– Вперед, – скомандовала она своему отряду и начала взбираться на холм, не посмотрев, последовали ли они за ней.
* * *
– Сейчас, – выдохнула Айса, и отец Тайлер кивнул.
Они вместе уперлись в решетку над головами. Решетка была сделана из толстых, прочных железных прутьев, но Айса почувствовала, что она начинает поддаваться. Будь они сильными мужчинами, проблем бы не было. Но отец Тайлер совсем ослаб, а тело Айсы ломала лихорадка. По ощущениям в венах раненой руки теперь текла не кровь, а расплавленное железо. Они толкали решетку, пока у Айсы не заболела спина, и все равно смогли сдвинуть ее лишь на четверть, приоткрыв вечернее темно-синее небо.
– Уже кое-что, – проворчала Айса. – Еще пару минут и мы попытаемся…
Она внезапно замолчала, прислушавшись.
– Это они? – шепотом спросил отец Тайлер, но Айса положила ему руку на запястье, чтобы заставить замолчать. Ей показалось, что она слышала шорох в одном из тоннелей за спиной, шуршание подметки по камню.
– Еще раз, – выдохнула она. – Быстро.
Они схватили край решетки и толкнули. Перед глазами Айсы заплясали яркие вспышки, но решетка сдвинулась уже наполовину. Свет звезд упал на края лестницы, на которой они устроились, и на мгновение Айса почувствовала, что теряет равновесие и вот-вот упадет, и не в тоннель, из которого только что выбралась, а в темноту, из которой выхода нет.
– Я могу протиснуться, – пробормотал отец Тайлер. Он взобрался еще на несколько ступенек, ввинтил свое худое тело в полукруглую дыру, затем подтянулся и вылез. Потрепанный кожаный мешок, который он таскал с собой, ударился об лестницу, заставив Айсу поморщиться. Этот звук наверняка услышал каждый в тоннелях под ними.
Айса улизнула от кейденов несколько дней назад, спрятавшись в глубокой расщелине в главном тоннеле, когда они ушли вперед. Принять это решение было нелегко, потому что она была по-своему преданна этим четырем мужчинам. Но ее преданность Королеве была сильнее, и она знала, что Королева хотела бы, чтобы отец Тайлер вернулся в Цитадель. Она надеялась, что это будет сравнительно быстро и просто: вытащить отца Тайлера из его убежища, провести его тайком в Цитадель и вернуться, как ни в чем не бывало. Она могла бы притвориться, что проблуждала в тоннелях день или чуть больше. Очень ловко, очень просто.
Она забыла, что кейдены вовсе не дураки.
Мысленно оглядываясь назад, она поняла, что они, скорее всего, что-то заподозрили еще в тот день, когда она нашла отца Тайлера. Ей было нелегко бросить его там, и ее тревога, похоже, ясно отражалась на лице. Когда она сбежала от них, они не пошли к выходу, как она надеялась, а спрятались и подождали, чтобы увидеть, куда она пойдет и что станет делать. Лишь этим утром она начала подозревать, что их с отцом Тайлером преследуют по тоннелям, но к тому времени было слишком поздно менять план. Они были в южном конце Кишки; эту часть лабиринта Айса знала не очень хорошо, поэтому ориентировалась с трудом. Казалось, им всего-то надо выбраться из этих тоннелей наружу, но, на самом деле, и там тоже их подстерегали опасности, поэтому пришлось ждать темноты.
Как только отец Тайлер выбрался наверх, он тут же взялся толкать решетку колодца. Теперь он мог налегать на нее всем весом, поэтому даже в одиночку ему удалось заметно ее сдвинуть. Он заглянул в шахту колодца.
– Давай, дитя. Поднимайся.
Айса полезла вверх. Обычно она не выносила, когда ее называли ребенком, но в устах священника это слово не казалось раздражающим. Она схватилась за его руки и присела, готовясь подпрыгнуть, но тут же взвизгнула, когда чья-то рука ухватила ее за лодыжку.
