Я задаю вопрос.
– Я уже рассказывал тебе о брате. – Дэй сглатывает. – Ты напомнила мне его. Его звали Хиро.
Звали. Меня словно накололи новым странным лекарством, от которого к горлу подступает тошнота. Я понимала, что история Дэя не из счастливых. Но не думала, что она так близка к моей.
– Я потерял его.
Дэй низко опускает голову к коленям, ерошит руками волосы. Так старательно не поднимает взгляда, что я начинаю думать, что он плачет.
– Я был на два года старше, а Хиро лучше умел думать головой. Он был хорошим мальчиком: круглым отличником, прекрасным атлетом и прочее-прочее. Он мог добиться всего, чего только пожелал бы. Я же был ходячей катастрофой. Угонял машины просто забавы ради, списывал на контрольных, таскал у отца ликёр… если что-то было против правил, скорее всего, я это испробовал. Когда мы были младше, Хиро вечно таскался следом за мной и говорил, чего делать не стоит. Как маленькие мультяшные ангелки, сидящие на плече. Порой я даже прислушивался.
Он говорит, а я вижу Мэй Йи. Не лучшие воспоминания: не вечера, когда мы сидели под деревом гинкго и смотрели, как туман растекается по горам, или когда мама заварила старые чайные листья и подала нам светло-янтарный напиток в сколотых чашках. Нет. Я вижу нашу последнюю ночь. Как пришли Жнецы. Страх на лице сестры. Тянущий, рвущийся в моей груди ужас. То же я сейчас слышу в голосе Дэя.
– В четырнадцать лет родители отправили меня в школу-пансион на другом конце Сенг Нгои. Чаще всего в таких заведениях богатые ребята помирают со скуки… но в моей параллели была парочка хулиганов. Они нарушали правила, почти как я. Мы протаскивали в школу сигареты и ликёр. Грязные журнальчики. – Он ненадолго замолкает. – Я был молод. Глуп. Связался с парнями, которые прыгнули выше своей головы. Вымогали деньги у других учеников. Торговали наркотиками. Это было весело. Кайф. Ощущение власти. Остальные мальчишки смотрели на меня, как на бога. Хотели работать на меня.
Снова пауза.
– Первые два года всё шло неплохо. Нас ни разу не застукали. Юные хулиганы выстроили в школе собственное королевство. Ничто не могло нас остановить. А потом в школу пришёл Хиро. Он быстро выяснил, чем я занимаюсь, и попытался отговорить, как делал всегда. Но я не слушал. В общем, мы сильно переругались с ним как раз перед очередной вылазкой за наркотой. Хиро хотел остановить меня: схватил за толстовку и сказал, что на самом деле я хороший. Но я вырвался, оставил его в школе, решил, что спор окончен.
Нашим поставщиком был Лонгвей. Мы встречались с его людьми в Сенг Нгои и проводили обмен. Той ночью на встречу пошли я и сынок мэра. Этот пацан – его звали Пат Инь – был очень дёрганым. Он успел принять дозу перед выходом. Я же любил ходить на вылазки с ясной головой. В ту ночь Хиро увязался за нами. Я не знал об этом, пока…
Дэй замолкает. Глаза его влажно блестят. В их глубине я вижу всё напряжение той давней ночи. Как темны были улицы. Как злость и страх боролись в его груди. Как сильно он любил брата. Я вижу тяжёлую, тяжёлую вину, которая теперь давит ему на плечи. Ломает голос.
– Всё… пошло под откос. Завязался спор насчёт цены – Пат Инь начал строить из себя крутого и поругался с прихвостнем Лонгвея, а потом схватил нож. Я попытался его остановить, но сынок мэра был слишком обдолбан и даже не понимал, кто я. Он порезал мне руку. – Дэй морщится от воспоминаний, и я вспоминаю рассекающий его предплечье шрам. – У человека Лонгвея был пистолет. Заметив нож, он вытащил пушку и принялся палить. Всё произошло так быстро, у меня дико болела рука… и тут к нам подскочил Хиро, он кричал что-то. Раздался грохот, и Хиро упал на землю. Пат Инь тоже. Крови я не видел, совсем, зато заметил пистолет – совсем рядом, у самых ног. Человек Лонгвея как-то выронил его. Я ни разу не стрелял из пистолета, но почему-то при виде брата, неподвижно лежащего на земле, схватил оружие. Прихвостень Лонгвея кинулся вперёд, но я ни о чём не думал. Я просто нажал на курок.
