– Упс!
– ... и на ее месте вырастут...
Отпустил, поймал. Агент ГИДРЫ балансировал на самом краю.
– Ой! Ой!
– ... две дру...
Отпустил, поймал.
– О, я могу заниматься этим всю ночь, – заметил Человек-паук и окончательно отпустил противника. Мужик упал.
Не успел он закричать, как одна струя паутины залила ему лицо, а вторая угодила в спину. Он тоже ударился о металлический каркас здания, а затем врезался в своего бессознательного напарника.
– Разве ваш дружелюбный сосед, Человек-паук, когда-нибудь позволит злобным прихвостням ГИДРЫ закончить свой защищенный авторским правом и официально зарегистрированный как торговый знак лозунг? – спросил герой у ночного воздуха, глядя вниз на своих узников. – Не-а!
Человек-паук покосился на Октавиуса. Доктор все так же смотрел на реку. Очевидно, он даже не заметил всей этой кутерьмы. Стрельнув в винтовку ГИДРЫ паутиной, Паук притянул оружие к себе. Оглядев его со всех сторон в тусклом ночном свете, Человек-паук решил, что предохранителя тут нет. Пожав плечами, он сломал винтовку о колено и принялся изучать боезапас. Пристально вглядевшись, герой осознал, что зарядом служат не пули, не ракеты и не какие-либо иные виды смертоносного вооружения.
Маленькое устройство у него в руке выглядело точно как «маячок», что еще больше запутало стенолаза.
«Ты злишься на парня за то, что он от тебя удрал, затем, «О нет!», тебе кажется, что его собираются прикончить другие плохие парни, потом выясняется, что они вовсе не хотят его убить, лишь проследить за ним. Пит, приятель, и как это ты вечно вляпываешься в такие ситуации?»
Он посмотрел вниз, на бесчувственных агентов ГИДРЫ, и вздохнул.
На глазах у стенолаза один из оперативников пришел в себя и почувствовал во рту кровь. На его прикрытом капюшоном лице отразилось удивление.
– Ага, – произнес Человек-паук, показывая ему маленький серый, напоминающий таблетку предмет, – больше никаких зубов с отравой. Я взял на себя смелость вынуть у тебя изо рта ампулу с цианидом. Кстати, на твоем месте я бы занялся пятеркой слева, мне кажется, там дырка.
Он потянулся и отвесил агенту ГИДРЫ пощечину.
– Но довольно о стоматологии. Ты весь опутан паутиной, тебе некуда деться, а у меня есть вопросы. Первое: зачем вам понадобилось вешать маячок на Доктора Осьминога?
Агент ГИДРЫ скорчил гримасу и открыл было рот.
– И не вздумай, – предостерег его герой, – начинать вещать лозунгами. Они устаревают уже на середине.
Агент ГИДРЫ мрачно улыбнулся и резко ударился головой о металлическую балку. Его глаза закатились, а язык вывалился наружу.
– Ну просто замечательно, – заметил Человек-паук, ворочая голову террориста из стороны в сторону, – сам себя лишил сознания. Я уже не могу угнаться за идиотизмом этих ослов из ГИДРЫ.
Второй агент по-прежнему болтался по соседству, не приходя в сознание.
– Кто-нибудь! Бьюллер! Бьюллер!10
Он снова покосился на берег реки и вздохнул.
– Полагаю, пора заглянуть в садок осьминога.
Стоя в ночи у берега реки и созерцая водную гладь, Доктор Осьминог казался маленьким и безобидным. Человек-паук прекрасно знал, каким скромнягой может выглядеть ученый, и приближался к нему с опаской, осознавая, кто скрывается под маской.
– Почему ты продолжаешь преследовать меня? – ровным, монотонным голосом поинтересовался Октавиус. – Яне стал убивать тебя, поскольку в последнее время ты зарекомендовал себя надежным... союзником, но теперь начинаю жалеть о своем опрометчивом решении... – Он не стал сразу же оборачиваться лицом к стенолазу, но, когда его вопрос остался без ответа, обернулся и уставился на героя своими холодными глазами.
Человек-паук никогда не видел Отто таким, что его не на шутку встревожило.
– Я только что помешал двум агентам ГИДРЫ прикрепить к тебе маячок, а ты беспокоишься о том, что я тебя преследую? Прояви немного признательности, а!
– Ирония ситуации заключается в том, – продолжил Октавиус, проигнорировав слова Паука, – что ты продолжаешь меня преследовать, хотя на самом деле я скоро исчезну из твоей жизни, и, возможно, навсегда.
– Док, ты же не подумываешь совершить нечто, ну, ты понимаешь, фатальное? – спросил Человек-паук, чувствуя, как начинает что-то понимать.
Доктор фыркнул и усмехнулся.
– Нет, разумеется, нет. Я никогда такого не сделаю. Самоубийство никогда ничего не решало. Я говорю о том, чтобы покориться своей... судьбе, участи. Что бы это ни было, я сам на себя это навлек.
– Не понимаю, о чем ты говоришь. Что ты тут делаешь?
Октавиус начал отворачиваться обратно к реке.
– Однажды преступник – преступник навсегда. Мир прав насчет меня, и я устал отрицать, кем являюсь и кем всегда буду считаться. Я буду среди себе подобных.
Человек-паук шагнул к Осьминогу и поднял обе руки.
– Док, притормози. Ты что, говоришь о...
– В каком-то смысле ГИДРА относится ко мне более справедливо, чем ЩИТ, – перебил его Октавиус, скидывая тяжелое пальто, под которым оказался отполированный металлический пояс. – Подобно тебе, ЩИТ никогда не перестанет преследовать меня...
Герой услышал, как в голосе Доктора проскользнули гневные нотки.
Зазвенело паучье чутье, но пока на низкой частоте.
– Док... Отто... слушай, мы можем все исправить, – настойчиво заявил он. – Ты же сам сказал, что ты... что у тебя может быть не все в порядке с головой, а теперь говоришь о том, чтобы отдаться на волю одной из самых зловещих организаций, когда-либо известных этому миру. Это не выход, мужик. Это смертельная угроза для тебя и всего мира. ГИДРА пережует тебя и выплюнет после того, как высосет все, что может предложить твой огромный мозг. Коулсон порой слишком щепетилен, но мне кажется, что ЩИТ, может быть, предложит тебе лучшую сделку.
Октавиус ничего не ответил, но продолжил излучать раздражение.
– Я тебе кое-что скажу, – произнес стенолаз, стараясь осторожно ступать по выбранной им стезе. – Я помогу тебе и прослежу, чтобы ЩИТ позволил тебе и дальше заниматься тем вуду-худу, которое для тебя полезно, а ты между тем обретешь покой и получишь шанс на лучшую жизнь.
Ему пришло в голову, что придется крайне основательно положиться на свою дружбу с Коулсоном, то есть на те осколки, что от нее остались. Наступил момент, когда грань между другом и врагом размылась и стала переменчивой, словно насланный ГИДРОЙ туман.
Еще кое-что пришло ему на ум.
«Получается, что я впутываю во все это и Отто Октавиуса. Заклятых врагов много не бывает».
У Доктора было иное мнение.
– Да ты просто ребенок, – выплюнул он, надвигаясь на Человека-паука с поднятыми щупальцами. – Твои простенькие решения невежественны и безосновательны! Они ничего не значат, поскольку ни на чем не основываются! – Отто сделал шаг вперед, и все четыре металлических щупальца откинулись назад, словно готовясь нанести удар. – А теперь уходи.
