– Вы – Шерил Косманн?
Ее смех захлебнулся.
– А вы кто будете?
Роби извлек бумажник, сперва сверкнув бляхой, а затем удостоверением.
Шерил оцепенела.
– Я в беде?
– А есть за что?
– Нет, если работать до усрачки за гроши – не преступление.
– Нет, вы не в беде, мисс Косманн.
– Да просто Шерил. Я понимаю, что у нас шикарное четырехзвездочное заведение, но стараемся вести дела без официоза.
– Давно вы здесь работаете?
– Слишком давно. Пришла сюда прямо после школы поработать одно лето – и вот я здесь все эти годы спустя. Стоит мне только об этом задуматься, и я расплачусь. Знаю, куда ушла моя жизнь. Прямиком в сортир.
Роби достал снимок Джули с родителями, который взял в дуплексе.
– Что вы можете мне сказать об этих людях?
Косманн посмотрела на фото.
– Вас интересуют Гетти? Почему? Они в беде?
– Опять же, у вас есть какие-то основания полагать, что они могли попасть в беду?
– Нет, они просто славные люди, вляпавшиеся в скверное дело, да так и не сыскавшие дорогу обратно. Их девчушка – это что-то, та еще штучка… Ну, я в хорошем смысле. Будь у нее хоть мизерный шансик в жизни, она вышла бы в люди. Прямо семь пядей во лбу. В школе учится только на отлично. Не бьет баклуши. Сколько раз она тут была с горой книжек… Я как-то пыталась помочь ей с задачкой по математике. Вот смеху-то было! Я с трудом складываю цифры. А Джули особенная. Обожаю эту девчонку.
– Но она в официальной опеке…
– Ну, и да, и нет. Сара, то бишь ейная мама, из кожи вон лезет, чтобы всякий раз заполучить ее обратно.
– А ее отец?
– Кёртис ее тоже любит, но этот мужик оторви да брось. Пересолил с коксом, если хотите знать мое мнение. Через какое-то время мозгов почитай и не остается, верно? С такой уймой «белого» даже Эйнштейн стал бы полудурком.
– Когда вы видели кого-либо из них в последний раз?
Косманн скрестила руки на груди.
– Забавно, что вы спрашиваете… Сара должна была сегодня работать, но не явилась. Даже не позвонила. Это на нее не похоже… ну, если ничего не случилось.
– Скажем, загуляла? – подкинул Роби.
– Или Кёртис не мог встать с постели, и она за ним ухаживает. Думаю, завтра объявится.
«Нет, не объявится», – подумал Уилл.
В наушнике было слышно, как Джули шмыгнула носом.
– И владелец с этим мирится?
– Владелец – трижды утырок, напробовался наркоты на своем веку… Он понимает ихнего брата. Позволяет ей оступаться. Но когда она туточки, никто не вкалывает усердней.
– Значит, в последний раз она была здесь?..
– Позавчера. Вчера у нее был выходной. Смену закончила в шесть. Отпахала двенадцать часов кряду. Весь день на ногах дико выматывает. Кёртис пришел проводить ее домой.
– По пути со своей работы?
– Верно, со склада минутах в пяти отсюда. Он часто ее провожает. Считает окрестные улицы небезопасными, и порой так оно и есть. По-моему, это мило. Он правда ее любит, а она любит его. У них ничегошеньки-то и нет. Живут на помойке. Ни машины, ни сбережений, ни пенсии. Ну, хотя бы Джули у них есть… Это уже кое-что. Хотят для нее лучшего. Не хотят, чтобы она кончила, как они. Выложили всё до последнего пенни да еще сверх того, чтобы пристроить ее в программу для одаренных и талантливых в очень хорошую школу. Сара все время пашет тут сверхурочно, чтобы помочь платить за обучение. Мы с ней об этом порядком балаболим, когда работаем в одну смену. А Кёртис пашет сверхурочно на складе. Он был нариком, но умеет вкалывать, когда хочет. А ради своей девчушечки он уж расстарается.
Через наушник Роби слышал, что Джули дышит часто и тяжело. Опустив руку к трансиверу в кармане, он отключил его и осведомился:
– Вы часто видите Джули?
– Ага. Я ж сказала, она садится в кабинку или здесь за стойку и делает домашнее задание, пока мама заканчивает смену. А после втроем идут вместе домой.
– Когда она не в опеке?
– Верно. Понимаю. Смахивает на то, что она чаще в опеке, нежели нет.
– Вы видели кого-нибудь, шатающегося здесь в последние пару недель, кого вы не знаете?
Косманн нахмурилась:
– Послушайте, неужели что-то случилось с Сарой, Кёртисом или Джули?
– Я здесь просто для сбора информации.
– На вашем значке сказано «СКРМО».
Роби это удивило. Большинство людей не обращают на регалии никакого внимания.
– Вы знаете это агентство?
– У нас тут в завсегдатаях есть и ветераны. Один – бывший из СКРМО, так что я знаю эту эмблему. Но какое отношение это имеет к Гетти? Ни Кёртис, ни Сара не служили, то бишь насколько мне известно.
– Опять же, я просто собираю информацию. Кто-нибудь из них казался на взводе или в тревоге, когда вы видели их в последнее время?
– С ними что-то стряслось, так? – Казалось, Косманн вот-вот расплачется. Несколько посетителей за другими столиками начали бросать на них взгляды.
– Шерил, я здесь просто выполняю свою работу. И если вы не хотите отвечать на мои вопросы, что ж, быть посему. Или можем перенести на другой раз.
– Нет-нет, всё в порядке. – Утерев глаза салфеткой, она взяла себя в руки. – Но, пожалуй, чуток кофе и мне не помешает, чтобы успокоить нервы.
Роби подождал, пока она нальет себе чашку кофе и вернется к стойке перед ним.
– На взводе или в тревоге? – напомнил Роби.
– Ну, теперь-то, как вы спросили, соображаю, что ага. Во всяком случае, Сара. Насчет Кёртиса не знаю. Он всегда дерганый, того и гляди, выскочит из собственной шкуры… Но это всё наркота играет.
– Вы не спрашивали Сару, что ее тревожит?
– Нет, ни разу. Думала, дело в Кёртисе, а может, из-за того, что опека опять отобрала Джули. Ни там, ни там я ничего поделать не могла.
– Она не упоминала никаких имен? Ей не было телефонных звонков, казавшихся из ряда вон?
– Нет.
– В ее последний день здесь не случалось ничего необычного?
– Нет, но в предыдущий вечер к ним сюда приходили поужинать друзья.
– Какие друзья?
– Да просто их приятели. Они заняли вон ту кабинку. Сара была не на смене, и ее кормят бесплатно, а остальным со скидкой. Когда денег у тебя в обрез, каждая малость на руку.
– Вы их знаете?
– Еще одна чета. Лео и Ида Брум.
Снова отхлебнув кофе, Роби записал это.
– Расскажите мне о них.
