Не дожидаясь, пока толмач сообразит, Глеб плечом сшиб его с ног и прыгнул сверху.
Взрыв потряс своды зала, вышиб из окон стекла и засыпал Глеба и Рамона штукатуркой.
4
Через несколько секунд Глеб выпрямился и стряхнул с головы мусор. Рамон последовал его примеру. Потом потер пальцами ушибленную при падении скулу, глянул на пустое кресло и сказал:
– Горяч был князь Добровол.
– Да уж, – согласился Глеб и стряхнул с рукава обугленный кусок княжеской ферязи. – Взрывной мужик!
Ухмыльнувшись, Глеб полез в карман за бутовыми сигаретами. Потом не спеша закурил. Рамон посмотрел, как он пускает дым, и сказал:
– Амулет богини Сорни-Най взорвался вместе с Доброволом. Как же ты теперь попадешь домой?
– Прежним путем. Раз уж не удалось срезать.
Глеб сунул сигарету в губы, прищурился от дыма и засучил правый рукав. На предплечье его красовались четыре белесых шрама, похожих на зарубки.
– Еще четыре, – сказал Рамон.
Глеб кивнул:
– Угу. Еще четыре раза станцую жигу на раскаленной сковородке – и домой. Кстати… – Глеб снял с шеи гайтан с серебряным крестиком и протянул его толмачу: – Кажется, это твой.
Толмач сдвинул брови и спросил:
– Уверен, что он тебе больше не нужен?
– Если понадобится, обзаведусь своим собственным.
Рамон секунду раздумывал, потом кивнул, взял крестик, надел его на шею и перекрестился. Глеб вынул сигарету изо рта и небрежно стряхнул пепел на дубовый пол. Потом посмотрел на Рамона и вдруг сказал:
– Я должен попасть в Иноземье.
– Зачем? – не понял тот.
– Когда-то охотник Громол сказал мне, что у Гиблого места нет сердца. А я вот думаю: что, если Гиблое место устроено по принципу матрешки и все эти годы я просто ходил кругами – вместо того, чтобы отыскать сердце Гиблого места и вырвать его?
Рамон нахмурил смуглый лоб и растерянно переспросил:
– Матрешки?
– Прости, ты ведь не знаешь, что такое матрешка. До их появления в России еще несколько веков. Попробую объяснить проще. Представь себе, что Гиблое место – это не сам орех, а всего лишь скорлупа ореха. А Иноземье…
– Его ядро, – договорил толмач.
Глеб кивнул.
– Верно. И я вырву это сердце. – Глеб затянулся сигаретой и выдохнул вместе с дымом: – Однако есть еще кое-что. Пока я спал, мне снился сон. В этом сне я отправился в Гиблое место, чтобы найти дорогу в Иноземье. Ты сопровождал меня. Мы кое-что нашли в лесу. Кое-что такое, чего там не должно было быть.
– И что же мы нашли?
– Три старых трупа. Это были трупы пришельцев из будущего.
Рамон трижды моргнул, затем недоуменно проговорил:
– Это странно.
– Да, – согласился Глеб. – Я помню, где мы их нашли. И я отправлюсь туда. Но уже не во сне, а наяву.
Лицо Рамона вытянулось от изумления.
– Ты хочешь прийти в то место, которое видел во сне?
– Угу. Надеюсь, твоя религия не имеет ничего против вещих снов?
Толмач нахмурился.
– Святой Иоанн видел вещие сны на острове Патмос и описал их в Апокалипсисе. А значит, у меня нет никаких причин не верить твоим снам, Первоход. Надеюсь, ты позволишь мне пойти с тобой?
– Куда ж я без тебя.
Толмач улыбнулся.
– Было бы неплохо взять с собой Хлопушу. Толстяк не простит нам, если мы провернем это дело без него.
Глеб кивнул.
– Ты прав. Главное – не забыть взять с собой съестные припасы. Иначе этот троглодит не заметит, как слопает нас с тобой.
Усмехнувшись, ходок отбросил окурок, быстро встал и протянул руку толмачу.
– Хватай лапу. Пора отсюда убираться.
Рамон, скривившись от боли в плече, тяжело поднялся на ноги.
– Мы еще вернемся в Хлынь-град? – спросил он.
– Только если Господь пошлет на этот город ангела-разрушителя, – сухо ответил Глеб. – Помогу ему в его нелегком, но праведном деле.
Друзья повернулись к двери и зашагали прочь, оставив за спиной тлеющий резной трон, на котором десять минут назад восседал князь-самозванец, уверенный в том, что обрел власть над целым миром.
Когда дверь за друзьями закрылась, обугленный комок, лежащий под столом, слабо дернулся. Потом еще раз, и еще, словно пробовал силы. Секунду комок лежал неподвижно и вдруг забился – равномерно и мощно.
В тот же миг разбросанные по горнице части тела князя Добровола пришли в движение. Оставляя за собой темные полосы, они потянулись, поползли к бьющемуся на полу сердцу, словно кусочки железа – к магниту, и стали собираться вокруг него, как части огромной кровавой мозаики.
Сначала грудная клетка, потом шея, затем – голова. Когда голова собралась больше чем наполовину, единственный глаз Добровола открылся и несколько раз моргнул. Затем страшный глаз покосился на дверь, а половина рта приоткрылась и глухо рявкнула:
– Иноземье!
Оставшиеся части тела, словно услышав приказ командира, стремительно заскользили по полу к полусобранному телу и стали встраиваться в него с пугающей быстротой.
Не прошло и десяти секунд, как страшный монстр, собранный из сотен кусочков, рывком сел на полу, отплюнул черную кровь, попробовал языком дыру в щеке, скривился и хрипло прорычал:
– Первоход! Я найду тебя!
Затем пошарил взглядом по полу, увидел обугленный кусок плоти, сковырнул его с пола окровавленными пальцами и ловко заделал дыру на щеке.