– И куда это ты собралась, девочка?
Отчаянно пинаясь, Айса глянула вниз и увидела белеющее в темноте лицо Дэниела. Ее пинки не помогали; лодыжка словно попала в железные тиски. У нее снова мелькнула мысль сдаться. Смерть стояла у нее за спиной вот уже несколько дней. И лишь беспокойство о священнике заставило ее выкинуть из головы эту мрачную перспективу.
– Мы подарили тебе новую жизнь, девочка, – прошипел Дэниел. – И вот так ты нам отплатила? Решила заграбастать награду в десять тысяч монет себе?
– Мне не нужна награда, – выдохнула она.
Лицо Дэниела приблизилось, и она с тревогой поняла, что тот взбирается по лестнице следом за ней. Другой рукой он ухватился за ее икру, стиснув так, что она взвизгнула.
– Мы – гильдия, маленькая плутовка. Никто не прячет куш от гильдии.
– Ложь! – прошипела она. – Вы прятали! Мне рассказали! Леди Кросс! Вы ее отпустили, забрали деньги себе и вас вышибли из гильдии!
Дэниел изумленно уставился на нее, и в этот момент отец Тайлер высунулся из-за края люка и коротко замахнулся своим мешком. Мешок врезался в лицо Дэниела, и тот с воем рухнул с лестницы.
– Давай, дитя! – крикнул отец Тайлер. – Скорей!
Айса протянула ему руки, позволив помочь ей выбраться из колодца. Она сразу же заметила, что ошиблась с расчетами; они были не в Кишке, а на краю Дальнего тупика. Здесь она легко могла найти дорогу, но до лужайки перед Цитаделью было не меньше мили. Слишком далеко. Она едва передвигала ноги, что уж говорить о беге. Рука превратилась в пылающий сгусток боли.
Из колодца у ее ног послышались ругательства, а затем грохот ботинок по лестнице.
– Дитя, нужно идти!
Отец Тайлер схватил ее за здоровую руку и потянул за собой. Айса моргнула, почти ослепнув от боли и жара, и услышала раздавшийся прямо в голове глубокий голос. Голос отца, но не Па.
– Боль, – шепнула она священнику, прикрыв глаза, чтобы не видеть яркой полосы окон, которые проплывали мимо. – Боль только…
Ее ноги подкосились, и она начала падать. Мгновение спустя Айсу, почти без чувств, подхватил священник и побежал, волоча ее на себе. Каждый шаг отдавался непереносимой болью в ее голове, но она поняла, что отец Тайлер, похоже, знает, куда идти; он нырнул в один переулок, затем в другой, тщательно обходя Кишку по дороге к центру города.
* * *
Жавель был голоден. Голод, словно камень в кишках, вызывал грызущую, неотвязную боль, так похожую на тошноту, что иногда трудно было их отличить. Со временем эта боль утихала, и он совсем забывал о ней, но стоило лишь почувствовать запах еды, как она накатывала снова. Им пришлось начать экономить провизию, и теперь, как бы тяжело не трудилась Стража Ворот, их кормили лишь дважды в день и не досыта. В Цитадели осталось немало запасов после предыдущего мортийского вторжения, и, если было нужно, они могли продержаться довольно долго. Но осада есть осада.
Выдержав нелегкий бой, они все же смогли закрыть Ворота Цитадели и укрепить их деревянными балками. Совершив отчаянную вылазку, Вил с небольшим отрядом выбрались на подъемный мост и, пока мортийцы спали, перекрыли его стеной из кирпича, так что к утру перед тараном возникло новое препятствие. Но вчера мортийцам удалось проломить эту стену, и теперь они взялись за Ворота. Брусья, призванные укрепить ворота, постепенно слабели, но Вила это, казалось, ничуть не беспокоит. Он не изменил себе, и действовал как герой, чьей главной заботой был не он сам, а женщины и дети, запертые на верхних этажах Цитадели. Вил может и был героем, а вот Жавель был напуган.