Дэй прикрывает глаза. Не уверена, вспоминает ли он ту ночь или наоборот борется с воспоминаниями. Возможно, всё сразу.
– Когда это закончилось, стоять остался только я с пистолетом в руках. Всё было на земле. Наркотики. Деньги. Хиро и Пат Инь. Мужчина, которого я убил. Хиро… – Имя его брата на мгновение повисает в воздухе, тяжёлое от воспоминаний и горечи. – Ему было всего четырнадцать. Он мог стать, кем угодно… У него впереди была вся грёбаная жизнь! Брат верил в меня, думал, что я сделаю правильный выбор. А вместо этого умер у меня на руках.
Я не знал, что делать. Пат Инь тоже умер. И его, и Хиро застрелили из пистолета, который теперь был в моих руках. Как и человек Лонгвея. Я пришёл сюда, домой. Рассказал отцу, что случилось.
Мне было шестнадцать. Возраст, когда тебя уже принимают за взрослого. Когда могут посадить в тюрьму. Отец понимал это, знал, что за мной приедут. Ни капли не сомневаясь, он отвёз меня в Хак Нам. Я ни разу не видел, чтобы он сам садился за руль машины… но нет, он запихнул меня на заднее сидение, и отвёз в Город-крепость. Сказал ждать там, пока они не придумают, как решить эту ситуацию, потому что в Хак Наме полиция не сможет меня арестовать. Я ждал, ждал… Сперва он каждую неделю приходил к Старым южным воротам с деньгами и новостями. Но недели всё тянулись и тянулись, а отцу так и не удавалось отчистить моё имя. На пистолете были мои отпечатки, а от его пуль погибло три человека. Я в бегах уже два года. Если выйду из Хак Нама, попадусь полиции и меня призовут к суду за убийство и торговлю наркотиками. Несмотря на всё влияние, которым обладает отец, хорошо это не окончится.
Невероятная история. У меня от неё кружится голова. Тошнота подступает к горлу, а я ведь даже не двигалась.
– То есть… ты убил одного из бандитов Лонгвея, а теперь работаешь на них? Не боишься, что Лонгвей тебя узнает? И если отец даёт тебе деньги, зачем ты вообще ищешь работу? Зачем рискуешь?
– Мы не использовали имена. Знаю, Лонгвей может и сейчас меня раскрыть, если копнёт поглубже. Я просто надёюсь, что он не станет. – Дэй сглатывает, кадык его дёргается. – Цзин… – Он обрывает себя на полуслове. – Это твоё настоящее имя?
– Цзин Линь.
– Ты знаешь, почему Хак Нам такой? Почему в этом месте царит беззаконие?
Тяжело покачать головой, когда лежишь на такой безмерно пышной подушке, но я пытаюсь.
– Когда-то здесь был настоящий форт. Поэтому у Старых южных ворот стоят пушки. Почти сто лет назад иностранцы взяли город в аренду; но поскольку Хак Нам был фортом, его договор не касался. Сменялись власти, создавались новые законы, а о Хак Наме все просто забыли. Форт не интересовал ни политиков, ни полицию, он рос, менялся и со временам превратился в то, что мы видим сейчас.
Правительство, полиция… Дэй словно говорит на иностранном языке, его сложно понять. Но я пытаюсь. И киваю.
– Контракт с иностранцами истекает в конце этого года. Уже сформирован новый городской совет. Они решили захватить власть над Городом-крепостью и уничтожить его. Недавно приняли постановление, которое позволит войти в Хак Нам и очистить его. Сравнять с землёй. Как только наступит новый год, служба безопасности отправится на захват.
