— Кто из вас Вах-Вах? — осведомился я.
Пандос слева зарычал:
— А кто спрашивает?
— Здравствуй, Вах-Вах, — сказал я. — Мы ищем волшебные ботинки императора — знаешь, те самые, которые позволяют ему передвигаться по Горящему Лабиринту. Ты можешь сэкономить нам уйму времени, если скажешь, где они.
Он дернулся и выругался.
— Никогда!
— Или, — сказал я, — пока моя подруга Пайпер будет искать, я буду здесь играть вам на своем расстроенном укулеле. Вы знаете «Tiptoe through the Tulips» Тайни Тима?
Вах-Ваха передернуло от ужаса.
— Вторая палуба, левый борт, третья дверь! — залопотал он. — Пожалуйста, только не Тайни Тим! Только не Тайни Тим!
— Приятного вечера, — сказал я.
Мы оставили их в покое и отправились найти кое-что из обуви.
Глава 29
Лошадь есть лошадь
Да, да, никто не может…
БЕГИ! ОН УБЬЁТ!
ДВОРЕЦ на плаву, полный обуви. Это был бы рай для Гермеса.
Не то чтобы он официальный бог обуви, но как покровитель путешественников он к этому ближе остальных олимпийцев. Его коллекция кроссовок «Air Jordan» не сравнима ни с чем. Его шкафы были наполнены летающими сандалиями, везде стояли ряды обуви из лакированной кожи, стеллажи с замшевыми туфлями, и даже не заставляйте меня говорить о его роликах. Мне до сих пор снятся кошмары, где он катается по Олимпу с этой своей пышной шевелюрой, в спортивных шортах и длинных носках в полоску, слушая Донну Саммер на своём плеере «Walkman».
Поднявшись на вторую палубу по левому борту, мы с Пайпер направились мимо освещённых подиумов с дизайнерскими туфлями по коридору, стены которого от пола до потолка были усеяны полками, забитыми ботинками из красной кожи. Одна из комнат была полностью посвящена футбольным бутсам по причинам, которых я не мог понять.
В комнате же, в которую нас направил Вах-Вах, явно на первое место ставили не количество, а качество.
Она была размером с солидную квартиру. Окна её выходили на море, так что лучшим императорским ботинкам открывался прекрасный вид. В середине комнаты стояла пара кушеток, напротив них — кофейный столик с рядом бутылок экзотической питьевой воды, просто на случай, если ты захочешь пить и восполнишь нехватку жидкости в перерыве между одеванием левой и правой туфли.
Что до собственно обуви, то вдоль стен носовой и кормовой частей тянулись ряды…
— Вау, — сказала Пайпер.
Я подумал, что это было метко сказано: ряды «вау».
На одном пьедестале располагалась пара боевых ботинок Гефеста — огромные механизмы с шипастыми пятками и носами, со встроенными кольчужными носками и шнурками, являющимися крошечными бронзовыми змеями-автоматонами для предотвращения несанкционированного пользования обувью.
На другом пьедестале дёргалась, пытаясь улететь, пара крылатых сандалий в прозрачной акриловой коробке.
— Могут ли они быть теми, что нужны нам? — спросила Пайпер. — Мы бы могли пролететь прямо через лабиринт.
Идея была привлекательной, но я покачал головой.
— Крылатые туфли хитры. Если мы наденем их, а они окажутся заколдованными на то, чтобы перенести нас не в то место…
— Да, точно, — сказала Пайпер. — Перси говорил мне о паре, которая чуть не… ладно, это не имеет значения.
Мы рассмотрели оставшиеся пьедесталы. На некоторых стояла просто единственная в своём роде обувь: усыпанные бриллиантами ботинки на платформе, парадные туфли, сделанные из кожи вымершей птицы додо (как грубо!) и пара кроссовок «Adidas», подписанная всеми игроками «Лос-Анджелес Лейкерс» 1987 года.
Остальная обувь была волшебной, и на ней висели соответствующие надписи. Там была пара тапочек, сотканная Гипносом для получения приятных сновидений и крепкого сна, пара танцевальных туфель, созданных моей давней подругой Терпсихорой, музой танцев. На протяжении многих лет я видел лишь немногие их экземпляры. Такие были у Астера и Роджерс
[22]. И у Барышникова. Также там была пара старых мокасин Посейдона, которые обеспечивают тебе прекрасную погоду на пляже, удачную рыбалку, высокие волны и превосходный загар. Эти мокасины казались мне весьма интересными.
— Там, — Пайпер указала на старую пару кожаных сандалий, небрежно брошенных в углу комнаты. — Можем ли мы предположить, что самая не подходящая на вид обувь на самом деле является нужной?
Мне не понравилось это предположение. Я предпочёл бы, чтобы те, которые больше всего похожи на популярных, чудесных или талантливых, и оказались самыми популярными, чудесными или талантливыми, ведь обычно таким я и был. Однако в данном случае я думал, что Пайпер, должно быть, права.
Я присел на колени рядом с сандалиями.
— Это калиги. Обувь легионера.
Я зацепил одним пальцем ремешки сандалий и поднял их. В них не было ничего особенного — лишь кожаные подошвы и шнуровка, ставшие мягкими от износа и потемневшие от времени. Они выглядели так, словно побывали не в одном походе, но их смазывали маслом и с любовью поддерживали в хорошем состоянии веками.
— Калиги, — сказала Пайпер. — Как Калигула.
— Точно, — согласился я. — Это взрослая версия маленьких ботиночек, которые подарили Гаю Юлию Цезарю Августу Германику его детское прозвище.
Пайпер сморщила нос.
— Ты чувствуешь какую-нибудь магию?
— Ну, они не жужжат от избытка энергии, — сказал я. — И не заставляют меня вспоминать о вонючих ногах, не принуждают меня надеть их. Но я думаю, что это те ботинки. Они его тёзки. Они несут в себе его силу.
— Хмм. Я полагаю, что если ты можешь разговаривать со стрелой, то сможешь понять и пару сандалий.
— Это дар, — согласился я.
Она присела рядом со мной и взяла одну из сандалий.
— Это не подойдёт мне по размеру. Слишком большие. Они должны подойти тебе.
— Ты намекаешь, что у меня большие ноги?
На её лице промелькнула улыбка.
— Они выглядят такими же неудобными, как и позорные туфли — у нас была такая ужасная белая пара туфель медсестры в домике Афродиты.
Их нужно было носить в качестве наказания, если сделать что-то плохое.
— Это похоже на Афродиту.
— Я избавилась от них, — сказала она. — Но эти… Я думаю, что раз уж ты не против ставить ноги туда, где были ноги Калигулы…
— ОПАСНОСТЬ! — прокричал голос позади нас.
