Через десять минут баба постит фотографию, где она обнимается еще с двумя клушами в торговом центре: «Наконец-то встретились! Катька, Анька и козырек!» Непременно у одной из баб будет чересчур дурашливое, нарочито легкомысленное прозвище.
«Ахаха, девчонки, никому не расскажем, что там было! Козырек – дурында ахаха», – намек на тайну, которая, впрочем, никому не интересна. Килобайт на семь смайликов и эмоджи.
Три фото. Два фильтра.
Десятиминутный интервал между пошлой мещанской открыткой и скорой смертью человека. Минутный поиск подходящей заготовки. Постинг. Мгновенное переключение на следующий инфоповод.
Вы еще раз спросите меня, почему я не очень-то доверяю бабьему роду как группе? Что, впрочем, не мешает мне их ценить, тискать, тетешкать.
МЛАДЕНЕССА, РЕБЯТЕССА, ПОДРОСТКИНЯ, ЗРЕЛКА, ПОЖИЛЕССА, МОГИЛИЦА, ЭКСГУМИНЯ.
А ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ВОСЕМНАДЦАТИЛЕТНИЕ КИСЫ, МИЛО ШУТЯЩИЕ ПРО ВИНЧИК, ЗАНИМАЮЩИЕ СВОЙ ДОСУГ ВЫПИВКОЙ, ПРОПАГАНДИРУЮЩИЕ ВСЮ ЭТУ ЭСТЕТИКУ АЛКОГОЛИЗМА, К ТРИДЦАТКЕ ПРЕВРАЩАЮТСЯ В ДЕРЬМОДЕМОНОВ С СИЗЫМИ НОСАМИ, ТУПОВАТЫМ ВОЛОВЬИМ ВЗГЛЯДОМ И ИСКЛЮЧАЮТСЯ ИЗ КОГОРТЫ КИС, ПЕРЕХОДЯ В СТАН БАБИЩ?
Вылепил как-то пацан снежную бабу.
Только рот ей долепил – баба сразу капризным тоном:
«Ты посмотри, как другие баб вылепили. И сиськи побольше, и жопа поотчетчивее. Да и морковка в носу посолиднее. А ты лишь бы как-нибудь, тебе всё равно, что ты вообще хочешь от наших отношений??»
Пацан разломал снежную бабу с ноги и более никогда к этому занятию не возвращался.
И стал ученым. И работал с Илоном Маском, и нужды не знал ни в чем, и закрома его ломились от снеди и добра! И в доме его гости по щиколотку утопали в персидских коврах.
Вот каков был пацан!
Моя баба меня чтит. Юра – это не только лещи и увещевания, это еще игры и ласка.
Бывало, сделаю страшное лицо, зову бабу. Она идет, мол, провинилась, думает – а чем?
Говорю – поди поближе, скажу кое-что. А она сама смотрит – нет ли плетки за спиной у меня. Подходит боязливо, а я ее раз – ив ушко чмокну.
Баба готова, выноси мокрую бабу.
Еще люблю, когда за столом обеденным у кажного свое место.
Баба сидит на стульчике, я во главе. Кошка с нами обедает завсегда, иначе не накладываем ей. Вроде как идиллия эдакая образуется.
Еще бабу пугать весело, когда я в настроении. Позовешь ее, бывало, а сам свет потушишь и спрячешься за шкапом где-нибудь. Баба понимает, что ее сейчас пужать будут, и таким тоненьким голоском «Юрочка, не надо, мол».
А ты как выскочишь, да как ухватишь ее за телеса, будто бы демон из преисподней за грешной душою развратницы явился.
Баба моя довольна житием своим. Не блудит, не ходит, где ни попадя, готовит умело снедь всякую. И счастлива, в общем.
Что, братцы, смешно вам от Ольги Бузовой? Ну посмейтесь, пока можно. Подурачьтесь.
Ее простодушие – это затейливая игра пресыщенного интеллектуала.
Уверен, что вечерами Ольга читает Монтеня и Ларошфуко в оригинале в переплете из человечьей кожи, перемежая инсайдерскими докладами в области разработки ai.
Бузова наверняка как-то замешана в делишках с семьей Виндзоров, имеет интересы в Тихоокеанской зоне торговли, она бенефициар крупнейших банковских синдикатов. Поцеловать Ольге Бузовой ручку примут за честь члены августейших семейств. Бузова благословила принца Гарри на женитьбу и организовала встречу лидеров двух Корей. Одной рукой Бузова разгоняет смрад от Кучинского полигона, а другой роняет котировки биткоина. Из-за Бузовой может вспыхнуть война, и солдаты почтут за честь словить пулю или удар штыком ради ее затей.
В темнице ее сумрачного потайного замка заточены рабы.
Четыре всадника Апокалипсиса спешились и смиренно ждут назначенной на 16:00 аудиенции в тронном зале.
Бузова окутала свой разум пеленой гроз и буранов, чтобы непосвященные не увидали, сколь ослепительно сияние ее чистого могучего разума.
А вы тут гогочете, как стадо – Ольга Бузова, ололо быдло, дура-блондинка. Ольга вас купит. Потом продаст. Потом снова купит. И на всем этом наварит гешефту. А гешефт выгодно вложит.
И убоялся я могущества Ольга Бузовой.
И пал я ниц.
(и вам того же советую)
Баба почему лайки любит и коллекционирует.
Потому что в такую суровую диджитал эпоху, как наша, в пору упада нравов и полнейшую кали-югу, чтобы переплыть подземную реку стикс после смерти, надо вручить харону не монеты, а лайки.
Баба – существо практичное, дальновидное.
Все бабы созданы из спермы. Глотая, баба поглощает свое естество, свой примат, свое изначальное, словно змей хвост, через что обретает мудрость и вселенскую уравновешенность, входя в консонанс с самим великим взрывом.
Так Коля Собакин свою бабу сосать уламывал в четверг.
Иногда баба во время секса завопит: «Ой! Не туда! Дурак!»
Тут непонимание жизни бабье во всей красе высвечивается.
Ну как не туда-то? Не туда зашел – это под Алеппо куда-нибудь или в ЛНР, или в горизонт событий в черной дыре, или к Харону сел раньше времени. Ну или на крайний случай забился в будку, а туда хозяин – злобный цепной пес вошел, рыча. Ну или хотел шальную легкую денежку добыть, на Филиппины поехать коктейлей попить, а в итоге в мордовские колонии залетел лет на 7 – тоже явное не туда.
Если же ты дерешь бабу, то для тебя все направления в ней – типичное «туда». Так ей в следующий раз и доложи.
Мне, мол, все дороги открыты!
Не попрекай меня свободою, о баба!
