Этот сценарий обсуждался в США много лет (в основном усилиями Рона Пола, конгрессмена со стажем), однако он явно находился на периферии реальной политики. Сегодня сценарий стал реальностью, однако возникает естественный вопрос: осуществлять его БЫСТРО или МЕДЛЕННО? Первый вариант позволит практически мгновенно ослабить главных противников «изоляционистов», представителей финансовой элиты, поскольку вызовет коллапс крупных транснациональных банков, основных держателей долгов корпораций и домохозяйств. Рост ставки не позволит этот долг обслуживать, в результате чего банки не смогут продолжать свою деятельность или, по крайней мере, резко сократят свой потенциал в части влияния на мировую политику.
Однако у этого сценария есть и негативная составляющая, а именно необходимость практически мгновенно предъявить альтернативный сценарий устройства мировой финансовой и экономической системы. Экономической — то есть модель получения прибыли предприятиями реального сектора, которые обслуживают население всего мира. До сих пор такой моделью было перераспределение эмиссионных долларов (чем и занимались банки, конечные бенефициары которых и образуют мировую финансовую элиту), но она уже несколько лет не работает.
К сожалению, никаких более или менее четких представлений о том, как именно должна выглядеть такая система, нет ни у Трампа с «изоляционистами», ни у кого-либо другого. А это значит, что мир в случае резкого поднятия ставки не просто перейдет в состояние хаоса, но и будет находиться в нем в течение неопределенного срока. Допустить такое нельзя, во всяком случае, с точки зрения Трампа, это оказалось недопустимо (что, кстати, говорит о его высокой ответственности).
Противоположный сценарий — медленного подъема — состоит в том, чтобы не просто дать финансовой системе адаптироваться к процессу подъема ставки (списать все долги все равно не получится), но и дать время для разработки альтернативного сценария построения финансовой системы и, главное, модели получения прибыли для предприятий реального сектора. Единственной альтернативой на сегодня (правда, достаточно краткосрочной) является эмиссия региональных валют (то есть создание валютных зон, описанных еще в нашей книге «Закат империи доллара и конец Pax Americana» 2003 года). Однако чисто технически это большая проблема, поскольку рынки сегодня принципиально глобальные, а система кредитования и страхования рисков не регионализована.
Трамп уже совершил несколько шагов, которые могут быть проинтерпретированы как желание идти на серьезные переговоры. В частности, Россия вынесена им из списка «врагов США», так что наше участие в подобной конференции («новой Ялте») практически неизбежно. И здесь можно сформулировать первый и главный прогноз на наступающий 2017 год: это будет год формирования переговорных позиций для стран — потенциальных региональных лидеров на будущие конференции «новую Ялту» и «новый Бреттон-Вудс».
Повторю еще раз: ни у кого, в том числе у самого Трампа, до сих пор нет не только предложений для таких конференций, но и более или менее внятного языка, на котором можно было бы такую позицию сформулировать. Связано это с тем, что экспертное поле США и обобщенного Запада на протяжении многих десятилетий формировалось именно представителями финансовой элиты. И, соответственно, язык экономического и экспертного мейнстрима сформирован под интересы финансистов, банкиров. В его рамках невозможно не то что описать более или менее конструктивное будущее — невозможно даже описать настоящее: в экономическом мейнстриме до сих пор не существует более или менее адекватной теории кризиса.
На Западе имеются отдельные эксперты, которые (относительно, разумеется) понимают, что происходит в мире, но беда в том, что сформулировать это в виде системы они не могут — в силу отсутствия соответствующего языка. Как следствие, при попытках говорить на тему кризиса на языке оппонентов они неминуемо попадают под массовую критику и в результате предпочитают молчать либо ограничиваются короткими замечаниями.
Исключение составляет Россия, где еще остались школы, основанные не на «экономикс», а на политэкономии А. Смита-Маркса. Именно по этой причине у нас, в отличие от них, теория кризиса есть. Но ее тоже невозможно донести до экспертов из США, поскольку они не знают нашего языка. При этом, поскольку система государственного управления (в финансово-экономической части) в России полностью контролируется «финансистами», носители этого языка считаются в России достаточно маргинальными персонажами, влияние которых на систему управления даже не нулевое, а отрицательное (в том смысле, что общение с представителями данной школы является негативным фактором с точки зрения развития карьеры).
Поскольку конференции масштаба «новой Ялты» и «нового Бреттон-Вудса» без подготовки невозможны, необходимо как минимум проведение многочисленных предварительных обсуждений, на которых и может быть выработан формат и повестка дня. Скорее всего, Трамп предложит потенциальным участникам начать работу где-то в марте-месяце, причем на сегодня даже не совсем ясно, кто будет принимать участие. Ну, то есть почти наверняка это будут США, Китай, Россия (как лидер Евразийского экономического союза) и Индия, но уже с Евросоюзом будут проблемы, поскольку не очень понятно, кто сможет его представлять.
Дело в том, что поскольку «новая Ялта» и «новый Бреттон-Вудс» — это принципиально «изоляционалистский» сценарий (в противовес «финансистскому»), то представители финансовой элиты в этом процессе принимать участия не должны. Но, скажем, в России или в ЕС вообще нет людей высокого номенклатурного ранга в финансово-экономическом блоке, которые бы не представляли интересы «финансистов». В России — точно нет ни одного. В результате предложения Трампа в части экономики (то есть к «новому Бреттон-Вудсу») могут повиснуть в воздухе.
При этом чисто экономические процессы, в общем, будут продолжаться. В обострении ситуации не заинтересованы ни Трамп (что видно по декабрьскому решению ФРС по ставке), ни «финансисты». Для последних обострение смерти подобно, поскольку может вызвать обвал, по итогам которого их позиции будут сильно подорваны, и по этой причине они будут тянуть ситуацию до последнего. Но и просто ждать они не могут, поскольку при спокойном развитии событий получат гарантированный проигрыш. По этой причине их действия будут направлены на два основных направления. Первое — создание форс-мажора, который бы позволил списать с финансистов всю ответственность за экономическую ситуацию; второе — максимальная компрометация консервативных контрэлит, в особенности уже пришедшего к власти Трампа.
Первое может быть осуществлено за счет мегатеракта, например аварии уровня Фукусимы, но в Западной Европе (например, Франции). Отметим, кстати, что масштаб самой Фукусимы, которая уже загрязнила радиацией почти весь Тихий океан, максимально преуменьшается западными СМИ. Но если правда вылезет на поверхность, она тоже может послужить основой для форс-мажора, поскольку потребует резкого увеличения страховых выплат всем, кто находится в бассейне Тихого океана.
Второе будет осуществляться путем планомерного (но каждый раз минимального) негативного вмешательства в жизнь среднего класса и активными попытками убедить людей в том, что ответственны за это консерваторы. Поскольку СМИ в целом контролируются пока финансистами, как и наиболее крупные интернет-источники информации, этот путь вполне может дать некоторый эффект, хотя и, как показали выборы в США, ограниченный. В любом случае, можно смело утверждать, что уровень напряженности в мире, как реальный, так и виртуальный (то есть созданный публичными источниками информации), будет в течение 2017 года сильно возрастать.
