– У беды есть прозвище, – заметил рассудительный купец Колыван. – И это прозвище – Первоход.
– Верно, – поддакнул светловолосый купец Луд. – Наша беда – этот наглый ходок.
– Князем себя возомнил, – обиженно сопнул молодой боярин Буяк. – И княгинюшку в оборотец взял. Только под его свиристелку теперь и пляшет. Сегодня утром сунулся к ней с жалобкой, так она меня даже на порог не пустила.
– Говорят, сей самозваный советник собирается прикрыть торговлю бурой пылью, – сказал купец Колыван, поглядывая на Добровола. – Возможно ль такое?
Добровол снова отхлебнул вина, отер рукою густые усы и собрался ответить, но молодой боярин Буяк нетерпеливо выпалил:
– Это не может быть правдой. Чем же будет жить княжество, коли не станет бурой пыли?
Добровол метнул на него грозный взгляд, и тот поспешно замолчал и ссутулился, всем своим видом выражая почтительность. Добровол снова оглядел лица собравшихся за столом знатных бояр и богатейших купцов и сказал:
– Первоход зарвался, это понятно. Наделает в княжестве делов, все по миру пойдем. Будем с дырявой котомкой у христянских храмин побираться. И кости по оврагам глодать, как смердячие псы.
Лица мужчин перекосились.
– Я этого не дозволю! – прорычал боярин Иловай.
– И я тоже! – горячо поддержал его боярин Буяк. – Не для того мой дед князя Аскольда на трон посадил, чтобы теперь я от этого трона обиду терпел.
– Да и мы, торговые люди, по миру идти не собираемся, – прогудел в бороду купец Колыван.
Собравшиеся замолчали и уставились на Добровола.
– Что ж делать-то, Добровол? – спросил Иловай упавшим голосом.
Добровол допил вино, отставил кубок и заговорил властным, веским голосом:
– Разумейте сами. Вот ты, Маламир, торгуешь досками. Что ты сделаешь, коли в кубе попадется доска, поеденная шепелем?
– Брошу в костер и сожгу. Иначе шепель переберется на другие доски, и товару конец.
– Правильно мыслишь, Маламир. Так же мы должны поступить и с Первоходом. Он нам мешает? Не беда. Мы уберем его с дороги и пойдем дальше.
– Справиться с Первоходом будет трудно, – сказал Иловай.
– Ой ли?
– Иловай прав, – подтвердил купец Луд. – Первоход – первейший в княжестве убийца темных тварей!
Боярин Добровол усмехнулся в густую бороду.
– Уж не себя ли ты мнишь темной тварью, Луд? А может, меня? Или боярина Иловая? Похожи мы на темных тварей, а, Луд?
– Я не про то хотел сказать, – угрюмо отозвался купец. – Первоход силен. И у него есть огнестрельный посох.
– Посох? Всего один посох? И он заставляет тебя дрожать? – Боярин Добровол презрительно усмехнулся. – Скоро и по родному дому будешь ходить, вцепившись в бабью юбку.
Лицо купца побагровело, глаза сверкнули гневом и обидой.
– Ладно, Луд, – примирительно произнес Добровол. – Прости, ежели обидел. Не с тобой я хочу воевать. Ты мне не враг, а союзник. И все мы теперь союзники, брате. Коли не объединимся против Первохода, всем нам будет скорый конец.
– Что же ты предлагаешь? – поинтересовался Иловай.
– А вот что. – Добровол мрачно прищурил глаза и чуть наклонил вперед голову. – У боярина Грибка есть новые охоронцы из свеев. Воины лютые и бесстрашные, но слову хозяина послушные. Свеи эти мастерски владеют ножами. Каждый из них в бою стоит десятка степняков.
– И что с того, что владеют? – нетерпеливо проговорил молодой боярин Буяк. – Против ольстры с ножами не попрешь!
– Про ольстру я разузнал, – сказал на это Добровол. – В ней всего пяток зарядов. А после того как заряды кончатся, Первоходу надобно время, чтобы вложить в ольстру новые. Свейских воинов – семь человек. Даже ежели все пять молний попадут в цель, двое оставшихся свеев изрежут Первохода ножами на куски.
Бояре и купцы задумчиво поскребли пятернями бороды.
– Так-то оно так, – заговорил боярин Иловай, – но у Первохода тоже будут охоронцы. Да и сам он парень не промах. Как только увидит свеев в зале, тут же прикажет выставить их вон.
И снова Добровол веско возразил:
– Свеи в городе люди новые. Их мало кто знает в лицо. Мы нарядим их боярами и проведем в зал.
На мгновение купцы и бояре, сидевшие за столом, онемели от удивления. Потом кто-то спросил:
– А как же советники княгини? Рогдай и Будислав знают всех бояр. А они на стороне Первохода.
Добровол метнул на вопрошавшего огненный взор и отчеканил:
– Рогдаем и Будиславом я займусь сам.
– Как займешься? – не понял боярин Луд.
Добровол перевел на него взгляд, усмехнулся:
– Как-нибудь да займусь, но на пиру их не будет.
– Точно?
– Точнее не бывает. Будем пировать и во всем слушаться Первохода. Но как только дам сигнал, бросайте на пол тарелки и шумите кто как может.
– А это зачем?
– Первоход, не дождавшись своих друзей-советников, будет настороже. Шум отвлечет его и собьет с толку. Тут-то и подоспеют свеи со своими кинжалами.
– А ну как Первоход поранит кого-нибудь из нас? – усомнился купец Колыван.
Добровол дернул уголками губ и сказал:
– Это я тоже обдумал. Как только увидите, что ходок достал ольстру, падайте на пол. А теперь давайте обо всем этом поговорим подробней. Кому и как себя вести, что говорить, как пить да улыбаться. Первоход умен, но и мы не дураки. Начнем с тебя, Буяк…
Не меньше часа ушло на замечания и обсуждения. Наконец разговор был окончен, и Добровол поднялся из-за стола.
– Мне пора, – сказал он. – Все сразу не разъезжайтесь. Уезжайте по одному, с перерывами. Желаю нам всем удачи, братья, и пусть Велес и Сварог помогут нам!
– Пусть нам поможет Велес!
– Пусть нас выручит Сварог! – поддержали призыв Добровола приободрившиеся бояре и купцы.
Распрощавшись с ними, Добровол попросил Иловая проводить и вышел вместе с ним в сени. В сенях, плотно прикрыв за собою дверь, Добровол сказал боярину:
– Ну, как тебе наш план?
– Не нравится мне то, что ты замыслил, – честно признался Иловай. – Уж очень опасно. Коли со свеями не выйдет, Первоход нас не пощадит.
Добровол секунду или две мешкал, будто решал, стоит говорить или нет, после чего тихо произнес:
– При прочих я говорить не хотел, но тебе скажу. Только держи язык за зубами, Иловай. Будет у меня в пиршественном зале свой человечек. Он встанет у Первохода за спиной, а в нужный момент накинет ему петельку на шею. Так, чтобы ходок и дернуться не успел.
Иловай улыбнулся, но во взгляде его все еще читалось сомнение.
