Книга Город-крепость , страница 15. Автор книги Райан Гродин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Город-крепость »

Cтраница 15

– И ты правда думаешь, что сумеешь её разговорить? Это чертовски рискованно. – Ему приходится трижды щёлкнуть зажигалкой, чтобы пламя переметнулось на кончик сигареты.

– Здесь в принципе рискованно, – язвлю я в ответ.

– Ладно. Своей же задницей рискуешь, – говорит он. Будто бы я сам не знаю. Будто не думаю об этом каждую свободную минуту. – Проверь шлюху. Спроси что-нибудь простое, чтобы убедиться, можно ли с ней иметь дело. Что-нибудь нам уже известное, чтобы понять, не выдумывает ли она.

– Я именно это и собираюсь сделать. – Ненавижу, когда он разговаривает со мной, как с идиотом. Будто это не я учился в самых лучших и дорогих школах Сенг Нгои. – Но ей нужен стимул.

Неподалёку от нас по улице Сенг Нгои, пыхтя, проезжает автобус. Мы с Цэнгом застываем, наблюдая, как его большие освещённые окна проносятся мимо. Лица единственных пассажиров – взъерошенного студента и иностранного туриста с огромным рюкзаком – прислонены к стеклу. Ловят хоть несколько драгоценных минут сна с открытым ртом.

Цэнг ждёт, пока автобус свернёт за угол, и только тогда продолжает:

– Например?

– Вытащить её оттуда. В целости и сохранности.

– Этого я гарантировать не могу. Логвейские шлюхи будут наименьшей из наших проблем, когда всё дерьмо вылезет наружу. Я уже перешёл все границы с обещанием тебе…

– И что мне сказать девушке?

– Что угодно, – смеётся связной. Сигарета вздрагивает, испуская дым и роняя пепел в лужу у его ног. – Всё, что поможет её разговорить.

– Хотите, чтобы я лгал? – Теперь дрожит уже вся рука, приходится сжать пальцы в кулак, чтобы унять её.

– Что? Совесть проснулась? – усмехается Цэнг. – У тебя…

Опускаю взгляд на буйную реку под ногами, поток грязи и мусора. Полусгнившая апельсиновая кожура бодро проносится мимо моего ботинка следом за субстанцией, чертовски напоминающей человеческие отходы.

Всего лишь ещё один шаг. Мой билет отсюда.

Соврать ей не должно быть сложно. Ведь последние два года своей жизни я только и делаю, что лгу. Не должно… но я вспоминаю пылающие щёки девушки и напряжение в её голосе. Внутри всё переворачивается, извивается, как крыса, которую держат за хвост.

– Тебе что-нибудь нужно? – спрашивает связной. – Пока я не ушёл.

Что-нибудь. Всё. Я думаю о голосах, которые звучали за окном девушки, за стеклом и красной тканью. Сразу после того, как она задёрнула занавеску. Голос девушки был похож на пение соловья, пойманного и посаженного в клетку. Одного из тех, которых владельцы держат на крышах. А Осаму звучал как эгоистичный ублюдок.

– Принесите ракушку, – прошу я связного. – Только хорошую.

– Издеваешься?

– Нет, правда. Мне нужна ракушка.

Мне нужно, чтобы девушка за решёткой поверила мне. Нужно дать ей то, чего нет у Осаму. Сделать так, чтобы внутренности мои перестали болезненно сжиматься.

– Что-нибудь ещё?

Качаю головой.

– Отлично. Завтра. В то же время. Будет тебе ракушка.

– Не забудьте. – Я даже не пытаюсь избавиться от рычащих ноток в голосе.

Связной ныряет под завесу дождя, в Сенг Нгои. Я смотрю, как он уходит, пока не остаётся только призрачный огонёк сигареты, мерцающий вдали. И даже когда он исчезает, я продолжаю смотреть, сохраняя в памяти вид своего старого города. Широкие ровные улицы. Целые стёкла дверей и окон. Разноцветные неоновые огни, рекламирующие всё: от танцев и напитков до ювелирных украшений и маникюра. Урны на каждом углу.

