– Ты высокомерный ублюдок!
Мот встал на ноги, схватил ее за талию и оттолкнул прочь.
– Ты сама сказала, что мы не должны его убивать, – напомнил он, усаживая девушку на стул в нескольких метрах от Ларка.
– Ты и не представляешь себе, что со мной сделало это общество, – крикнула она, пиная зеленую подушку.
Ларк знал, что в такой ситуации лучше промолчать. Но решил все-таки не молчать.
– И что оно с тобой сделало? – продолжил парень. – Не пригласило тебя на вечеринку?
– Осторожно, – зарычал Мот, хватая его за ворот. Не прилагая особых усилий, мужчина поднял его вверх и прижал к стене.
– Или что-то другое? Неужели тебе пришлось наблюдать за тем, как смог уничтожает слизистые оболочки глаз твоей подруги? Может быть, тебе приходилось много ночей сидеть у кровати больной сестры, у которой не было нужных медикаментов, без которых она могла умереть? Или, может быть, твоя подруга погибла при взрыве бомбы, и ты видела, как твоя родина превращается в пепел на твоих глазах? Нет? – В глазах Ларка блеснули слезы, и он яростно моргал, чтобы никто их не увидел.
Ни Мот, ни Рэн не ответили ему, и он снова заговорил.
– Вот что сделало общество со мной.
«Причем и Шипы, и Благословенные были в этом виноваты».
Мот пробормотал что-то себе под нос и снова опустил Ларка на пол, в этот раз более аккуратно.
– Мне жаль, Ларк. – Рэн больше не злилась, и ее ярость отступила так же быстро, как и появилась. – Именно поэтому мы здесь, – она кивнула, будто понимая его. – Мы отомстим Благословенным за то, что они с нами сотворили. Мы дикие, свободные, настоящие и справедливые.
Но Ларк знал, что она его не понимает. Может быть, и он ее никогда бы не понял. Зло не может сражаться только на одной стороне. Точно так же, как и смерть.
21
– Насколько ты смелая, солнце?
– Настолько, насколько позволяет мне мой ум. А еще я слушаю свое сердце, – ответила Рейна.
Так говорила Шторми.
– И что же тебе говорят твои сердце и разум? – спросил Кассиан, поворачиваясь к ней лицом. Спринтер несся вперед по пляжу в тени скал. В глазах Кассиана зажегся огонь жажды приключений, и Рейна почувствовала, как это пламя перебросилось на нее.
– Хочешь узнать, что находится за стеной?
Сердце и разум кричали ей «да», и она кивнула слишком быстро. Рейна хотела узнать этот новый неизвестный мир. И больше всего она не хотела возвращаться в Авентин, в свою квартиру, в которой она никогда не оставалась одна, но при этом была такой одинокой.
– Как мы проскользнем мимо сторожевых башен? – Она вытянула шею, пытаясь рассмотреть хоть что-то, но волосы Кассиана постоянно лезли ей в лицо. Она невольно узнала, что они приятно пахли шампунем и морским бризом.
– У меня свои способы и средства.
– Ты не думаешь, что они заметят, что мы сбежали?
– Да ладно тебе! Они рады, что наконец-то избавились от нас, солнце, – он рассмеялся и снова повернулся к ней. – Может, они думают, что мы сейчас расслабляемся в теплом джакузи.
– Найф знает, что я не из тех, кто расслабляется в джакузи.
– Он наверняка думает, что мы наслаждаемся временем друг с другом.
– Ну, или считает, что я тебя задушила.
– Не думаю, – Кассиан ухмыльнулся, его волнистые волосы разлетались на ветру.
Он был не просто любителем приключений, он еще и излучал смелость, которая нравилась Рейне.
– Ты ведешь себя так, будто ты независимый призрак, но ты явно не из тех, кто легко может убить кого-то. Даже такого человека, как Болт.
– Дело было не в этом.
– Правда? Многие считают тебя бойцом с железной силой воли. Им нравится верить в таких сильных героев. В героев, которые делают то, чего боятся остальные, и сражаются за простых людей, побеждая несправедливости этого мира. Будто они способны позаботиться обо всем, с чем не справиться другим.
– Я никогда не говорила, что хочу стать героем.
– Нет. Потому что ты не любишь нести разрушение, – парень посмотрел ей в глаза. Он улыбнулся, но без насмешки. – Знаешь, мне это нравится. В нашем мире слишком много разрушителей.
Они приблизились к стене. Скоро дроны их обнаружат.
Кассиан наклонился к ТехДеку, вживленному в панцирь Малыша, и внезапно сороконожка поспешила к скалам. Рейна испугалась, что животное полезет наверх, и сильнее прижалась к его гладкому панцирю. Но Малыш не полез наверх. Вместо этого он исчез в крошечном проходе. Это была пещера. Он бросился в темноту, пока вдруг не остановился.
Кассиан элегантно соскользнул с его спины и подал руку Рейне.
– Ну и? Как тебе наше путешествие? – Он широко улыбнулся, и Рейна в очередной раз убедилась в том, что способность улыбаться была его главным преимуществом. Эта улыбка зачаровывала, она была заразительной, потому что выглядела совсем настоящей. Опасная улыбка.
Он указал на свою протянутую руку, чтобы Рейна воспользовалась ею для того, чтобы слезть с Малыша. Рейна положила свою руку в его.
– Почему ты это делаешь? – спросила она, менее элегантно слезая по конечностям сороконожки. Она встала прямо перед Кассианом. Так близко, что их льняные рубашки соприкоснулись.
– Почему ты содействуешь нашим отцам в попытке нас свести? – Было очевидно, что он очень старался ей понравиться.
– Ты мне нравишься. – Он попытался погладить ее плечо, но она его опередила: она вывернула его руку так, что он выдохнул, испугавшись.
– Я не тупая. И я не люблю игры, – прорычала она. – Я хочу услышать твой ответ. Честный, или, по крайней мере, тот, в который я сама смогу поверить. Иначе… Я не хочу быть разрушителем, но я с чистой совестью сломаю тебе руку, если ты будешь пытаться вести со мной психологические игры.
– Мне больно, солнце. – Он убрал свои волосы с лица.
– Я не твое солнце.
– А как мне тогда тебя называть? Тучкой?
– Говори! – Рейна вывернула его руку еще сильнее, и привлекательная улыбка исчезла с его лица.
Малыш начал переживать и попытался ощупать голову и плечи Рейны своими антеннами.
– Мы можем помочь друг другу. – Кассиан снова попытался заразительно улыбнуться, но из-за боли ему это плохо удавалось.
– И как же?
– Если мы притворимся, что поддерживаем идею наших отцов и рассматриваем возможность вступить в связь, мы сможем чаще путешествовать, как сегодня. Разве мы не хотим время от времени убегать прочь от них и этого гнилого мира?
– Мы не сможем от них убежать, – прошептала Рейна. – Но небольшая пауза, конечно, не повредит.
