— Я это знаю.
Их взгляды встретились, и в этот момент мир для нее сузился до террасы, на которой они стояли.
— Мы правда сидели у камина каждый рождественский сочельник? — спросила она.
Томас мягко рассмеялся в ответ.
— Да. С этими вечерами связаны мои самые любимые воспоминания. Уверен, что в один из таких вечеров мы зачали Мэдди.
Щеки Розалинд вспыхнули.
— О.
— Почему ты спрашиваешь?
— Нам следует это сделать в этом году. Не то, о чем ты подумал, — быстро поправилась она, и Томас рассмеялся. — Мы можем втроем посидеть у камина и поесть сэндвичей с сыром. Я не помню, как мы это делали прежде, и мне хотелось бы создать новые воспоминания.
— Мы обязательно их создадим, — улыбнулся Томас. Поставив бокал на перила, он подошел так близко к Розалинд, что пар от их дыхания стал смешиваться. — Кстати, нам нужно купить подарки для Мэдди. Что‑то мне подсказывает, что Санта захочет ей принести не только сладости.
— Среди подарков должен быть друг для Бигсби.
— Непременно. Итак, мы превратим сочельник в незабываемый вечер с вкусным ужином, музыкой, танцами… со всем, чего ты захочешь.
Его взгляд задержался на ее губах, и она поняла, на что он намекает.
— Вы приглашаете меня на свидание, мистер Коллиер?
— Если вы этого хотите, миссис Коллиер.
— Жаль, что я не помню, как мы с тобой встречались.
— Ты обязательно вспомнишь это и все остальное.
— Я понимаю, что должна радоваться тому, что хоть что-то вспомнила. В течение нескольких месяцев моя голова была похожа на отформатированную карту памяти. Сейчас я изо всех сил пытаюсь вспомнить что-то еще.
— Теперь понятно, от кого наша маленькая принцесса унаследовала свое упорство.
— Не понимаю, это комплимент или критика.
Томас мягко рассмеялся.
— Мне нравится твое упорство. Именно благодаря ему ты сейчас находишься здесь со мной. Чтобы пережить то, что выпало на твою долю, нужна большая сила духа. Ты всегда была сильной и решительной женщиной. — Он запустил пальцы ей в волосы. — Мне следовало знать, что падение в реку в машине — это посильное для тебя испытание.
На этот раз рассмеялась она.
— Ты говоришь обо мне так, словно я лучше, чем есть на самом деле.
— Я говорю то, что думаю.
Сердце Розалинд затрепетало. Глаза Томаса смотрели на нее с искренним восхищением, которое придало ей смелости.
— Поцелуй меня, — прошептала она.
Глава 7
Томас не верил своим глазам.
Последние два часа он изо всех сил боролся с желанием прикоснуться к своей жене. Всякий раз, когда он ловил на себе ее робкий взгляд, ему хотелось заключить ее в объятия. Причиной этого было даже не сексуальное желание. Он просто хотел почувствовать ее близость, представить себе, что у них все хорошо.
Ее просьба удивила его, но, посмотрев в ее глаза, он обнаружил, что они потемнели от страсти. В следующий момент она нежно провела пальцами по его щеке, и он подумал, что просто не имеет права упустить эту возможность.
Придвинувшись ближе, Томас положил руку ей на затылок и погрузил пальцы в ее густые шелковистые волосы.
— Я уж думал, что ты никогда не попросишь, — прошептал он.
Розалинд вздохнула, и он нежно коснулся губами ее губ, затем еще раз. На третий раз она ответила на его поцелуй.
«Рози, Рози, Рози», — повторялось в его голове. Он так по ней соскучился. Ее разум не помнил его, но тело, к счастью, помнило.
— Боже мой, мне так тебя не хватало, — тихо сказал он и прижался бедрами к ее бедрам, чтобы она почувствовала, как сильно он в ней нуждается.
В ответ Розалинд застонала и вцепилась в его плечи. Ее призывающий стон чуть не лишил его остатков самообладания. Если они сейчас же не вернутся в квартиру, он овладеет ею прямо здесь. Приподняв ее, он начал покрывать поцелуями ее лицо.
— Томас, подожди.
Оторвавшись от ее губ, он посмотрел на ее лицо. Ее глаза по‑прежнему блестели от желания, но в них читалось что-то еще. И дрожала она вовсе не от страсти.
— Прости, — прошептала она.
Ей не нужно просить у него прощения. Ему следовало сразу понять, что для поцелуев еще рано.
Поставив ее на ноги, он убрал назад прядь волос, упавшую ей на щеку.
— Тебе лучше пойти внутрь, пока ты не замерзла.
Закрыв дверь своей спальни, Розалинд прислонилась к ней спиной. О чем она только думала, когда попросила Томаса ее поцеловать? Да, они муж и жена, но, пока она не вспомнит свои чувства к нему, она не может идти на поводу у своего влечения.
В объятиях Томаса она испытала сильные ощущения, но у нее оставалось еще слишком много вопросов. Внутреннее чутье подсказывало ей, что он чтото недоговаривает. Кроме того, она никак не могла понять, что имел в виду Ричард, когда предположил, что Томас, должно быть, раскаивается.
Ей нужно больше времени, больше информации. Пока она не вспомнила Томаса, ей лучше не думать об удовольствии, которое доставил ей его поцелуй. Не говоря уже о боли, которую она прочитала в его глазах, когда уходила с террасы.
Еще одна критическая ситуация. Ну почему именно сейчас, черт побери?
Разочарованно застонав, Томас бросил телефон на кровать. Он был в ужасном настроении из-за того, что почти не спал ночью. Теперь, как назло, ему нужно срочно ехать в офис, хотя он собирался провести день со своей женой. Ему нужно было узнать, изменилось ли что-то в их отношениях после вчерашнего поцелуя.
Пожалела ли она о том, что попросила его ее поцеловать? Этот вопрос не давал ему покоя всю ночь. Он боялся, что ее любовь к нему прошла, и она решила с ним расстаться еще до тех злополучных выходных в Камбрии.
Когда Томас принял душ, оделся и вышел в коридор, до него донесся смех из приоткрытой двери библиотеки. Войдя туда, он увидел Розалинд и Мэдди, сидящую у нее на плечах. В руке у малышки была фигурка ангела. Она пыталась дотянуться до верхней ветки елки, но у нее ничего не получалось.
— Я недостаточно высокая, — сказала Розалинд. — Нам придется подождать, пока твой папа не закончит разговаривать по телефону.
Почувствовав укол совести, Томас мысленно поклялся себе, что вернется домой как можно скорее.
— Похоже, кому-то нужно подрасти на пару дюймов, — сказал он.
— Папа, мы вешаем на елку ангела, — сообщила ему Мэдди.
— Я вижу. — Взяв дочку за талию, Томас снял ее с плеч Розалинд и посадил себе на плечи. Подойдя как можно ближе к елке, он стал терпеливо ждать, когда Мэдди повесит фигурку на ветку.