Стою и смотрю, пока тьма улиц не начинает прорастать в моей груди. Только тогда я отталкиваюсь от пушки и ныряю в мрачные туннели Хак Нама. Прочь от дома.

Лавочки постепенно начинают открываться, готовясь к рассветной суете. Запахи и звуки разносятся из их дверей, заставляя мой желудок урчать. Жареный рис, овощные ролы, все виды мяса, лапша со специями и чеснок. Торговцы обмениваются утренними приветствиями, ингредиентами, блюдами. Большинство из них кивает, когда я прохожу мимо, зазывая попробовать их еду.

– Похоже, сегодня утром тебе не помешает порция угря, Дэй-ло!

Я каждый раз едва заметно морщусь от этого прозвища, такого близкого к настоящему. Старший брат. Они не со зла называют меня так, но прозвище всё равно больно жалит. Всегда. Напоминает о том, чего больше нет.

– Питательно! – продолжает торговец. – Идеально для зимы!

– Какой угорь? – хмурится лавочник на другой стороне улицы, указывая на свою дымящуюся кастрюлю. – Тебе нужен суп из змеи, для силы и ловкости!

Третий торговец смеётся:

– На завтрак? О нет, Дэй-ло! Возьми рисовую кашу и чай. Они улучшают пищеварение!

Как бы каша ни улучшала пищеварение, сегодня утро булочек. Я понимаю это, стоит только ароматному дымку с запахом теста, свинины, сои, имбиря и мёда подобно горячему золоту разлиться в воздухе. Смотрю на господина Куна, достающего противень со свежими ча сиу бао из жаркого зева печи.

Он понимающе улыбается.

– Три?

– Сегодня шесть.

Обычно я завтракаю в одиночестве. Я всегда ем один. Но перед глазами встаёт Цзин, похожий на скелета в алом свете борделя. Пацану нужно лучше питаться, а мне – чтобы ему хватало сил быстро бегать, спасая меня от ножа Лонгвея. К тому же, стоит убедиться, не порвал ли Куэн на клочки его палатку.

Господин Кун снимает с противня шесть кругляшей из теста и закидывает из в бумажный пакет.

– Хорошего тебя дня, Дэй-ло.

Киваю, мечтая, чтобы его пожелание исполнилось. Но есть у меня ощущение, что Пятнадцатый день будет таким же, как и все остальные до него.

ЦЗИН ЛИНЬ

Струи дождя проникают в убежище. Я промокла и вся дрожу: пальцы, ноги, даже зубы стучат от холода. Скидываю одежду и пытаюсь не обращать внимания на ужасную дрожь. Только повязка по-прежнему плотно перетягивает грудь, удерживая нож. И оранжевый конверт с деньгами.

Чма воет, вцепляясь когтями мне в колени, когда я устраиваюсь поудобнее. От его тепла дрожь утихает. Я накидываю одеяло на плечи и смотрю, как дыхание моё превращается в воздухе в пар. В тишине тёмной ночи я не могу не думать о торговце нефритом. Было столько крови. Интересно, где он сейчас? Зашили ли ему рану от моего ножа? Или торговец истёк кровью прямо на рынке?

«Вариантов не было: либо мы, либо он, – говорю я себе. – Рана на руке взамен двух жизней. Честный обмен».

Мы. Как давно я не использовала это слово? Ни разу с тех пор, как Жнецы выдернули сестру с нашей бамбуковой циновки и увезли её, а я могла лишь смотреть и кричать. Слабая, двенадцатилетняя девочка против стольких мужчин. Я не могла им противостоять. Не могла остановить их.

С тех пор есть только я. Меня некому тормозить. Некому предавать. Мне некого защищать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация