«Это еще что за неандертальцы?» – изумленно подумал Глеб.
Люди вдруг насторожились, словно каким-то непостижимым образом услышали его мысли, приподняли головы и понюхали воздух плоскими, смуглыми носами. Глеб быстро отпрянул, однако в следующий миг понял, что ветер дует не от него к незнакомцам, а наоборот, и немного успокоился.
Люди, понюхав воздух и ничего не заподозрив, снова принялись разделывать тушу оленя. В их действиях Глебу почудилось что-то знакомое, словно он наблюдал подобную картину прежде, и быть может, не один раз.
Люди продолжили тихо переговариваться, и звучало это жутко.
Пока Глеб размышлял, что делать, за спиной у него послышались звуки шагов – кто-то из стрельцов проснулся и тоже направился к ручью.
Ветер изменил направление и подул в сторону незнакомцев. Те мгновенно вскинули головы, и в этот момент порыв ветра слегка отклонил ветку, за которой прятался Глеб. Смуглые люди увидели его. В мгновение ока они схватили дубинки, вскочили на ноги и с глухим рыком бросились на Глеба.
Стоило им отпрыгнуть от ручья на полсажени, как облик незнакомцев изменился. Теперь перед Глебом были не люди, а жуткие твари. Ушастые, широкогрудые, покрытые бурой шерстью – они отдаленно напоминали гиен. Однако передвигались твари на задних лапах.
Первого нападавшего Глеб встретил ударом меча в грудь, но два других, внезапно изменив направление бега, бросились на приблизившегося ратника.
Нападение их было столько стремительным, что стрельцы, шагающие к ручью, даже не успели сбросить с плеч свои громоздкие мушкеты.
Твари набросились на ратника одновременно. Молниеносный лязг зубов, короткий вскрик – и вот уже ратник лежит на земле с окровавленным горлом и оторванной рукой.
Расправившись с первым стрельцом, волосатые собакоголовые чудовища ринулись на остальных – и все это с такой ошеломляющей скоростью, что даже Глеб не успел вовремя среагировать. Двоих стрельцов чудовища сшибли с ног ударами дубинок и, несомненно, прикончили бы их, если бы Глеб не выхватил из-за спины ольстру.
Два выстрела слились в грохот, подобный раскату грома. Один из псов ткнулся мордой в траву и затих, второго выстрел отбросил на груду бурелома – налетев телом на острые ветви, монстр на мгновение повис на них, как на крючьях, но затем ветки треснули, и собакоголовое чудовище рухнуло на землю.
Глеб быстро и зорко оглядел лес. Затем перевел взгляд на ошеломленных стрельцов, ощетинившихся мушкетами, и распорядился:
– Не стреляйте попусту, но будьте начеку!
Держа ольстру наготове, он зашагал к ближайшей из мертвых тварей. Однако не дойдя до нее шага, он вдруг остановился и изумленно уставился на труп чудовища. Затем перевел взгляд на второй. А после с таким же изумлением уставился на третий.
– Дьявольщина, – прошептал Глеб.
И был прав. Все три трупа изменились, и мертвые чудовища выглядели совсем не так, как при жизни.
Через пять минут у ручья собрались все стрельцы, а также воевода Бранимир и толмач Рамон.
– Мы потеряли еще одного, – с глухой яростью пробасил Бранимир. Он с силой пнул мертвого монстра сапогом по волосатой морде и хрипло осведомился: – Что это за тварь, ходок?
– Оборотень, – сказал Глеб.
Воевода холодно прищурился.
– Чушь! У оборотней не бывает рук и ног, а только волчьи лапы. А у той гадины… – Бранимир кивнул головой на труп, – …даже голова, будто у человека.
Бранимир был прав. У первого чудовища после смерти изменилась голова – теперь она и впрямь походила на человечью.
У второй твари была огромная волчья морда, покрытая клочковатой бурой шерстью. Широкая, мохнатая грудная клетка. Крепкие, когтистые передние лапы, похожие на руки. А вот с ног шерсть полностью сошла, и они были совершенно человеческими. Да и зад был почти голый и бесхвостый. Кроме того, у этого чудовища были абсолютно человеческие, мужские гениталии.
Третья тварь выглядела еще более замысловато, чем прежние две. У чудовища была собачья морда, но остальная часть черепа выглядела совсем не по-звериному. На голове у твари были длинные темные, совершенно человеческие волосы. Более того – под широкой грудной клеткой висели голые женские груди с розовыми, острыми сосцами.
Глядя на этот странный уродливый гибрид, Первоход передернулся от отвращения.
– Глеб, ты встречал такое прежде? – тихо спросил Рамон.
Первоход качнул головой.
– Нет. Но все выглядит так, словно они недообратились.
– Хочешь сказать, что это полуоборотни? – угрюмо спросил воевода.
– Что-то в этом роде.
Глеб был хмур и выглядел озадаченным. Поразмыслив несколько секунд, он нагнулся, запустил пальцы в длинные волосы женогрудого монстра и потащил его по траве – прочь от ручья.
– Куда это он ее? – удивленно спросил у Рамона воевода.
Толмач не ответил.
Глеб оттащил труп на полсажени, и вдруг ратники негромко ахнули. Шерсть оборотня исчезла, волчьи лапы превратились в руки и ноги, один миг – и взорам путешественников предстала обнаженная, смуглая черноволосая девушка.
– Это ж девка! – хрипло выдохнул кто-то из стрелков.
– Газарка! – поддакнул другой. – Из лесного племени!
Воевода повернул голову к Глебу и растерянно пробасил:
– Как это получилось, ходок? Отчего тварь стала девкой?
Глеб ничего не ответил. Он молча прошел к следующему трупу и волоком подтащил к голой девке. И труп также переменился. Все, что в нем было звериного, стало человечьим, и теперь у ног Глеба лежал не монстр, а невысокий, худощавый, скуластый парень с черными волосами. Открытые глаза парня были раскосыми, а на подбородке и под плоским носом пробивалась скудная черная растительность.
– И этот схож с газаром, – угрюмо проговорил Бранимир.
Рамон сглотнул слюну, отвел взгляд от трупов и посмотрел на Глеба.
– Друг, ты знаешь, как это объяснить?
– Пожалуй, да, – ответил Глеб. – Все три тела лежали рядом, на одной линии. И те части их тел, которые находились ближе к черной сосне, были звериными. Другие – человеческими.
– Ты хочешь сказать, что если бы мы оттащили их в другую сторону, подальше от черной сосны…
– Можно попробовать, – сказал Глеб.
– О чем вы, ходоки? – не понял Бранимир.
– Воевода, прикажи своим ратникам отнести эти тела… – Глеб окинул взглядом деревья, на секунду задумался, а затем договорил: —…Вон к той березе.
Бранимир подал знак ратникам. Четверо стрельцов опасливо приблизились к двум голым человеческим телам. Затем, действуя с явной неохотой, взяли их под мышки и волоком потащили к березе. Когда до березы оставалось не больше двух аршин, ратники испуганно вскрикнули и выронили тела из рук.
