Глава 1
Был Аполлоном,
Стал крысой. Нужна помощь.
И кронатов бы.
Нет.
Я отказываюсь делиться этой частью истории. Это была самая низкая, самая унизительная, самая ужасная неделя за тысячи с лишним лет жизни. Трагедия. Катастрофа. Несчастье. Ничего я вам не расскажу.
Почему вы всё ещё здесь? Идите прочь!
Но увы, полагаю, у меня нет выбора. Вне всяких сомнений, Зевс рассчитывает, что мой рассказ о произошедшем станет частью моего наказания.
Ему было мало того, что он превратил меня, некогда божественного Аполлона, в смертного подростка с прыщами, жирком и псевдонимом Лестер Пападопулос. Мало того, что он отправил меня в опасный поиск по освобождению пяти великих Оракулов древности из-под власти троицы злых римских императоров. Мало даже того, что он связал меня — его когда-то любимого сына — с наглой двенадцатилетней полубогиней по имени Мэг!
Вдобавок ко всему прочему, Зевс хочет, чтобы я запечатлел мой позор для будущих поколений.
Очень хорошо. Но я вас предупредил. На этих страницах вас ожидает только страдание.
С чего бы мне начать?
Конечно же, с Гроувера и Мэг.
Мы блуждали по Лабиринту уже два дня, минуя тёмные пропасти и ядовитые озёра, обветшалые торговые центры, устраивающие скидки только в Хэллоуин, и сомнительные китайские забегаловки.
Лабиринт умел сбивать с толку. Похожий на паутину кровеносных сосудов под кожей смертного, он был сплетением подвальных помещений, канализационных стоков и забытых тоннелей по всему миру, и в этом сплетении не существовало привычных законов времени и пространства. Можно войти в Лабиринт через канализационный люк в Риме, пройти десять футов, открыть дверь и оказаться в тренировочном лагере клоунов в Буффало в штате Миннесота. (Пожалуйста, не спрашивайте. Такое травмирует.)
Я бы вообще предпочёл не соваться в Лабиринт. К несчастью, полученное в Индиане пророчество говорило прямо: «Сквозь Лабиринт к земле смертей палящих». Весело! «Лишь гид копытный сможет вам помочь».
Вот только наш копытный гид Гроувер Ундервуд, кажется, не знал, куда идти.
— Ты заблудился, — сказал я в сороковой раз.
— Неправда! — заспорил он.
Он, чуть пошатываясь, трусил вперёд в своих мешковатых джинсах, зелёной футболке-варёнке и специальных кроссовках New Balance 520 для козлиных копыт. Кудрявые волосы выбивались из-под красной вязаной шапки. Уж не знаю, почему он думал, что такой маскарад позволит ему сойти за человека: под шапкой ясно виднелись рожки, кроссовки по паре раз на дню соскальзывали с копыт, а я начал уставать от роли собачки, приносящей хозяину тапки.
Он остановился у Т-образного перекрёстка. В обоих направлениях грубые каменные стены уходили в темноту. Гроувер подёргал свою козлиную бородку.
— Ну? — спросила Мэг.
Гроувер вздрогнул. Как и я, он быстро научился бояться недовольства Мэг.
Не то чтобы Мэг МакКэффри выглядела пугающе. Она была невысокой для своего возраста и одевалась в цвета светофора: зелёное платье, жёлтые леггинсы, красные кроссовки (всё это было рваным и грязным благодаря ползанию по множеству узких тоннелей). В её коротко подстриженных тёмных волосах проглядывала паутина, а линзы её «кошачьих» очков так запачкались, что непонятно было, как она вообще что-то видит. В общем, она выглядела как детсадовец, только что выживший в жестокой схватке за право кататься на качелях.
Гроувер указал на правый туннель.
— Я… я вполне уверен, что Палм-Спрингс в той стороне.
— Вполне уверен? — спросила Мэг. — Это как в прошлый раз, когда мы зашли в туалет и застали врасплох циклопа на унитазе?
— Это была не моя вина! — запротестовал Гроувер. — Кроме того, это направление пахнет правильно. Как… кактусы.
Мэг принюхалась.
— Не чую никаких кактусов.
— Мэг, — вмешался я, — сатиру положено быть нашим гидом. У нас нет другого выбора, кроме как довериться ему.
Гроувер пропыхтел:
— Спасибо за доверие. Ежедневное напоминание: я не просил, чтобы меня магически вызывали через полстраны, и я проснулся в помидорной грядке на индианаполисской крыше!
Храбрые слова, но при этом он не сводил глаз со средних пальцев Мэг, вероятно, побаиваясь, что она может призвать свои золотые скимитары и порубить его в жареного козленка на гриле.
Даже узнав, что Мэг — дочь Деметры, богини выращивания всякого, Гроувер Ундервуд всё равно как будто боялся её больше, чем меня, некогда олимпийского бога. Жизнь несправедлива.
Мэг вытерла нос.
— Ладно. Я просто не думала, что мы будем шататься здесь два дня. А новолуние через…
— Через три дня, — оборвал её я. — Мы в курсе.
Может, это и было резковато, но я не нуждался в новых напоминаниях об этой части пророчества. Пока мы двигались на юг в поисках очередного Оракула, наш друг Лео Вальдес на своём бронзовом драконе на всех парах летел к Лагерю Юпитера, тренировочной базе римских полубогов в северной Калифорнии, надеясь, что успеет предупредить их о пламени, гибели и катастрофе, что, кажется, поджидали их в новолуние.
Я постарался говорить помягче.
— Мы должны надеяться, что Лео и римляне смогут справиться с чем бы там ни было на севере. У нас есть своя миссия.
— И много собственных огней, — вздохнул Гроувер.
— В смысле? — спросила Мэг.
Как и в предыдущие два дня, ответ Гроувера был уклончивым:
— Лучше об этом не говорить… здесь.
Он огляделся по сторонам, будто у стен имелись уши, что было вполне вероятным. Лабиринт был живым строением. И, судя по доносившимся из некоторых коридоров запахам, по крайней мере кишечник у него имелся.
Гроувер почесал ребра.
— Я попытаюсь быстро вывести нас отсюда, — пообещал он. — Но у Лабиринта своё на уме. В последний раз, когда я был тут с Перси…
Его лицо стало грустным, как обычно бывало, когда он вспоминал старые приключения со своим лучшим другом — Перси Джексоном. Я не мог винить его. Перси был полезным полубогом. К сожалению, призвать его с помощью томатной грядки было не так легко, как нашего сатира-проводника.
Я положил руку на плечо Гроувера.
— Мы знаем, что ты делаешь всё возможное. Пойдем дальше. И, пока ты принюхиваешься к кактусам, не мог бы ты заодно и завтрак нам унюхать — может, кофе или лимонные кронаты с кленовым сиропом. Было бы здорово.
Мы последовали за нашим гидом в правый туннель.
