– И что она сделала?
– Майлз, ты слышал, что я сказал? Я сказал, что вылил на нее целую миску сальсы. Конечно, она была вне себя.
– Но тогда… я имею в виду… как вы оказались вместе?
– А, да это неважно. Важно то, что я думаю, мы не были бы вместе, если бы я не пролил на нее сальсу, – он положил руки на голову, переплетя пальцы. – Так что стихотворение, которое ты написал, – это твоя сальса. Ты должен пролить его на нее, понимаешь?
– В смысле прочитать его ей?
– Именно. Пролей сальсу, сынок, – отец Майлза самоуверенно улыбнулся, наслаждаясь моментом разговора с сыном.
Они уже подошли к выходу из парка и теперь стояли перед ступеньками, ведущими к станции. Майлз опустил плечи.
– А дядя Аарон?
– Что дядя Аарон? – отец Майлза вдруг снова посерьезнел, весь напрягся, прищурился.
– Ну, как он завоевывал девчонок?
Отец Майлза провел ладонью по губам, словно стирая с них секрет, пока его никто не услышал.
– Да я особо не в курсе. Но у него получалось, и получалось хорошо, – он закусил нижнюю губу, качнул головой. Затем он потянулся к заднему карману, вынул из него сложенный лист бумаги и с хлопком положил его на ладонь другой руки. – Думаю, более подходящего момента, чем сейчас, не предвидится, – раздраженно сказал он и протянул бумагу Майлзу.
Майлз развернул ее и тут же узнал почерк, Карандаш и прописные буквы.
ДОРОГОЙ МИСТЕР ДЭВИС,
МЕНЯ ЗОВУТ ОСТИН. МНЕ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ, И Я ПИШУ ВАМ ИЗ КОЛОНИИ ДЛЯ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ. МНЕ РАССКАЗАЛА О ВАС БАБУШКА. ОНА ЗНАЕТ ВАШЕ ИМЯ И ДУМАЮ, НАШЛА АДРЕС В ИНТЕРНЕТЕ’ НАДЕЮСЬ, ВЫ НЕ ВОЗРАЖАЕТЕ. ОНА РАССКАЗАЛА МНЕ О ВАС И СКАЗАЛА, ЧТО Я ДОЛЖЕН ПОПЫТАТЬСЯ ПОЗНАКОМИТЬСЯ И СО ВТОРОЙ ЧАСТЬЮ СЕМЬИ. МОЕЕО ОТЦА ЗВАЛИ ААРОН. И ЕСЛИ ЭТО ПРАВИЛЬНЫЙ АДРЕС, ТО ВЫ ЕГО БРАТ. ТО ЕСТЬ МОЙ ДЯДЯ. НЕ УВЕРЕН, СЛЫШАЛИ ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ОБО МНЕ, ТАК КАК БАБУШКА РАССКАЗАЛА, ЧТО ВЫ С ОТЦОМ ОСОБО НЕ ЛАДИЛИ. ТАК ЧТО, МОЖЕТ, ВЫ И НЕ ЗНАЛИ ОБО МНЕ, А МОЖЕТ, И ЗНАЛИ, НО БЫЛИ СЛИШКОМ РАССЕРЖЕНЫ, ЧТОБЫ ВЫЙТИ НА СВЯЗЬ. Я ВСЕ ПОНИМАЮ. КАК БЫ ТО НИ БЫЛО, УВЕРЕН, ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ОТЦА БОЛЬШЕ НЕТ В ЖИВЫХ, И НЕ ЗНАЮ, МОЖЕТ, Я ПЕРЕСТУПАЮ ВСЕ ГРАНИЦЫ, НО Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ ПРИШЛИ МЕНЯ НАВЕСТИТЬ. МНЕ РАЗРЕШЕНЫ СВИДАНИЯ ПО СУББОТАМ. КО МНЕ НИКТО НЕ ПРИХОДИТ, И БЫЛО БЫ ЗДОРОВО ПОВИДАТЬСЯ С СЕМЬЕЙ, ХОТЬ МЫ ДРУГ ДРУГА И НЕ ЗНАЕМ.
НАДЕЮСЬ, ВЫ ПОЛУЧИТЕ ПИСЬМО.
ОСТИН ДЭВИС
Майлз снова сложил письмо и попытался скрыть свое недоверие, придержать язык.
– Ты знал о нем?
