Ларк подумал о том, чтобы быстро развернуться и исчезнуть, но он не верил в совпадения. Поэтому он направил свой МедСтул к Рэн.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
Она не повернула головы, а только продолжала смотреть в окно.
– Ты думаешь, что мы монстры. Но на самом деле монстры они, – прошептала девушка, и Ларк заметил слезы в ее глазах.
– Что случилось? – спросил он тревожно.
– Ты говорил с Мотом, да? – она смахнула слезу с лица. Когда Ларк кивнул, она продолжила.
– Ты был прав. В моей семье все было хорошо. Мы были семьей Единиц в Рубиновом округе, и были счастливы. Моя мать была популярным музыкантом. Она часами напролет сидела в своей комнате и играла красивые мелодии. Мой отец был известным дизайнером. Когда мама играла, он рисовал платья. Однажды он сделал для меня платье, которое сияло, словно звездное небо. «Для моей звездочки», – сказал он. Я больше не хотела его снимать.
Она посмотрела вдаль, будто бы воспроизводя эти воспоминания у себя в голове. Ларк ничего не говорил и просто внимательно слушал. Почему она решила рассказать ему об этом? И почему сейчас?
– Мой брат был лучшим в классе. Все его хвалили. Я любила его, хотя он, вполне вероятно, был невыносимым и высокомерным ублюдком… – Рэн перебирала в руках ткань своего плаща. – Я стыдилась, что была Двойкой. Я думала, что никогда не смогу быть равной им, и хотела убежать. Но мой брат рассказал об этом родителям. Они не хотели, чтобы я сбегала. Вылечить мои глаза стоило очень дорого, но, к счастью, это была моя единственная проблема. И я получила обновление. А потом все стало идеально, – она смахнула еще одну слезу с щеки.
– А потом?
– А потом мои родители попали в аварию на своем планере. Это было не из-за бомбы и не из-за Шипов. Просто врезались в другой планер, который вел Единица с плюсом, выпивший слишком много чая с сиропом. Им поставили функциональные расстройства. Как и тебе. И все наши деньги не смогли этого исправить, – ее голос сломался, и Рэн пришлось замолчать. – Все их друзья, все их клиенты, даже наши родственники отвернулись от нас. Все, кто любил их раньше, вдруг не захотели иметь с ними ничего общего. – Рэн повернулась к Ларку, и в ее глазах сверкнула ярость. – У них был только один выход. Выход отчаянных людей. Они не захотели быть обузой для меня и моего брата, они хотели нас защитить и приняли смертельную дозу снотворного.
– Мне очень жаль, Рэн. – Ларку действительно было жаль.
– Наша система это поощряет. Нужно всегда быть идеальным, только тогда ты чего-то стоишь. – Она сжала руки в кулаки. – Они монстры. Они заслужили это…
Вот в чем было дело. Вот где скрывался источник всей ее злобы. Причина ее стремления к справедливости. Она хотела залатать дыру в своей душе и думала, что месть ей в этом поможет. У Ларка по спине побежали мурашки.
– Что заслужили? – спросил он, но девушка не отвечала. – Рэн?! Что они заслужили? – Он взволнованно взял ее руку. – Что ты сделала?
Она продолжала смотреть в окно.
Потом она очень медленно повернулась и посмотрела ему в глаза.
– Не я, – прошептала она, и вся грусть и тяжесть в ее взгляде исчезли, оставив только довольную улыбку. – Мы.
– Рэн!
– Наступил день истины, Ларки. Ты можешь взять свой кофе и пойти, или же ты станешь Шипом навсегда. Без сомнений и без сожалений. Если ты это сделаешь, точки возврата не будет. – Она погладила его по щеке. – Сегодня тот самый день. День Шипов, – она повернулась и ушла, оставив его позади.
Что ему делать? Она рассказала ему, как стала Шипом. Это звучало как оправдание. Как будто она собиралась с силами, чтобы сделать следующий шаг. Это вряд ли значило что-то хорошее. Может, ему вернуться к родителям и Розе? Просто забыть о том, что Рэн только что рассказала? Он уже знал ответ на этот вопрос.
– Погоди, Рэн.
29
Рейна и Кассиан натянули шапки на лица. Они бежали так близко друг к другу, что их руки соприкасались.
– Эй, – крикнула женщина, высовывая голову из двери. – Что вы тут делаете?
– Мы… – Кассиан шагнул вперед с широкой улыбкой, но Рейна удержала его.
– Мы ищем нашего отца, – ответила девушка. Она так часто лгала, когда была призраком, что отмазки автоматически формировались у нее в голове. – Мы потеряли его во всей этой суете.
– Не волнуйся, девочка. Он, скорее всего, в круглой палатке там сзади. А потом, кто знает, что будет…
– Спасибо.
– Подождите! – Женщина огляделась и прошептала: – Торопитесь. Остается все меньше времени.
Предупредив их, она исчезла в своей палатке.
Рейна и Кассиан посмотрели друг на друга.
– Кто знает, что будет? – повторил Кассиан.
– Звучит не очень хорошо, – прошептала Рейна, свернув в переулок между двумя палатками и потащив парня за собой. – Нам нужно возвращаться.
– Почему, солнце? Ты боишься?
– Да, – Рейна боялась, потому что ее охватило плохое предчувствие. Казалось, будто она уже чувствовала общее напряжение всех людей вокруг – оно заряжало воздух, словно треск перед грозой. Затишье перед бурей.
– Что-то здесь происходит.
– Да, и я хочу узнать что. – Глаза Кассиана светились так же, как в момент, когда они увидели металлических насекомых.
– Спрячь волосы под шапкой, – скомандовала Рейна.
– Почему? Мне нравятся мои волосы. – Он провел рукой по своим густым темным прядям.
– Мы из Серого округа. А люди из Серого округа ненавидят длинные волосы, – объяснила девушка, проверяя, не выбивается ли ее копна из-под шапки.
– Почему?
– Потому что это неудобно. На них оседает грязь и смог, а еще в них можно запутаться. Например, одна прядь может застрять в шестеренках какой-нибудь машины на заводе и намотать тебя на них.
– Мы можем просто сказать им, кто мы такие на самом деле. Мы ведь просто хотим помочь.
– Только после того, когда лучше оценим ситуацию, – возразила Рейна. Брошь со спиралью и листочком привлекла ее внимание.
– Что это такое? Почему ты все время ее носишь?
– Я не могу с ней расстаться, – оправдывался Кассиан. – Она мой талисман удачи.
– Убери ее.
Пока Кассиан неохотно засовывал брошь в карман, Рейна взяла нижний край своего пальто, завязывая ткань на шее, как шарф.
– Что ты делаешь?
– Я была призраком. Я привыкла быть незаметной, и, если тебе дорога твоя жизнь, повторяй за мной. – Она села на корточки и терла руки об землю до тех пор, пока они не стали поцарапанными и грязными. Она протерла ими свое лицо.
– Иу… – Кассиан посмотрел на нее так, будто она была сумасшедшей. – Стать призраком – значит стать грязным?
