Келси судорожно сжала покрывало. Костяшки пальцев побелели, но она надеялась, что Булава этого не заметит. При мысли о Святом отце в ее Цитадели – и на ее троне! – внутри нее словно разверзлась черная дыра. Весь город, все королевство во власти мерзкого бога Андерса… представляя это, она просто закипала изнутри, но в данный момент метания Булавы были более насущным вопросом.
– Я в этом виновата не меньше тебя, Лазарь, – мягко сказала она. – Иногда я гадаю, не было ли лучшим выходом позволить увезти клетки.
– Вы старались поступать правильно, госпожа. И не ваша вина, что все пошло не так.
Это напомнило ей о Саймоне и их долгом разговоре в подземельях Дворца. Шла ли речь о физике или об истории, неважно; часто попытки поступить правильно заканчивались очень плачевно.
Келси отбросила эту идею, потому что понимала, что это первый шаг к полному бессилию, к неспособности принять ни одного решения из страха перед непредвиденными последствиями.
– Но я, – продолжил Булава. – Я уехал. Мы все уехали, чтобы вытащить вас. Мы бросили королевство без защиты, на растерзание Святому отцу.
– Нельзя усидеть на двух стульях, Лазарь. Либо ты не снимаешь свой серый плащ, либо прощаешься с ним навсегда для решения более важных задач. И это я виновата в том, что заставила тебя быть одновременно Стражем Королевы и Регентом. Полагаю, что одни твои обязанности слишком часто вступали в противоречие с другими.
– Не утешайте меня, госпожа.
– Что сделано, то сделано, Лазарь. Мы оба провалились, но ты как-то сказал, что ничего нельзя добиться, копаясь в прошлом. Будущее, настоящее – это самое главное.
Она снова протянула ему руку.
– Так как насчет того, чтобы простить друг друга и двинуться дальше?
Некоторое время Булава просто смотрел на ее руку, а Келси ждала, снова чувствуя, словно стоит над пропастью. Лицо Красной Королевы на секунду мелькнуло в голове и пропало. Путешествие с того края на этот было долгим, но что-то ей подсказывало, что оно еще не закончено, а как могла она снова отправиться в путь без Булавы? Страж, голос разума, голос совести… он нужен был во всех этих ипостасях. У нее перехватило горло, когда он протянул руку в ответном пожатии.
– Шириной с Океан Господень, – прошептала она. – Ты помнишь?
– Помню, госпожа.
Он отвернулся, часто моргая, а Келси воспользовалась возможностью размять руки и плечи, все еще болевшие после веревок Бренны. От новостей о Святом отце на душе остался неприятный осадок. Хотелось вернуться назад и исправить собственные ошибки, но корни проблемы уходили глубже, в те времена, когда зарождалось первое поселение, положившее начало Тирлингу, когда что-то впервые пошло не так.
«Тир мог путешествовать во времени», – сделала она дерзкое предположение.
Во время ее фуг бывали моменты, когда Келси казалось, что она делает то же самое, не просто наблюдает, а участвует, словно она действительно бывала там, в мире Лили, в мире Кэти.
Но это не поддавалось ее контролю. Чего-то по-прежнему не хватало.
– Лазарь, в соседней камере во дворце Красной королевы был заключенный, инженер.
– Саймон, госпожа. Он с нами.
Келси улыбнулась, радуясь хоть одной хорошей новости. Один лишь бог знал, что хорошего может сейчас дать печатный станок Тирлингу, но она все равно почувствовала облегчение, узнав, что Саймон на свободе.
– Где он?
– Внизу. Последнее время мы с трудом можем заставить Холла отвлечься на что-нибудь другое.
– Близнецы, – заметила Келси, кивая. – Все ясно.
– А зачем он вам нужен?
Она рассказала о печатном станке, думая, что Булава, как обычно, ввернет едкую реплику про чтение и книги. Но он слушал молча, а когда она закончила, заметил:
– Ценная штука, госпожа.
– Правда?
– Да.
– И куда ты дел настоящего Лазаря?
Его губы дернулись.
– Я… читал.
– Читал что?
– Ваши книги, госпожа. Я прочел уже девять.
Келси уставилась на него с неподдельным удивлением.
– Они хороши, эти истории, – продолжил Булава, и слегка покраснел. – Они учат чувствовать боль других.
– Состраданию. Карлин всегда говорила, что величайшая ценность художественной литературы в том, что она позволяет нам узнать, о чем думают другие люди. Лазарь, а что с моей библиотекой?
– По-прежнему в Королевском крыле, и тоже в осаде.
Руки Келси сжались в кулаки. При мысли о Святом отце, трогающем ее книги, ей показалось, что ее может стошнить прямо на покрывало.
– В общем, – продолжил Булава, прочистив горло, – я понимаю ценность этого пресса. Если мы справимся со всем этим, тогда мы с Арлиссом поможем Саймону найти все необходимое для него.
Келси растроганно улыбнулась.
– Я скучала по тебе, Лазарь. Даже больше, чем по солнечному свету.
– Они причинили вам боль, госпожа?
Она скривилась, вспомнив о тюремщике, о побоях. Потом ей стало стыдно. В подземельях держали множество других людей. Будучи королевой, да еще и полезной заключенной, Келси была на особом положении. У прочих же не было ничего.
«Мои страдания были настоящими, – настойчиво билась одна мысль.
«Возможно. Но не позволяй им сделать тебя слепой к страданиям тех, кто перенес больше тебя».
– Ничего серьезного, Лазарь, – наконец ответила она. – Все это в прошлом.
В дрожащем свете свечи, отбрасывающем пляшущие по стенам тени, она оглядела комнату. Где-то вдалеке слышались голоса людей.
– Дом леди Чилтон, ты сказал? Я ее не знаю.
Булава вздохнул, и Келси заметила, что он старается тщательно подбирать слова.
– Она не… в порядке, госпожа. Это не совсем безопасное пристанище.
– А что с ней? Она душевнобольная?
– Это весьма мягкое определение для нее, госпожа.
– Тогда зачем мы здесь?
– Потому что нам нужно было где-то переждать вашу фугу, а леди Чилтон согласилась принять нас у себя. Мы не могли оставаться в этой проклятой приграничной деревушке; слишком много внимания. Этот дом достаточно велик, чтобы вместить весь наш отряд, и здесь хватает припасов. Леди Чилтон хорошо подготовилась к осаде, когда мортийцы вторглись в королевство. Мы здесь, по большей части, потому что она передо мной в большом долгу.
– Что за долг?
– Однажды я спас ей жизнь. И она все еще помнит об этом.
– Что с ней не так?
– Ее болезнь – не наше дело, госпожа. Она обещала оставаться на верхних этажах, подальше от вас. Я надеюсь, что к завтрашнему дню мы покинем это место.
