Я вам еще про свой детский сад не рассказывал.
Провинция, голодные годы, на улицах лежат мертвые бомжи, в столице гарцует Ельцин, год 94-й, отец везет меня, осовелого, с утра на санках в садик.
Я цепляюсь руками за каждую кочку, чтобы отсрочить визит к ебаным арлекинам. Но отец сильнее – он тянет поводья, и вот неказистое приземистое здание уже показывается на горизонте.
Про садик могу многое написать, как воспиталки бухали, а меня селедкой кормили, как Вадик Пономарев нассал в колготы, как меня баба терроризировала одна – года на два старше, просто пиздец, харрасмент был полнейший, всего измацала, проходу не давала.
Как на конкурсе аппликаций серебро взял. Как в песок голову засовывали, потому что ощущение потом охуенное. Много чего было, садик мне демоверсию России показал тогда, нюхнул немножко будущего.
Пожилая дородная дама в роскошном пальто неодобрительно высказалась в сторону вихрастого мальчишки с пронзительными голубыми глазами:
«А он у нас давно наловчился бабушку к черту посылать!»
Мальчонка с минуту поизучал изгибы барской ткани на крутых бедрах, витые химией локоны, морщины, засыпанные старорежимной пудрой до краев, на сочившиеся мудростью карие глаза с нависшим веком, да и молвил:
«Иди-ка ты нахуй, бабуль!»
Кто вырастет из этого мальчугана – неведомо. Может, инженер ГЭС, а может, наперсточник.
ОДЕВАЙТЕСЬ, АНЕЧКА.
СЛЫШИТЕ: ЭТО ЖЕНА В ЗАМКЕ КЛЮЧАМИ СКРЕЖЕЩЕТ, СЕЙЧАС БУДЕТ СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ.
Женек Чямишев вольготно, по-боярски мясистыми губами всосал в себя добрый глоток пива и молвил:
«Легко живется мне, братцы. Слишком уж просто. Не чувствую тяготения. Гравитация будто ослабела, не подмечаете такого? Личностных вызовов не вижу. Хочется, чтобы рак ухватил за кишки – чтобы свело бок, да уж не отпустило больше! Или чтобы война и отняло ногу фугасом вот посюдова. Хочется досыта в госпитале повопить в изгвазданную соплями стену!»
Закурили.
«Или чтобы отыскали неизлечимое что-нибудь, жутко-латинистое, чтобы врачи консилиумом трое суток под абажуром лампы стояли на эйфоретиках, на суахили и санскрите страшные вещи обсуждали, а я бледный в углу с капельницей. Ну или хотя бы чтобы пса моего, гуталина мокроносого, шальной стритрейсер под кальянным азартом прикончил бампером. Тоже есть в этом некий вызов моей мироструктуре».
Что тут скажешь. Удивительный пацан этот ваш Женек Чямишев. За остальных по пятаку дают, а за этого – весь червонец.
Так уж поставил себя в обществе.
Сегодня с кутенком на пляже кутерьму устроил.
Сижу выкупанный по высшему разряду, смотрю в закат. Вдруг чую, меня за палец кто-то тянет.
Черный пузатый вальяжный большеглазый щенок! Я его сразу в оборот – за пузо ладонью – цап! Тот змеею выкрутился и меня зубами в кисть – играюче, по-мелкопсиному.
Я его скрутил: «Ах ты жулик!». Погнал по пескам дурака, аж пыль встала. Иду назад, чувствую – крадется за мной кто-то. Тот же кутенок, припав к земле, как барс, изволил охотиться на меня. Ну я принял игру – иду беззаботно, как зебра, ногами подвихливаю, чтобы тот себя проявил.
Слышу – несется, догоняет. И тут уже мой черед удивлять – развернулся и навстречу тому, руки растопырив, мол, сейчас я тебя, пустельга, и заловлю!
Тот взвизжал да врассыпную! Догнал я зверька да в руки. И тут уже такое тисканье началось, что и бумага не выдержит, и сервера погибнут. Да и вы уже много прочитали.
Сейчас тот кутенок на пляжу лежит, отдохновение намечено до утра. А я тут с вами сижу, историйки потравливаю.
Завтра, может, снова с ним свижусь, ухвачу за ребра:
«Что, мошенник, опять финтить?..»
В годы хмельной и бесшабашной студенческой юности я зарабатывал на хлеб и пиво, составляя описания порнороликов для одного всем известного сайта.
Я должен был быстренько промотать ролик, понять, в чем там суть, кого там и, собственно, за что и куда ебут. А затем составить краткое саммари, дабы дрочащие люди выбрали этот ролик для того, чтобы вдоволь погонять своего росинанта по лобковым степям.
Вначале я руководствовался бриф-документом и официальным стилем сайта, затем ударился во все тяжкие и создал собственный стиль. Мне часто доверяли описывать фурри и всякое мультяшное порно (там была полторашная ставка).
Я создавал примерно такие описания:
«Вот это мультик-пультик для настоящих суперонанистов! Еж, пристроившись на боку, лениво поёбывает белочку, а та лишь голосит: ах, да, ах, любезный господин еж, вы ебёте как дьявол, впрочем, вставьте поглубже, ведь я же белка-блядь и ничего более».
Просмотры росли как на дрожжах. Контент-директор нарадоваться не мог на меня, называл меня «этот оголтелый из Новгорода» и постоянно выбивал мне дополнительные халтурки за двойной прайс.
Славное было время. Часа за два управишься с описаниями, встаешь из-за стола, а в голове восхитительный звон стоит.
Казалось, что весь мир лежит под ногами.
ВОЛОДЯ ТАТАРИНОВ УМЕЛ УДИВИТЬ БАБУ НА ПЕРВОМ СВИДАНИИ.
ОБОПРЕТСЯ ТАКОЙ НА СТЕНУ, ПРИЖМЕТ БАБУ И ЗАДЫШЕТ ГОРЯЧО В УШКО:
«ХОШЬ, Я ТЕБЯ В ДВОРНИЦКОЙ НАКУРЮ И ВЫЕБУ ПО КАЧЕСТВУ ЧИСТО СМАК?»
НУ КАК ТАКОМУ БАБА ОТКАЖЕТ
– Ты где, братан?
– На районе.
– А я на городе.
– А я на России.
– А я на Европе.
– А я на млечном пути.
– Озоруешь, братан?
– Не без того, братишка.
Засосались прямо в падике.
Старик с лукавым прищуром обернулся от окна ко внуку:
– У нас на Руси как. Май – детство. Июнь – юность. Июль – молодость, август – зрелость, сентябрь – пожилость. Октябрь – старость.
Старик повернулся к оконцу. Задумался.
– Дед, а что же ноябрь, декабрь, январь и дальше?
Старик помолчал с минуту, после отошел к углу избы, взял кочергу и начал учить юнца:
