– Потому, что я доверяю тебе, Кэти, – просто ответил Джонатан. – Я наблюдал за тобой долгие годы, и ты единственная, кто не меняется в угоду обстоятельствам.
Для Кэти это стало открытием, ведь ей казалось, что она, напротив, постоянно меняет точку зрения, причем по весьма странным причинам. Она хотела переубедить Джонатана, но Тир кивал, соглашаясь с его словами, и мысль о том, что они видят ее не так, как она сама себя, заставила ее умолкнуть. Позже она решит, что все получилось так, будто к тому и шло, что во всем этом всегда было нечто большее, чем игры с ножами девятерых детей на поляне. Последние три года были просто подготовкой к следующему этапу.
Джонатан склонился вперед, протянув руку через стол, но долгое мгновение Кэти просто смотрела на него, на этого странного незнакомца, ее чудаковатого одноклассника, необычного временами друга, который ни с кем не ладил и не стремился к этому. Временами она ощущала в нем величие Тира, скрытое, тщательно замаскированное, потому что быть Тиром опасно, потому что в будущем у всех Тиров будет мишень на спине…
«С чего ты это взяла?»
Рука Джонатана накрыла ее руку, и Кэти моргнула, когда в ее мозгу внезапно возникла картина: они с Джонатаном, вдвоем в беспросветной темноте. Он отпустил ее руку и видение, к счастью, развеялось. А вот ощущение его руки поверх ее – нет; Кэти показалось, что ее только что заклеймили.
Что со мной случилось?
Ее разум дал ответ без промедления, словно тот вынырнул из глубокого колодца бессознательного. Теперь они с Джонатаном были связаны, и она внезапно поняла, что выбрала намного больше, чем учебу или работу. Тонкий, трусливый голосок внутри нее пищал, что это слишком, что ей только семнадцать, но Кэти с яростью подавила его. Она всегда знала, что это серьезное дело, даже в четырнадцать лет, когда сидела с Тиром на скамейке в своем заднем дворе. Она тогда пообещала защищать Город, но Уильям Тир и Город всегда были неразрывно связаны. И теперь, когда Тир уезжал, Городу оставался лишь незнакомец Джонатан.
«Я – страж», – подумала Кэти. Джонатан, наверное, не согласился бы с таким званием – и не он один – но она чувствовала себя стражем, охраняющим принца. Ей вспомнились непрекращающиеся перешептывания, которые она теперь слышала отовсюду: недовольство, алчность, осуждение. Суеверия вползали в Город, как щупальца болотного тумана. Атмосфера доверия и доброжелательности, которой было пронизано детство Кэти, похоже, утекала из Города капля за каплей и, наконец, иссякла.
– Ты сделал хороший выбор, – сказал Тир Джонатану. – Если она будет защищать твою спину хоть вполовину так надежно, как ее мать защищает мою, ты всегда будешь в полной безопасности.
Он улыбнулся Кэти, но Кэти не смогла ответить тем же, потому что на нее внезапно нахлынуло ужасное предчувствие, непоколебимая уверенность, от которой сжималось сердце.
– Кэти? Ты в порядке?
Она кивнула, выдавив улыбку, хотя была совсем не в порядке. Она знала, и Джонатан тоже знал; взгляд его темных глаз был мрачен, когда он посмотрел на нее через стол.
Уильям Тир не вернется назад.
* * *
– Кэти.
Она оторвалась от книги. Она пришла в самое сердце леса, чтобы почитать. Она сидела на маленькой, окруженной дубами полянке на западном склоне, которую они с Роу обнаружили в детстве. Они с Роу не встречались здесь уже целую вечность.
– Что ты читаешь? – спросил он.
Кэти подняла книгу, показав ему обложку. Она только что дошла до самого интересного, и все равно была рада ненадолго отложить книгу. Истории Кинга всегда пугали ее, даже в самый яркий солнечный день. Роу упал рядом с ней, и пока он устраивался, Кэти заметила на его шее что-то блестящее.
– Что это?
