Согласно рассматриваемой методологии, все, что не вписывается в квазирелигиозное представление рыночных фундаменталистов, не имеет права на существование. С точки зрения ее адептов государственные институты должны эволюционировать только в направлении упрощения и уменьшения своего значения. Правда и итог этой эволюции такой же, как и в христианстве — смерть. Только если в христианстве смерть плоти преодолевается освобождением души, то в рыночном фундаментализме наградой для его адептов за смерть национальной экономики является всего лишь присвоение очередного «духовного» звания лучшего в мире министра финансов или банкира международными «авторитетными организациями».
Представленный анализ раскрывает логику принятия решений рыночными фундаменталистами. Они уверены в своей правоте не потому, что обладают тайным или объективным знанием, а потому что свято верят в квазирелигию рыночного фундаментализма. По своей сути она является не более чем современным изданием веры в «золотого тельца», которая оправдывает все способы увеличения богатства и разрешает ликвидацию любых барьеров, мешающих этому процессу. В отличие от классических работ А. Смита, которого рыночные фундаменталисты почитают своим первым пророком, они не придают значения нравственным факторам. Ими заранее оправдываются любые способы получения прибыли, не запрещенные законом. При этом круг запрещенных видов деятельности для них очень условен и постоянно подвергается эрозии, вплоть до легализации наркобизнеса и финансовых пирамид. Не удивительно, что крупный капитал, последовательно добивающийся ослабления государственного регулирования, щедро одаривает служителей культа рыночного фундаментализма разнообразными моральными и материальными наградами. Делается это в соответствии с экономическими интересами офшорной олигархии, не скупящейся на бесконечные презентации для властвующей элиты одних и тех же идей. Их очевидная несостоятельность и вредные последствия применения маскируются нарочито показушными форумами с привлечением хорошо оплачиваемых зарубежных экспертов, потоком публикаций в авторитетных журналах, присвоением звучных титулов наиболее убедительным пророкам банальных идей рыночного фундаментализма.
Еще одной немаловажной причиной популярности идеологии рыночного фундаментализма во властвующей элите является ее комфортность. Государственная власть освобождается этой идеологией от ответственности за развитие страны и подъем народного благосостояния, поскольку, согласно моделям рыночного равновесия ее вмешательство влечет отклонение от равновесия и снижает эффективность использования ресурсов. Крупный бизнес освобождается от социальной ответственности, потому что ничего, кроме налогов, государству не должен. Мелкий бизнес и госслужащие предоставлены сами себе и зарабатывают, как могут, немного рискуя в случае нарушения законодательства. Коррумпированность судебной системы освобождает от обязательного исполнения последнего, если есть возможность договориться.
Доминирование рыночного фундаментализма в сознании российской властвующей элиты объясняется, во-первых, экономическими интересами офшорной олигархии, составляющей наиболее влиятельную группу в российской экономике. Во-вторых, небескорыстным принятием на веру ее основных положений приближенной к власти частью экспертного сообщества, навязывающей общественному сознанию модернизированный в духе наукообразности культ золотого тельца. В-третьих, технологическим удобством для власть предержащих, которым можно ни о чем не беспокоиться, поскольку рынок все расставит по местам.
Проблема заключается в том, что ни одна из вышеуказанных групп властвующей элиты не выражает потребность в развитии производительных сил. Офшорная олигархия вывозит из России вдвое больше денег, чем возвращает, причем счет вывезенного из России капитала достиг триллиона долларов и продолжает увеличиваться на сотню миллиардов в год одновременно с ежегодным уклонением от уплаты налогов на триллион рублей. Доктрина рыночного фундаментализма игнорирует само существование реального сектора экономики, и ее апологеты просто не замечают его исчезновения. Для этой части экспертного сообщества признание проблем развития производительных сил равносильно политическому самоубийству, поскольку обосновываемая ими политика уже привела к их деградации. Так же, как и для власть предержащих, реализующих эту политику.
В результате воспроизводства этого порочного круга коллективной безответственности властвующая элита оторвалась от интересов развития реального сектора экономики. За исключением ряда структурообразующих предприятий ВПК и ТЭК он брошен на произвол спекулятивного бизнеса, интересы которого далеко не во всем совпадают с общенациональными. Большинство из них имеют весьма ограниченное понимание перспектив долгосрочного развития экономики. Как было показано выше, в рамках проводимой экономической политики последнее подчиняется внешним интересам. Они сводятся, главным образом, к поставкам сырья и освоению российского рынка. Внутренне ориентированные отрасли, прежде всего, машиностроение, остаются невостребованными. Экономика переходит на импорт оборудования и иностранную технологическую базу, оплачивая интеллектуальную ренту за счет природной ренты и занижения оплаты труда.
Опасность идеологии рыночного фундаментализма для России заключается в отсутствии в ней понимания закономерностей технико-экономического развития, что исключает и необходимую для их использования политику модернизации и подъема российской экономки до уровня передовых стран
[176]. Если Россия «проспит» очередную технологическую революцию, основанную на комплексе нано— и биоинженерных технологий, так же, как СССР не сумел воспользоваться достижениями предыдущей, основанной на информационно-коммуникационных технологиях, то возникнет аналогичный политический риск, обусловленный неприемлемостью безнадежного технологического отставания для отечественного общественного сознания. Тем более что это отставание будет сопровождаться существенным падением уровня жизни населения вследствие снижения доходов от экспорта углеводородов и металлов, относительная потребность в которых неизбежно снижается по мере распространения нового технологического уклада. В этом случае едва ли Россия сможет выполнить функции лидера антивоенной коалиции.
Если в процессе экономической эволюции и есть что-то постоянное, то это — научно-технический прогресс, обеспечивающий поступательное развитие производительных сил и последовательное повышение роста производительности труда и эффективности производства. На современном этапе экономического развития его вклад в прирост ВВП передовых стран достигает 90 %. Он же является главным фактором повышения эффективности и снижения издержек производства, обеспечивая снижение инфляции при росте инвестиций в освоение новых технологий. Поэтому основанная на парадигме экономического равновесия идеология рыночного фундаментализма неадекватна реальности, а основанные на ней практические рекомендации в лучшем случае бесполезны, а, как правило, вредны.
Характерный для ведущих отраслей современной промышленности и сферы услуг непрерывный инновационный процесс не позволяет экономике достичь состояния равновесия, оно приобрело хронически неравновесный характер. Главным призом рыночной конкуренции становится возможность извлечения интеллектуальной ренты, получаемой за счет технологического превосходства, защищаемого правами интеллектуальной собственности и позволяющего иметь сверхприбыль в результате достижения большей эффективности производства или более высокого качества продукции. В погоне за этим технологическим превосходством передовые фирмы постоянно производят замену множества технологий, широко варьируется производительность факторов производства, не позволяя определиться точке равновесия даже теоретически. Возникающие в эволюции экономической системы аттракторы, определяемые пределами развития существующих технологий, носят временный характер, так как исчезают и заменяются другими с появлением новых технологий.
