Глава 1
Плохие вести
Прилетев в эльфийскую столицу, я быстрым шагом направился к таверне с моей красавицей, порадовать ее хорошими новостями. А потом мы тут же вместе направимся к военному министру, проинформировать его об освобождении крепости, приблизив тем самым вызволение узников.
Я вошел в таверну, Адельхейд сидела в самом дальнем углу, как я ее и учил, подальше от шумящих и обсуждающих что-то игроков. Словно почувствовав меня, она подняла голову, тут же меня заметив. Лицо моей милой озарилось приятной мне радостью. Я кивнул, подтверждая, что все прошло хорошо, и наши шансы вызволить ее родителей из тюрьмы резко выросли. Позади хлопнула дверь, вошла группа возбужденно переговаривающихся игроков.
– Не, ну какая кровавая казнь, а? Что-то они перебарщивают с натурализмом! И почему я видел уже три казни подряд, но никогда не казнят эльфов, то гномов, то орков, вот сегодня людей! Это что у них тут, расизм в действии?
– Ну так за государственную измену казнь и должна быть жестокой! А своих преступников-эльфов, они, наверное, давят потихоньку удавкой в темном углу, чтобы не позорить расу перед приезжими. Гордые!
Я увидел, как побледнело лицо Адельхейд, радостная улыбка за мгновение превратилась в гримасу ужаса.
Я тут же бросился к ней, презрев все прежние меры безопасности, к счастью, внимание всех игроков было приковано к вошедшим, продолжающим смаковать подробности казни. Схватив и обняв еле стоящую на ногах Адельхейд, я повел ее в номер. Эти несколько десятков метров дались мне как дорога на эшафот, я безмерно переживал за мою девчонку. Вместе с сочувствием к ней из глубины моей души глухо рычал природный зверь – ну, если это правда, и на центральной площади казнили родителей моей Адельхейд, то погодите! Пока что я играл по правилам – совал щедрые взятки, освобождал крепость по заданию министра обороны, чтобы ускорить освобождение Рхиэннон и Вилхалмера. Если эта вежливая игра привела к их гибели, я не просто расстроюсь, я выйду за рамки любых прежних правил, я установлю мои собственные! И все, кто имел наглость наплевательски отнестись как к жизням родителей Адельхейд, так и к договоренностям со мной, что их освободят, понесут жестокое наказание.
Усадив Адельхейд на кровать, я пробормотал ей, что не надо отчаиваться, это может быть просто недоразумением, я сейчас сбегаю на площадь и все проверю. Ни она, ни я в возможность недоразумения не верили, но сама она было просто раздавлена горем, чтобы куда-то идти, а я бы по любому остановил ее, вздумай она туда направиться. Я прекрасно помнил, какие кровавые казни устраивает местный король, сам случайно поприсутствовав на четвертовании гнома, и боялся, что окровавленные и разорванные тела моей несостоявшейся тещи с супругом так и лежат на площади.
Убедившись, что Адельхейд вроде никуда не собирается из номера, я как мог быстро отправился на площадь. Прежде чем покинуть номер, на всякий случай выпустил из инвентаря пета с наказом, если что, следовать за ней, куда бы она ни направилась.
Бурные потоки НПС и игроков все еще расходились с площади после кровавого зрелища. Я шел против течения толпы, надеясь, что никто меня не опознает, и я не получу еще и проблему киллеров на хвосте. Из-за расходящейся по своим делам толпы преодоление этих двухсот метров заняло у меня больше пяти минут. Наконец, я все же вышел на площадь.
Оба деревянных помоста, один побольше, на котором вершились казни, второй, на котором располагался король горных эльфов с приближенными, уже опустели. В центре большого помоста были две лужи крови, заставившие меня нервно сглотнуть. Возле помоста я заметил трех палачей, промывавших в ведре с водой, давно уже ставшей розовой от крови, вытирающих и складывающих в большой деревянный сундук свои причудливо изогнутые, чтобы рвать и резать плоть, инструменты.
Я тут же решительно направился к ним, не собираясь делать никаких глупостей. Палачи меня не интересовали, они сами были всего лишь инструментом. Подойдя к ним, я заметил рядом бесформенную груду, по очертаниям похожую на два сваленных друг на друга тела, под накинутой небрежно мешковиной, пропитавшейся кровью. Тут же в моей руке появилась золотая монета.
– Я опоздал на казнь, – капризно надув губы, сказал я, – можно хоть глянуть на плоды Вашего труда, уважаемые?
Блеск золота произвел волшебное действие на палачей. Один из них тут же ловко выхватил из моих пальцев монету, другой поспешил сдернуть с тел мешковину. Перед моими глазами предстали два истерзанных, обезглавленных людских трупа, женский лежал прямо на мужском. Лишь с большим трудом по кусочкам не заляпанной кровью одежды я опознал то, что могло быть камзолом Вилхалмера, женское же платье было так разорвано и испачкано, что я не мог его соотнести ни с одним из тех, что купила матери Адельхейд.
– Как их казнили? – спросил я.
– Колесование, господин! – поспешил удовлетворить мое хорошо оплаченное любопытство взявший монету палач, – ох, они и славно покричали! Мужик вначале старался терпеть, но при колесовании все в конце концов кричат! Жаль, быстро умер, видимо, больное сердце, все смотрел на свою жену, все смотрел, кричал и плакал, а потом дернулся, и все!
– А головы где? – хладнокровным голосом спросил я, старательно исполняя образ скучающего богача, пресыщенного и пытающегося хоть как-то разгорячить кровь. Эта игра хорошо отвлекала от примитивного желания убить вначале палачей, а потом рвануть прямо во дворец. Прозвучавший комментарий вывел для меня палачей из разряда простого инструмента казни.
– Они уже на ограде дворца, господин! – постарался оказаться полезным для платящего золотом извращенца третий палач, старательно тыча жирным пальцем в сторону дворца.
Посмотрев в том направлении, я действительно увидел две головы на изгороди метрах в пятидесяти от меня. Расстояние было слишком большим для уверенного опознания, и я вытащил из сумки подзорную трубу. С ее помощью все сомнения отпали – на изгороди были заляпанные застывшей кровью, искаженные в гримасе боли головы родителей моей Адельхейд.
На несколько секунд я оцепенел. Вспомнил, как Рхиэннон, когда я передал прямо ей в руки заветный кошель с ее драгоценностями, в секунду утратила все манеры и просто расплакалась от счастья. В глазах также живо встала сцена, когда Вилхалмер подхватил меня, увидев, что я хромаю и еле иду, и втащил вместе с Адельхейд в свой дом. И как он преобразился, когда я вернул деньги семье – став из неудачника, поедаемого поедом женой и заброшенного друзьями, снова состоятельным гражданином. Мои скромные, тихие планы жениться на Адельхейд и периодически заглядывать к теще на невероятно вкусные пироги, а с Вилхалмером ходить на охоту в пущу рухнули в бездну.
– Можно накрывать? – услужливо спросил меня стоявший с мешковиной у тел палач, видя, что я отвлекся на новый предмет для развлечения, выведя из ступора.
– Накрывай! – разрешил я, – впрочем, господа, если желаете заработать сотню золотых, есть один способ, что с ними можно сделать.
