Психолог припомнила нерешительную реакцию Алексис Джаккарино, когда та обдумывала, как ответить на вопрос о парне, менявшем Керри колесо.
– Я придумаю, как зазвать к себе ту девушку, и разговорю ее, – пообещала она.
Майк с большим трудом сдержался, чтобы не пригласить Эйлин остаться на ужин. Но если адвокату станет известно о том, что следователь и свидетель по делу встречаются, во время перекрестного допроса он просто порвет их на куски.
Десять минут спустя, когда детектив закончил пить свое пиво, а Даулинг – вино, он попросил чек.
– Мне пора возвращаться на службу, – сказал он. – Завтра утром я опять выступаю в суде. Надо просмотреть материалы дела.
– А я еще успею поужинать с родителями. Стараюсь бывать дома как можно больше, тем более что на завтра у меня планы.
Они вернулись к своим машинам. Майк расстроился, что не мог попросить Эйлин поужинать вместе.
А она расстроилась, что он не попросил.
51
Звонок от Эйлин только усилил чувство беспокойства, которое испытывали Марина с Уэйном из-за Валери. Миссис Лонг испытала облегчение, когда ее муж сразу согласился остаться поработать дома, чтобы они могли вдвоем пойти в школу на встречу с психологом. Стараясь не попасться на глаза девочке, они приехали в школу точно к одиннадцати часам.
Матери Валери, на которую она была поразительно похожа, было под сорок. Отчим был весь седой и выглядел сильно за пятьдесят. При первом впечатлении он напоминал Ричарда Гира.
После того как они познакомились, Марина спросила:
– Почему вы беспокоитесь за Валери?
На прямой вопрос следовало отвечать так же прямо.
– Я видела, что в предыдущей школе в Чикаго она училась очень хорошо. Но с тех пор как она стала учиться здесь, ее успеваемость значительно снизилась. И она выглядит подавленной, – объяснила Эйлин.
– Мы знаем, – кивнула миссис Лонг. – И мы очень за нее переживаем, – она была готова разрыдаться.
Даулинг заметила, как Уэйн положил ладонь на руку жены.
– Я знаю, что во всем виноват я, – сказал он. – Она невзлюбила меня с первой же встречи. Решила, что я пытаюсь занять место ее отца. Но я не пытался. Она отвергала каждую мою попытку выстроить с ней отношения. У меня есть двое сыновей, они живут в Калифорнии. Я вдовец. Мы с моей первой женой всегда мечтали иметь еще и дочь.
– Валери всячески внушает людям, что он плюет на своих сыновей, – добавила Марина. – Но на самом деле Уэйн часто бывает в Сан-Франциско и всегда навещает их. Им трудно было приезжать в Чикаго, так как у обоих есть семьи. В прошлом году, когда мы ездили к ним на День благодарения, Валери отказалась к нам присоединиться и осталась дома с бабушкой.
– Она объяснила вам, почему мы переехали из Чикаго? – спросил мистер Лонг.
– Да. Она сказала, что вам предложили более выгодную работу и вы приняли предложение. В результате ей пришлось расстаться со своими подругами, – ответила Даулинг.
– Но все было не так, – ответил Уэйн, и в его голосе послышались нотки отчаяния. – Отделение «Мэррилл Линч», которое я возглавлял, слили с другим. Мне предложили другое, более выгодное место на Манхэттене, я должен был дать ответ незамедлительно. – Он поглядел на жену и продолжил: – Мы посовещались и решили, что я должен согласиться.
– Меня удивляет, – заметила Эйлин, – что, когда Валери приехала в Сэддл-Ривер, она, судя по оценкам, начала учебу на хорошем уровне. Но весной что-то произошло. Есть ли у вас какое-нибудь предположение, что это могло быть?
– В мае у ее бабушки по линии отца случился инсульт, и она умерла. Валери очень сблизилась с ней после смерти моего первого мужа, – рассказала миссис Лонг.
– В таком юном возрасте это воспринимается как большая потеря, – сказала Эйлин. – Вы не думали обратиться к психиатру?
– Думали, конечно, – ответила Марина. – Мы дважды поднимали этот вопрос. Оба раза она ужасно злилась и расстраивалась. Мы решили, что, если будем настаивать, от этого будет больше вреда, чем пользы.
– Возможно, вы слышали, – начала Даулинг, – что две недели назад погибла моя сестра Керри…
– Мы знаем, и мы очень вам сочувствуем, – перебил ее Уэйн. – Мы читали об этом в газетах.
– Валери говорила мне, что Керри была ее лучшей подругой здесь, в школе. Она с вами обсуждала это?
– Нет, – ответила Марина. – Я видела, насколько сильно ее шокировала смерть Керри. Но я считала, что они были больше товарищами по команде, чем подругами.
– Очевидно, что они были близки. А это означает еще одну потерю в жизни вашей дочери.
– Что нам теперь делать? – спросил Лонг.
– Я буду держать связь с Валери и ее учителями. Я также прослежу за ее успеваемостью и буду сообщать вам о том, что происходит, – пообещала психолог. – Со своей стороны, если вы заметите какие-либо изменения, дайте мне знать.
Когда Лонги покинули ее кабинет, тревога Эйлин за Валери только усилилась.
52
Отец Фрэнк понимал, что должен убедить Мардж рассказать полиции все, что она услышала от Джейми. Он осознавал, какой ужас она испытывает при мысли о том, что полиция может посчитать ее сына убийцей, но оставлять Алана на грани самоубийства, при наличии свидетеля, который мог бы снять с него бремя вины, было несправедливо.
Священник в десятый раз прокручивал в уме свои беседы с Чэпмен. Она призналась ему, но это было не на исповеди. Если бы она попросила исповедать ее, он должен был бы сохранять молчание. Но, учитывая, что она просто доверилась ему, принцип тайны исповеди тут неприменим. А в этом случае он обязан поделиться информацией с полицией.
После разговора с отцом Фрэнком Мардж не освободилась от мук совести. За последние два дня она дважды расспрашивала Джейми о том, что произошло во дворе у Керри, перед тем как он отправился к бассейну. Оба раза юноша повторял одну и ту же историю: «Алан поцеловал Керри на прощание. Потом он пошел домой. Затем Здоровяк ударил Керри и толкнул ее в бассейн». А еще он добавлял: «Папа всегда называл меня Здоровяком. Он на небе вместе с Керри».
Сама мысль о том, что Алан переживал адовы муки за то, чего он не совершал, не давала миссис Чэпмен покоя. Поэтому когда отец Фрэнк позвонил ей и сказал, что зайдет, она испытала облегчение и решила обсудить с ним, как ей лучше обратиться в полицию.
Входной звонок зазвонил в полчетвертого. Джейми после работы отправился смотреть тренировку на школьный стадион. Мардж была только рада, что его не будет дома, пока она будет общаться с отцом Фрэнком.
Она открыла дверь, проводила священника в скромную, но тщательно прибранную гостиную и предложила ему сесть в большое мягкое кресло, которое напомнило ему мебель его бабушки.
