– Что это? – спросила Келси.
Красная Королева вскочила на ноги, сжимая в левой руке серебристый ключ.
– Оно похоже на ребенка, – быстро бормотала она, отпирая камеру Келси и настежь распахивая дверь. – Но не ребенок.
Она протянула вперед правую руку, а в ней были сапфиры Келси. Келси потрясенно уставилась на них. Лицо Красной Королевы было спокойно, но широко распахнутые глаза были полны паники.
– Помоги мне, – шепнула она. – Помоги мне, пожалуйста.
В коридоре раздался смех, и Красная Королева вздрогнула.
Выглянув из камеры, Келси увидела в основании лестницы маленькую детскую фигурку. Но подбородок ребенка был вымазан красным, а под ним расплывалось громадное кровавое пятно.
– Ты хорошо играешь в прятки, – прошепелявила кроха, и ее тонкий голос эхом отразился от стен. – Но я тебя нашла.
– Что это? – прошептала Келси.
– Одна из его тварей. Пожалуйста.
Красная Королева схватила Келси за руку и сунула ей сапфиры. И тут Келси поняла, что женщина обращается к ней не по-мортийски, а по-тирийски.
– Пожалуйста. Они твои. Я их возвращаю.
Келси посмотрела на сапфиры в своей руке. Она провела столько месяцев тоскуя по ним, тоскуя по возможности карать и бить в ответ. Но теперь, когда она снова держала их в руке, почему-то ничего не изменилось. И мощь, что она тянула из сапфиров, и способность переплавлять свой гнев в силу – все исчезло. Но появилось что-то другое, потому что теперь она могла их различить. Оба камня выглядели одинаково, но все равно отличались, разительно отличались, словно два тихих голоса в ее голове…
У нее не было времени разбираться, в чем разница. Ребенок – теперь Келси видела, что это маленькая девочка – несся по коридору на четвереньках, как животное, оскалив зубы и рыча.
Красная Королева метнулась за спину Келси, сжав ее плечо стальной от ужаса хваткой. Келси задумалась, что она может успеть сделать за те две секунды, что ребенок будет бежать к ним, и где она найдет время на то, чтобы придумать план, не говоря уже о его осуществлении…
И время замедлилось.
Келси видела это довольно отчетливо. Ребенок, только что несшийся по коридору с огромной скоростью, внезапно замедлился до неторопливого темпа болотных черепах Реддика. Теперь она продвигалась вперед лишь на несколько дюймов в секунду.
«Никакой спешки, – подумала Келси с изумлением. – У меня в распоряжении все время мира».
Она взглянула на сапфиры. Разные, они были связаны друг с другом и каким-то образом сочетались. Один камень – Уильяма Тира; он говорит с ней ясно, не словами, а потоком образов, идей, говорит о добре и свете. Сапфир Тира, который позволил ему управлять временем, провести их в целости и сохранности через Атлантический океан и океан Господень. Карлин всегда говорила, что переселенцам Тира повезло наткнуться на новый мир, что было столь же вероятно, как попасть в центр мишени в абсолютной темноте. Но это было неправдой. Уильям Тир точно знал, куда отправляется. Дело было не в удаче, потому что…
– Он пришел отсюда, – прошептала Келси, чувствуя, что ее догадка абсолютно верна. Кусок камня Тира каким-то образом оказался в старом мире, и Келси ясно увидела его историю в своей голове: он передавался от Тира к Тиру, терялся, подчас в самых отдаленных уголках земли, его скрывали от глаз власть имущих, охраняли от слабых. Целые столетия в руках Тиров, сражавшихся с тьмой, старавшихся обуздать ее. Сапфир Тира управлял временем; он позволил ей замедлить хищную тварь, несущуюся на нее, растянуть коридор практически до бесконечности, заглянуть в прошлое.
«Как я вообще могла думать, что они одинаковые?»
Теперь разница казалась просто невероятной. У другого камня голос был низкий и пугающий, твердящий о мелких обидах и ревности, о тайных желаниях, о подлости и двуличности, гневе и жестокости. Этот сапфир тоже передавался из поколения в поколение в роду Рейли, но он никогда по-настоящему им не принадлежал, даже Келси.
«Его владелец – Роу Финн?»
Скорее всего. Как только он увидел, что может делать сапфир Тира, он, безусловно, сразу же попытался добыть себе такой же. Но ему это не удалось, точнее удалось не полностью, потому что этот камень не был независимым. Келси чувствовала связь между ними; сапфир Тира был главнее, но в чем, Келси не могла до конца понять. Один сапфир Роу мог очень немногое, а вот вместе…
– Карлин, – прошептала Келси. Похоже, что Карлин знала об этом, ведь сапфир Роу висел на шее Келси все ее детство – казалось, она может разглядеть отражение тех счастливых дней в его мерцающих гранях – а сапфир Тира Карлин прятала. И Ловкач тоже знал, поэтому нарочно забрал сапфир Тира, пока Келси проходила испытание. Сапфир Роу был способен на мелкие чудеса; несколько воспоминаний промелькнули у Келси перед глазами – убийца-кейден на полу в ее ванной; лагерь мортийцев с высоты птичьего полета; женщина из Алмонта, кричащая, чтобы не забирали ее детей. Он давал способность видеть на больших расстояниях, защищать свою жизнь. Это были полезные чудеса. Но как только два камня снова объединялись…
– О, – задохнулась от ужаса Келси.
Целая галерея образов пронеслась у нее перед глазами: сотни мортийских солдат, перемолотых в кровавой битве; обширная сеть порезов и ран, покрывавшая ее тело; лицо генерала Дукарте, перекошенное мукой; ряд кровоточащих порезов на руках Булавы; и самое худшее, Арлен Торн, жизнь которого была еще хуже, чем у Красной Королевы, но он не заслужил милосердия, потому что…
Но Келси так и не смогла вспомнить, каким образом она тогда оправдала необходимость замучить Торна насмерть. Она помнила, как делала это, помнила черные крылья, раскрывшиеся за спиной, и тьму, столь соблазнительную, что новоиспеченная королева Келси Глинн, которая сейчас казалась моложе на много лет, была готова потерять в ней себя. Но там ее ждало лишь безумие, то самое безумие, которым Финн и ему подобные хотели заразить Тирлинг… жадность и грубость, бесчувственность, узость ума, ведущие к тому, что, в конце концов, останется одинокий голос, погруженный в бездну, где будет звучать только одно слово: Я.
С криком отвращения, Келси оторвала сапфир Финна от его собрата и подняла к глазам, думая:
«Мне ничего этого не нужно, я ничего этого не хочу, я лишь хочу снова стать собой…»
Нечто огромное корежило ее изнутри, словно мышцы отделились от костей, и внезапно она поняла. Красная Королева не могла использовать сапфиры не потому, что они принадлежали Келси, а потому что нечего было использовать. Келси опустошила их до дна. Две стороны, Тир и Финн, месяцами сражались в ее голове. На мгновение Келси почувствовала, как ее тело растягивается, словно ее разрывает пополам от желания избавиться от Роу, снова стать Келси Глинн…
А затем все закончилось. Великое разделение внутри Келси, похоже, благополучно завершилось. Да, она все еще злилась, но это была ее злость, которая всегда придавала ей сил, но не для того, чтобы наказывать, а для того, чтобы укреплять, исправлять ошибки, и облегчение ее было столь велико, что она откинула голову и закричала. Ее крик эхом разнесся под сводами коридора, но Келси показалось, что это не просто звук. Его сила потрясла Дворец до самого основания. На мгновение она испугалась, что здание начнет рушиться прямо вокруг них.
