– Да.
Она склонила голову, снова прислушавшись. Пел хор, и звук был густым и насыщенным, но далеким, таким далеким. Они были глубоко под землей, слишком глубоко, чтобы докричаться до кого-нибудь, даже если бы они кричали хором, и эта мысль тоже вызывала мурашки. Роу построил эту комнату, точно он. Но зачем?
– Здесь должна быть дверь.
– Не трудись, – охладил ее пыл Джонатан. – Она на замке.
– Я могу вскрыть замок.
– Но не этот. Джонатан вздохнул, и Кэти услышала мрачный юмор в его словах. – Твой друг – отличный слесарь.
– Он мне не друг, – рыкнула Кэти, двигаясь вдоль стены. Под руку ей наконец-то попалось дерево – дверная рама, а затем и дверь, такая толстая, что, когда она изо всех сил шарахнула по ней кулаком, изрядно его отбив, наградой ей стал лишь тяжелый, приглушенный тук.
Она отошла и, переступив через Джонатана, снова устроилась у стены.
– Они мертвы? – спросил Джонатан. – Вирджиния и твоя мама?
– Да, – ответила Кэти. В горле стояли слезы, но она не дала им волю, до крови прикусив губу. Если она начнет рыдать в этой темной дыре, то уже никогда не остановится.
– Гэвин, – произнес Джонатан задумчиво. – Я знал о Роу, но Гэвин… Никогда бы не подумал…
«Почему нет? – Кэти хотелось накричать на него. – Почему ты не знал? Ты знаешь столько всякой ерунды, так почему ты не знал об этом?»
Она глубоко вздохнула, стараясь взять себя в руки. Ни грамма паники, всегда говорил им Уильям Тир, и голос Тира, даже воображаемый, как всегда, успокаивал. Гэвин оказался предателем, и Кэти могла лишь предположить, что остальные стражи тоже. Никто не приходил за ними. Если и была какая-то возможность выбраться, искать ее предстояло в этой самой комнате. Пение над их головами постепенно становилось громче, а затем, достигнув самой высокой ноты, стихло.
– Чего Роу от нас нужно? – спросила она.
– Ему нужен сапфир моего отца.
– Ну и почему бы ему просто не забрать его?
– Он не может, – ответил Джонатан. Он замолк, и Кэти поняла, что он тщательно подбирает слова для объяснения. В ней снова вспыхнула злость – неужели он будет что-то скрывать даже теперь? – но эта вспышка была короткой. Тиры всегда были такими. Она знала, на что соглашалась, с того самого дня на просеке, когда Джонатан схватил ее руку и начал нести чепуху. Теперь у нее не было права жаловаться на то, как все обернулось.
– Я не все знаю о своем сапфире, – продолжил Джонатан. – И мой отец тоже не знал всего, хоть, конечно, у него знаний было больше. Роу всегда хотел его заполучить, но забрать его нельзя. Я должен отдать его сам, и он об этом знает.
– А что будет, если он попробует взять его сам?
– Наказание.
– Что это значит?
– Дай мне руку.
Кэти протянула руку и Джонатан взял ее, а затем вложил в нее что-то холодное. Она не держала сапфир Тира в руках уже много лет, но до сих пор помнила это ощущение: холодного, конечно, но живого камня, почти дышащего в ее руке.
– Они все тут, – прошептал Джонатан, накрывая ее пальцы своими. – Тир за Тиром. Я даже не знаю, насколько далеко в прошлое уходит эта ветвь; я едва успел посмотреть первые слои. У этого камня есть свой разум, но это и их разум, каждого их них. Мой отец уже здесь, и я когда-нибудь тоже буду… все мы вместе.
Кэти закрыла глаза, и на мгновение задержала дыхание, желая увидеть этот камень таким, как видел его Джонатан, узнать то, что знает он, войти в этот тайный, невидимый мир. Но в ней нет крови Тиров, и никогда не было. Она никогда не сможет увидеть большего, чем ей показывает Джонатан, и пусть эта мысль ее печалила, но в то же время приносила облегчение. Джонатана всю жизнь преследовали видения; за свою магию Тирам приходилось платить, но мало кто знал об этом. Знала Лили, в этом Кэти не сомневалась, и еще, возможно, мама. Но Роу, судя по всему, не знал. Какая-то призрачная мысль всплыла в ее голове, и тут же пропала.
«Что мы можем сделать?» – задумалась она. Она могла бы сразиться с Роу, наверное. Но смогла бы она убить его? Она вспомнила о существе, которое гналось за ней по ночному лесу, существе с бледными конечностями и красными глазами, которое, несомненно, Роу создал под покровом темноты, пока весь Город спал. Смогла бы она убить это существо? У нее больше не было ножа; его забрали, пока она была без сознания. Но имело ли это значение? Всю эту путаницу не разрезать ножом.
– Роу могущественный, – продолжил Джонатан. – Но не всемогущий. Он играет с вещами, которых не понимает, и, пусть он сам об этом не догадывается, в этом его слабость.
Кэти кивнула, уловив пусть не все, но общий смысл. Роу был аккуратным, но не осторожным. Он всегда замахивался на большее, чем мог ухватить, а одним из первых уроков, которые Кэти выучила на занятиях Уильяма Тира было то, что попытка прыгнуть выше головы делает тебя уязвимым, даже если ты сам этого не замечаешь. Такое всегда было более заметно со стороны; если бы только ей удалось посмотреть на эту ситуацию со стороны и бесстрастно оценить ее, как она всегда делала.
Кэти.
Она вздрогнула. Что-то шевельнулось в ее сознании, знакомое, и в то же время чужое, голос, который ей не принадлежал.
– Что? – спросил Джонатан.
Она покачала головой. Наверху снова зазвучало пение. Ей казалось, что мозг внезапно разделился на две части. Знал ли Джонатан, кто отец Роу? Если нет, она не могла сказать ему. Она никогда до конца не понимала, что чувствует к этому странному юноше, но, чтобы там ни было, ей ни к чему рассказывать ему о Уильяме Тире то, что может пошатнуть его веру в отца. Эта роль ее никогда не привлекала.
С той стороны двери загрохотала цепь, и Кэти услышала, как щелкнул, открываясь, замок. Свет факелов затопил комнату, позволяя Кэти увидеть, что она узкая и длинная. Стены поблескивали от влаги, сочащейся с потолка.
«Кто это построил? – задумалась Кэти. – И когда?»
Вошел Гэвин, а следом за ним еще четверо: Лир, Морган, Хоуэлл и Ален. Кэти смотрела на них с каменным лицом, страстно желая вернуть свой нож хотя бы на пять секунд. С Гэвином она бы не справилась, но остальные четверо были легкой добычей.
– Мы принесли воду, – коротко объявил Гэвин, пока Лир с Хоуэллом ставили ведро на пол. Казалось, Гэвин читает мысли Кэти, потому что он не выпускал нож из рук и не сводил с нее глаз, пересекая комнату.
– Сколько нам еще торчать здесь? – потребовала ответа Кэти.
– Думаю, недолго. Сейчас Роу занят, но он разберется с вами, как только освободится.
– Разве я был недостаточно вежлив с тобой, Гэв? – спросил Джонатан, и Кэти не смогла сдержать улыбку, расслышав насмешку в его голосе. – Разве мой отец не дал тебе возможность почувствовать себя избранным?
– Дело не в этом! – огрызнулся Гэвин. – Дело в том, какой город нам нужен.
