Можно, конечно, сожалеть об упущенных возможностях в 80-е годы прошлого столетия. Если бы тогда советское руководство, обладавшее контролем над третью экономического потенциала планеты, прислушалось к рекомендациям ученых отделения экономики Академии наук (Д. Львова, Н. Петракова, О. Богомолова, Л. Абалкина, Ю. Яременко, А. Ангишкина), то сегодня по объективным параметрам СССР был бы глобальным лидером.
Можно вспомнить и другую упущенную возможность в ходе предыдущей смены длинных волн и векового цикла накопления. Тогда Николай II мог бы тоже вывести Россию в глобальные лидеры, опираясь на продолжение курса Столыпина на модернизацию и мирное сотрудничество с европейскими странами. Но, не решившись на назревшие перемены и польстившись на простые решения, руководители страны стали жертвой внешних провокаций, втянувших властвующую элиту в катастрофические авантюры.
Первая катастрофа стоила нашей стране трети экономического потенциала, включая эмиграцию значительной части инженерного корпуса и многомиллионные человеческие потери. Для преодоления ее последствий потребовалось два десятилетия, в ходе которых была построена новая система институтов, обеспечивших восстановление и индустриализацию народного хозяйства. Потребовалось еще немало жертв, чтобы защитить страну от внешней агрессии и придать этой системе глобальный масштаб.
Вторая катастрофа, хоть и обошлась без открытой гражданской войны, была не менее разрушительной по потерям производственного, человеческого и природно-ресурсного потенциала. Новая система институтов строилась под внешним контролем Вашингтонских международных организаций на основе идеологии рыночного фундаментализма. Как было показано выше, основанные на ней радикальные реформы, проведенные в духе доктрины Вашингтонского консенсуса подчинили дезорганизованную постсоветскую экономику интересам американо-европейского капитала.
Россия и другие республики распавшегося Советского Союза были опущены на уровень сырьевой периферии Американского цикла накопления. Последний, абсорбировав не менее 3 трлн. долл. капитала, миллионы умов, сотни критических технологий, накопленных, образованных и созданных в мировой социалистической системе, обрел «второе дыхание» и успешно прошел очередную длинную волну экономического подъема. К настоящему времени этот подъем завершен — доминирующий технологический уклад исчерпал возможности дальнейшего роста. Исчерпаны и возможности расширенного воспроизводства институциональной системы американского цикла накопления.
Положение России сегодня несравнимо хуже, чем было в периоды двух предыдущих структурных кризисов. В начале прошлого века Российская империя развивалась опережающим образом, притягивая капиталы и умы из развитых стран в передовые отрасли экономики. Большевикам досталась самая богатая в мире страна, которая, несмотря на чудовищные потери, смогла провести индустриализацию на базе нового для того времени технологического уклада. СССР объективно стал второй экономикой мира по экономическому, человеческому и научно-техническому потенциалу. Ельцинскому режиму досталась в управление его большая часть. Однако возможности его развития за счет включения предпринимательской инициативы миллионов граждан, как это было сделано в Китае, использованы не были. Сформировавшаяся на основе приватизации госсобственности олигархия этот потенциал, в основном, промотала и перевела под иностранную юрисдикцию. Реформы были проведены по рецептам Вашингтонских международных финансовых организаций. Созданная в соответствии с ними система регулирования экономики была встроена в воспроизводственную систему мирохозяйственного уклада Американского цикла накопления, следствием чего стала ее деградация и превращение в сырьевую периферию ядра этой системы.
Из сказанного выше следует, что, оставаясь в рамках сложившейся системы управления, Россия обречена на роль жертвы американской агрессии, предпринимаемой американскими геополитиками в целях сохранения глобального лидерства в конкуренции с Китаем. В случае успеха этой агрессии — на роль разменной монеты в торге США с Китаем, возможно, даже за счет уступки значительной части территории. Избежать такого развития событий можно только путем кардинального изменения системы управления экономикой посредством создания характерных для нового интегрального мирохозяйственного уклада институтов. Это не так трудно сделать с учетом имеющегося в стране опыта планирования и управления НТП, который творчески использовали Китай и другие страны ядра формирующегося нового мирохозяйственного уклада Азиатского цикла накопления.
Прежде всего, необходимы срочные меры по кардинальному изменению денежно-кредитной политики в направлении создания внутренних источников долгосрочного кредита. Для обеспечения расширенного воспроизводства российская экономика нуждается в существенном повышении уровня монетизации, расширении кредита и мощности банковской системы. В отличие от экономик стран-эмитентов резервных валют, основные проблемы в российской экономике вызваны не избытком денежного предложения и связанных с ним финансовых пузырей, а хронической недомонетизацией экономики, которая длительное время работала «на износ» вследствие острой нехватки кредитов и инвестиций.
Необходимо отказаться до догматического подхода, навязанного в 90-е годы МВФ с целью колонизации постсоветского пространства американо-европейским капиталом. В течение двух десятилетий российские денежные власти руководствуются поверхностными и не соответствующими реальности представлениями о линейной зависимости между ростом денежной массы и инфляцией, игнорируя как научные знания о динамике экономических процессов, так и мировой и отечественный практический опыт.
В настоящее время денежные власти допускают наивные и крайне вредные по своим последствиям ошибки в планировании денежно-кредитной политики. В частности, исходят из неверной гипотезы об исчерпании имеющихся источников экономического роста, в то время как наблюдаемая рецессия происходит на фоне 30–40 % недогрузки производственных мощностей, 15 % избыточной занятости в промышленности и сфере услуг, крайне неэффективного использования природно-ресурсного и человеческого потенциала.
Как показывает мировой опыт, для реализации открывающихся возможностей подъема на новой волне роста нового технологического уклада требуется мощный инициирующий импульс обновления основного капитала. Однако необходимый для этого уровень инвестиционной и инновационной активности вдвое превышает имеющийся в настоящее время у российской финансово-инвестиционной системы. Чтобы его достичь необходимо реализовать характеризуемый ниже комплекс мер по формированию требуемой для опережающего роста нового технологического уклада макроэкономической среды и системы институтов. Они ориентированы на выход страны на траекторию устойчивого экономического роста с темпом до 8 % ежегодного прироста ВВП, 15 % — прироста инвестиций, 20 %— прироста расходов на НИОКР.
Переход к суверенной денежно-кредитной политике
Для обеспечения расширенного воспроизводства российская экономика нуждается в существенном повышении уровня монетизации, расширении кредита и мощности банковской системы. Необходимы экстренные меры по ее стабилизации, что требует увеличения предложения ликвидности и активизации роли ЦБ как кредитора последней инстанции. В отличие от экономик стран-эмитентов резервных валют, основные проблемы в российской экономике вызваны не избытком денежного предложения и связанных с ним финансовых пузырей, а хронической недомонетизацией экономики, которая длительное время работала «на износ» вследствие острого недостатка кредитов и инвестиций.