Роу вытащил подвеску на свет, и Кэти поняла, что это крестик из чистого серебра на крепкой цепочке. Кэти ощутила легкую дрожь беспокойства; они так давно не разговаривали с Роу. Хоть Роу уже закончил школу, они часто пересекались. Но те времена, когда они проводили вместе целые дни, вдали от всего Города, давно миновали.
– И зачем это?
Роу пожал плечами.
– Я был спасен.
– Ты, наверное, шутишь.
– Неа. Я истинно верующий.
Кэти внимательно на него посмотрела, но успокоилась, увидев искорку в его глазах.
– Наверняка, спасти тебя, Роу, было не так-то просто.
– О, так и есть. Мне пришлось исповедоваться во всех моих грехах.
– Кому?
– Брату Полу.
– Брату Полу?
– Я – часть его паствы.
Она уставилась на него, ожидая знака, что это была всего лишь шутка, но его не последовало, и ее спокойствие растаяло. Брат Пол был, без сомнения, Полом Аннескоттом, вообразившим себя знатоком Библии. Он каждую неделю проводил чтения у себя в доме, но предполагалось, что они имеют научный, а не религиозный характер. Кэти задумалась, что бы сказал Уильям Тир, если бы узнал, что в городе есть христианская община… но нет, он же говорил, что не станет вмешиваться.
– Ты такой же христианин, как и я, Роу. Так что это?
– Я был спасен, – повторил он.
– Значит ли это, что ты перестал спать со всеми подряд?
– Моя неправедная жизнь осталась в прошлом, – заявил он с непонятной Кэти усмешкой.
Ей показалось, что он намекает ей на какую-то шутку, сути которой она не поняла. Когда же они в последний раз были вместе, вдвоем? С тех пор прошло не меньше шести месяцев.
– Чего ты хочешь, Роу?
– Я уезжаю на следующей неделе.
Рот Кэти изумленно приоткрылся. Первой ее мыслью было, что Роу отправляется с Тиром, но нет. Тир никогда бы не взял его с собой. Секунду спустя она поняла, что он имеет в виду.
– Ты отправляешься с экспедицией в горы?
– Да.
Кэти кивнула, но беспокойство внутри нее усилилось. Экспедиция Джен Девлин должна была отправляться на этой неделе, но они перенесли дату из-за отъезда Уильяма Тира. Он объявил о своем намерении пересечь океан во время собрания на прошлой неделе, и Город, ожидаемо, разразился протестами. Казалось, все чуют беду, но даже мольбы целого Города не убедили Тира остаться.
– Ты же не исследователь, Роу. Зачем тебе идти с экспедицией Джен?
– Я хочу вырваться отсюда.
Это было похоже на правду. Чем ближе был переезд Роу, тем более назойливой становилась его мать. Когда Роу работал в мастерской, она постоянно наведывалась туда, якобы для того, чтобы занести забытую куртку или обед. Когда Роу гулял с друзьями, можно было увидеть, как его мать следует за ними на расстоянии около сотни футов, и следит за сыном взглядом, полным ревности. Мама сказала, что миссис Финн стала неуравновешенной, и совсем неудивительно, что Роу хочет как можно скорее избавиться от ее чересчур навязчивой опеки; в этом случае, даже экспедиция в горы была отличным вариантом, потому что слабое здоровье миссис Финн не позволило бы ей последовать за сыном. Все выглядело крайне правдоподобно, но Кэти, хорошо знавшая Роу, чувствовала в его ответе откровенную фальшь, прикрывающую истинную причину. Ей хотелось докопаться до нее, схватить его за грудки и вытрясти правду, но даже в этом случае он вряд ли бы признался. И Кэти внезапно ощутила, как сильно изменилась их дружба за эти годы. Она представления не имела, о чем Роу думает, что собирается делать. Беззаботная симпатия, которую они испытывали друг к другу, когда были младше, пропала, и теперь Кэти могла только воображать, что скрывается за этим ангельским лицом. На одно ужасное мгновение она задумалась, а знала ли она Роу, или просто придумала себе друга от начала и до конца. Она больше ни в чем не была уверена.
