– Дядя… Дядя Альви, ты? Или опять морок какой?… – раздался вдруг сорванный голосок, и страшное чудовище явилось на свет.
Это был юнга, кому еще тут оказаться… В самом деле – совсем мальчишка, лет двенадцати на вид, а может, и меньше. Наверно, впервые отправился в такое далекое путешествие – так-то северяне, по-моему, учатся плавать и берутся за весло и канаты раньше, чем учатся ходить.
– Могу всех твоих сестер по именам перечислить, – ответил Альви, – только и ты ответь мне на вопрос-другой…
Тут он перешел на родной язык, а я плоховато его знал. Понял только, что Альви подробно выспрашивает мальчишку о родне, о привычках этой самой родни, о памятных случаях, особенно таких, о которых постороннему рассказывать не станешь… Наконец он удовлетворился ответами, кивнул и сказал нам с Фергией:
– Это не чудовище. Ну или оно так спряталось в Никси, что не распознаешь.
– В таком тощем мальчишке и завалященького духа не спрячешь, – заявила Фергия. Она все это время валялась на палубе, свесив голову вниз. – Не кормите вы своих юнг, что ли?
– Как это не кормим? – возмутился Альви. – Он растет просто, вот и… Я в его годы был словно из палок связанный, так мать говорит!
– Да шучу я, шучу. – Голова Фергии пропала, теперь были видны ноги. – Давайте сюда этого мальчугана. И груз проверьте.
Я сглотнул – еще немного, и я плюну на все и полечу рыбачить. Не время, конечно, но дельфина поймать можно. Не люблю на них охотиться, слишком уж умные звери, но с голодухи чего не сделаешь…
Альви взял мальчишку и передал Фергии, а сам принялся пересчитывать ящики и бочки.
– Все на месте, если верить описи. А припасы вон они, – правильно истолковал он мой взгляд. – Ты, Эйш, заметно сильнее меня, так что давай-ка я поднимусь, а ты передашь мне бочонок с солониной…
Я передал три таких бочонка, сухари, а уж потом выбрался на палубу сам. После душного сырого трюма на солнце было замечательно хорошо.
– Альви, скажи ему, чтоб отвечал! – встретила нас Фергия. Мальчишка сидел у подножия сломанной мачты, обняв кота. Тот, должно быть, сам спрыгнул вниз, почуяв приятеля. – Он не верит, что я из дома Аолле, можешь себе представить?
– Тут себе самому верить перестанешь, – пробормотал Никси, а кот согласно мяукнул.
Я же, покуда они договаривались, открыл бочонок и утолил наконец голод. Клянусь, ничего вкуснее не ел даже в собственном доме, где на кухне царила несравненная, хоть и ворчливая Фиридиз!
Ну а историю Никси я все-таки услышал, поэтому перескажу вкратце.
Фергия угадала: в Арастене «Тюлень» взял пассажира. Это ничем из ряда вон выходящим не являлось, она сама так оттуда удирала, если верить ее словам. Мало ли кому и по какой нужде потребовалось покинуть гостеприимные берега северного соседа… А уж если этот человек из береговых друзей да еще платит полновесной монетой, то ни один капитан возражать не станет.
Вот только крысы с «Тюленя» разбежались, стоило незнакомцу ступить на палубу.
– Я сам видел! – с жаром уверял Никси. – И Кошмар тоже!
– Ма-ау! – подтвердил кот, обнимая его передними лапами за шею.
– Кошмар? – нахмурилась Фергия.
– Ну да… Он черный, как ночная тварь, сколько раз об него все спотыкались, вот и повелось – кошмар, а не кот. Так и зовем…
«Ойраль записал, что кот стянул мясо на камбузе, – вспомнил я. – Но это ни о чем не говорит, может, Кошмару просто захотелось отведать лакомый кусок, а не тощую крысу».
Однако пассажир, по словам Никси, вел себя как все люди, трапезничал с капитаном, на палубу без нужды не высовывался, но это до поры до времени.
– Айла сказала, что он странный, – сказал мальчик и взглянул на Альви. – Дядя, она…
– Мы ее нашли, – ответил он. – Говори дальше.
– Да… Она сказала – странный. Но капитан ничего и слышать не хотел. Я думал – скорее бы добраться до Адмара, там этот тип сойдет… И все так думали, я точно знаю, матросы при мне переговаривались, а боцман ругался так, что уши в трубочку сворачивались! И говорил: какой-то этот береговой друг совсем сухопутный, а так не бывает, чтоб такому морскую наколку сделали… Знаете же: если кто самовольно так украсится, ему шкуру с этой наколкой сдерут, хорошо, если руку не отрубят…
Никси шмыгнул носом и погладил кота. Тот перестал ерошиться, втянул когти и теперь походил на обычное животное, а не вестника другого мира вроде Кыжа. Тут еще Игирид подошел, сел рядом с мальчишкой и погладил Кошмара – его ладонь была, по-моему, размером с кота, но тот не возражал, даже заурчал.
– А потом мы вдруг повернули, – сказал Никси, вытерев нос об кота. – Я подумал: может, шквал идет, нельзя к нему бортом становиться, так и опрокинуться недолго… Но шквала не было, а ветер поменялся, только это не Айла его подняла. Она первая побежала к капитану сказать, что дело неладно…
– И что же Ойраль?
– Да ничего. Сказал заниматься своим делом, он сам знает, как и куда ему корабль вести. Но Айла – она же упрямая! И первый раз в таком далеком плавании! И я тоже… Мы хотели, чтобы все было как надо, а тут вдруг… – Никси шмыгнул носом и вытер его рукавом. – Другие тоже заговорили – мол, что за дела? Почему не сказали, что курс сменили?
– Точно, это странно, – пробормотала Фергия. – Это не арастенский фрегат, на «Тюлене» привыкли знать, куда и зачем он идет… А дальше что было?
– Я… я почти не помню… – Никси обхватил худые коленки и уткнулся в них носом. Короткие волосы золотились на солнце. – Ветер был неправильный, он нас гнал и гнал. Пытались спустить паруса, но ничего не вышло, а Айла не смогла унять этот ветер…
Он говорил еще долго, сбивчиво, но мы примерно поняли, что произошло.
Айла, корабельная ведьма, морская ведьма, вторая после капитана, а иногда и первая, снова отправилась к Ойралю – желала получить ответы. Но ответов не было, ее просто выставили вон. Она попыталась помочь матросам, пытавшимся сладить со взбесившимся кораблем, – ничего не вышло. Тут и дурак догадался бы, что дело неладно, а Айла дурочкой не была. Сложить три и три ей было под силу, и она связала воедино странного пассажира, которого никак не могла разгадать, и эти странные события. Капитан околдован, решила она, и правильно. Зря только бросилась в бой…
– Я правда почти ничего не видел, – шептал Никси и дрожал, будто бы от холода, под жарким солнцем, покуда Игирид не обнял его и не прижал к себе. – Они кричали… ужасно кричали! Сперва один, потом другой, потом все сразу… И бросили концы, и тогда нас вовсе понесло куда-то…
– Говори, не бойся… – Фергия протянула было руку за неизменной фляжкой, но явно сообразила, что юнге еще рано пробовать это пойло. Хотя кто этих северян разберет!
– Айла сказала мне – прячься, – выговорил он. – Может, не заметят. Я… я испугался, дядя Альви! И послушался! Только сперва хотел поймать Кошмара – он совсем взбесился, а… как без него? Все теперь словно в тумане… Айла стояла напротив этого… странного… И Дайку с ней был, он один не потерял разум.
