– Ты снова… заснул.
– Я не могу спать. – Он нащупал электрод, который нагрелся и пульсировал на его голове.
– Я знаю. – Благословенная смотрела на него с тревогой в глазах. – Скоро Болт осознает, разговоры о них – не пустая ложь. Он должен понять, что мы все в большой опасности.
Во рту у Ларка все пересохло, он уже несколько часов ничего не пил. Он осмотрел камеру. Они были не одни. В углу на корточках сидел третий пленник, который закрыл лицо руками и тихо плакал.
– Что они собираются сделать с нами?
– Боюсь, они намереваются нас убить, – сказала Амигдала.
«Мы никогда не умрем».
Ларк чувствовал это. Оно планомерно шло по коридорам под городом. Неумолимо. Никто не мог сдержать его напор.
Впервые в жизни он не боялся за Розу, потому что знал, что его сестра в безопасности. На его лице промелькнула легкая улыбка, и он закрыл глаза.
Он был сильным. Он был свободным.
«Мы рой».
Голоса становились все громче и яснее. Иногда Ларк даже не понимал, чьи мысли были в его голове: чужие или его собственные. Имело ли это вообще какое-то значение?
– Рейна у них, – услышал он голос Амигдалы.
– Что? – Ларк открыл глаза и моментально вернулся в реальность. В плохо пахнущую узкую камеру.
– Я имела в виду Райана, разумеется, – сообщила Благословенная.
– Откуда ты знаешь?
Амигдала указала на угол, где на корточках сидела плачущая тень.
– Это Эрос, ее представитель.
– Бывший представитель, – всхлипывал мужчина, поворачиваясь к ним лицом. – Я уволюсь, если выживу.
Рейна. Сердцебиение Ларка ускорилось. Она была здесь.
– Она тебе нравится, да? – женщина не спускала с него глаз, но он ничего не отвечал. – Во всяком случае, ты нравишься ей. Это очевидно.
– Она не все знает. Если бы она знала все, она бы меня возненавидела. – Ларк прикусил губу, пока она не закровоточила.
– Ты о чем?
Он посмотрел в глаза Благословенной и понял, что устал от лжи.
– Я работал и на Шипов, и на часовых. Я предал обе стороны и делал ужасные вещи… Я… Я помог при транспортировке бомбы в Авентин.
«Это была бомба, которая убила твою дочь».
Он не смел сказать ей это.
Амигдала ничего не сказала, но Эрос сделал глубокий вдох.
– Что ты сделал? Значит, я сижу в одной камере с убийцей?! – он с презрением уставился на Ларка, а затем прошептал: – Ты заслуживаешь смерти в этой камере. Но чем я виноват? Я амбициозный и симпатичный представитель. Я не заслужил такой смерти…
– Мы все – всего лишь пешки в этой игре, – холодно ответила Амигдала. – Болт хотел покончить с собой, ты знал? Поэтому его привезли в Белую Жемчужину, чтобы о нем позаботиться.
Ее взгляд был направлен в пустоту.
– Я должна была лечить человека, на чьей совести смерть моей дочери. И я делала это. При этом я хотела убить его. Теперь я понимаю, что это была лишь часть его плана. Каким-то образом даже в тюрьме ему удалось плести какие-то интриги. – Женщина повернулась к Ларку. – Ты уже получил свое наказание, мальчик. Я не собираюсь мстить тебе. Но если ты будешь просить прощения, я не смогу тебя простить.
– Ты и не должна меня прощать. – Ларк чувствовал себя лучше после того, как они обсудили эту жестокую правду, которая не давала ему спокойно жить.
– А она простит тебя, – прошептала Благословенная мгновение спустя, и Ларк понял, кого она имеет в виду. – Потому что любит тебя.
– Если она не умрет до этого! – выкрикнул бившийся в истерике Эрос. – Этот Болт настоящий садист. Он наверняка будет пытать ее.
Нет. Только не Рейну. Ларк не допустит этого. Он закрыл глаза и был рад тому, что они пришли. Все они. Из-за него они пришли в Авентин, они могли растоптать его только ради того, чтобы убить Болта. И спасти Рейну.
Дверь открылась, и, к удивлению Ларка, в камеру вошли Мот и Рэн. Он подумал, что они пришли за ним, но все оказалось иначе. Рэн даже старалась не смотреть на него.
– Пойдем, – сказала она, повернувшись к представителю.
– Ни в коем случае. Я лучше останусь в этом грязном, нуждающемся в ремонте месте с сумасшедшим убийцей, разговаривающим с самим собой, чем буду проводить время с тобой, – возражал Эрос.
– Заткнись и иди, – потребовала Рэн.
– Чего вы от него хотите? – вмешался Ларк, но на него отреагировали не так, как он предполагал.
В глазах Рэн не было той обычной решительности, которая всегда заставляла ее выглядеть слегка сумасшедшей. В этот раз она выглядела отчаянной.
– Эрос, пожалуйста, – ее голос был почти умоляющим, что ей совсем не шло.
Представитель выпрямил спину и скрестил руки на груди. Он смотрел на нее с вызовом, но никак не с испугом в глазах.
Ларка раздражало его поведение.
– Я всегда говорил, что ты связываешься с плохими компаниями, Сор. Если бы наши родители узнали об этом…
«Наши родители?»
Ларк не верил тому, что слышал.
– Ты хочешь тоже умереть? – Рэн схватила его за руку и потащила к двери. – Я не позволю тебе этого.
– Умереть? – спросил Ларк. – Болт собирается нас убить?
Рэн не ответила ему, даже не взглянула на него.
– Пойдем, Эрос, – пробормотала она.
– Я не пойду! Моя репутация… – кричал представитель. – Я не хочу иметь ничего общего с повстанцами…
Рэн помахала Моту, который вытащил Эроса из камеры.
– Ты не умрешь сегодня, понял? – рычал великан. – Это случится только тогда, когда твоя сестра этого захочет.
– Он был шпионом? – спросил Ларк.
– Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. В отличие от Рэн у него недостаточно мужества, чтобы встать на сторону правды. К счастью для него, у его сестры большое сердце… – Мот повернулся, чтобы покинуть камеру.
Он на мгновение остановился и задумался. Вместо того чтобы снова угрожать Ларку, Мот прикусил губу. Казалось, что-то его угнетало.
– Что случилось? – спросил Ларк.
– Она и тебя хотела спасти, – сказал великан. – Ты нравишься ей из-за того, как относишься к своей сестре, и еще из-за чего-то там. Но Болт и слушать ее не хотел.
Они молчали, пока Ларк не высказал свои худшие опасения:
– Это значит, нас казнят?
– Мне жаль, малыш.
Это значило «да».
44
Рейна была рада, что она не одна. Кассиан сидел рядом с ней. Так близко, что их руки соприкасались. В клетке было много места, но так они чувствовали себя лучше. Она чувствовала его дыхание, и они дышали друг другу в такт.