– Разумеется, нет. Мы уже давно не разговаривали с Аароном, а в нашу последнюю встречу я велел ему держаться от тебя подальше.
– То есть ты даже не догадывался, что у него есть ребенок?
– Я узнал об этом только в прошлое воскресенье, когда открыл письмо.
Та бумага, которую его мать держала в руках, когда он вышел из ванной. Из-за которой она вся побелела.
В голове Майлза кружился хоровод, он больше не мог молчать.
– А я знал.
– Ты – что?
– Я знал о нем, – повторил Майлз. – То есть узнал вчера. Он мне тоже прислал письмо.
– Прямо в школу?
– Ага, – Майлз вернул письмо отцу. – Я ничего тебе не сказал, потому что не хотел, чтобы ты разозлился. Но… да.
– Мне это не нравится, сын, – отец Майлза покачал головой, убрал листок обратно в карман и скрестил руки на груди.
– Мы должны с ним встретиться! – выпалил Майлз, и у него затряслись поджилки.
– Ни за что, – бросил отец Майлза. – Слушай, я не знаю… Все не так просто.
– А что мама думает по этому поводу?
Майлз знал, что его мать питает слабость к детям и не может смотреть, как они страдают. Они даже не должны быть членами ее семьи чтобы она за них переживала. Она любила Ганке как родного сына. Поэтому, узнав, что Остин мог оказаться их родственником, она бы обязательно захотела связаться с ним, несмотря на свое отношение к Аарону. Уж это точно.
Отец Майлза шумно выдохнул, раздув щеки.
– Ты же знаешь свою мать. Она говорит, я должен сходить к нему.
– Ну, тогда… почему бы и нет? Сходи. И я пойду с тобой.
– Во-первых, ты мне тут не приказывай, малыш, – холодно сказал отец Майлза. – Ты все еще ходишь по тонкому льду, и твое наказание больше не обсуждается. То, что ты безответственно относишься к работе, не означает, что ты так же можешь относиться ко мне. И это уже не говоря о том, что ты скрыл правду.
– Прости, прости, – Майлз сменил тон. – Но… что ж… раз уж мы заговорили начистоту, ты должен знать, что я написал ему ответ.
– Что ты сделал? – отец Майлза схватился за голову, словно пытаясь сорвать ее с шеи.
– Я должен был это сделать. То есть я просто не смог удержаться. Я просто взял и написал ответ, а сегодня утром бросил его в почтовый ящик.
Отец Майлза отвернулся от сына, затем повернулся к нему снова, потом уставился в небо, словно искал подходящий ответ на наполовину закрытой облаками луне.
– Слушай, я не уверен, что это хорошая идея, Майлз. Мы ведь даже не знаем этого парня.
– Поэтому мы должны пойти и познакомиться с ним.
– И неизвестно, правду ли он говорит.
Майлз посмотрел на отца, а затем раздраженно отвел взгляд в сторону.
– Хорошо, хорошо, – отец поднял руки. – Возможно, парень говорит правду. По сути, у него нет причин нас обманывать.
– Вот именно. И-и-и..?
– И, пожалуйста, садись на поезд и возвращайся в школу.
Отец внезапно показался полностью растерянным. Его телефон зазвонил. Он посмотрел на экран, затем стиснул Майлза в грубых, но любящих объятиях.
– Это твоя мама. Ладно, я пойду домой, и мы еще раз с ней все обсудим.
Глава 8
Когда Майлз вернулся в общежитие, Ганке сидел за компьютером. На столе рядом с ноутбуком лежала пачка сырных палочек.
– Привет, – сказал Майлз, закрывая за собой дверь.
– Привет, – ответил Ганке, не отрываясь от экрана. Он сунул руку в пачку, достал палочку, кинул ее в рот и облизал с пальцев сырный порошок. Затем посмотрел на Майлза, как раз когда тот проходил мимо него. – Эй, да у нас тут Человек-Паук. Ты ушел в маске и трико, а вернулся в грязных джинсах и толстовке. Чем ты занимался? Все-таки встал на кривую дорожку и ограбил хипстера?
– Смешно, но даже и близко нет, – Майлз стянул футболку, оставшись в красно-черном паучьем костюме. – Я был у предков.
– И ты еще жив, значит, я так понимаю, второго звонка из школы после сегодняшних приключений не было, – вычурным тоном сказал Ганке.
