– Погоди… – Я попытался уложить это в голове. – Неужели арестовали? Но за что?
– Нет, Вейриш-шодан, сказали – есть очень важное дело, с которым не может справиться сам Уммаль-шодан. Должно быть, колдовство заморское, а потому нужно, чтобы Фергия-шади посмотрела и сказала, что это такое и как с ним быть…
– Пусть Лалира говорит по порядку, – перебила Аю. – Иначе не поймешь. Какое колдовство? Откуда?
Джанная помолчала, потом объяснила, как сумела. Из того, что ей удалось услышать, – впрочем, будто Лалире сложно различить даже самый тихий шепот! – выходило, будто придворные чародеи, исследуя тоннели под дворцом рашудана, обнаружили нечто. Что именно, говорить не стали, но настоятельно требовали – именем рашудана требовали! – чтобы Фергия поехала с ними и взглянула на это нечто, потому как оно явно заколдовано не местными мастерами. Ургуша решили взять с собой, чтобы никому не проболтался, вот и вся история…
– А почему ты мне не сообщила?
– Фергия-шади не просила, – пожала могучими плечами Лалира. – С чародеями был Даллаль-шодан, он сказал – сам Аскаль-шодан спускался к той вещи вместе с Уммалем-шоданом, теперь хочет, чтобы Фергия-шади посмотрела.
– А, если там Аскаль и Даллаль, тогда я спокоен, – вздохнул я. – Но все-таки она могла бы оставить записку.
– Фергия оставила, – Аю показала мне грязную пиалу.
Я присмотрелся: на стенке потеками ойфа было выведено на адмарском «Не лезьте!».
– Ни за что не догадался бы рассматривать посуду…
– Плохо. – Аю покачала головой. – Эйшу нужно больше думать. Внимательнее смотреть по сторонам. Эйш ведь когда-то хотел искать преступников, как аяйка? И как он будет это делать, если ничего не видит у себя под носом?
Это была очень длинная речь для нее, я даже удивился, вслух же сказал:
– Я постараюсь. Ты же веришь, что у меня получится?
– Аю верит, – был ответ. – Эйш сумел победить страх. Эйш летал далеко, не спрашивая Аю, можно ли сегодня в небо. Эйш намного сильнее, чем думает.
– Ты какая-то не такая, – пробормотал я, но Аю только пожала плечами, мол, мало ли что тебе померещилось. – Ну ладно, а что делать-то?
– Фергия написала – не лезть. То есть – не мешать. Значит, ничего не делать. Ждать. Она скажет, если нужно будет помочь.
– Как? Как, если она во дворце, а оттуда никак не сообщишь…
Тут я осекся, вспомнив юную парочку, превосходно сумевшую сбежать из тщательно охраняемых покоев. Фергия тоже сумеет, если понадобится, уверен. А еще она может позвать Кыжа, то есть Шаракки – пускай он и остался с Игиридом, но наверняка откликнется на призыв о помощи… Главное, чтобы сам Игирид не прилетел с прабабушкой заодно, иначе Адмар может и не выстоять. Исчезнет, как в пророчестве говорится…
Помимо Кыжа, есть еще старый Хаксют, допущенный во дворец, а у того – прилежный ученик Чайка, вездесущий и неуловимый… Одним словом, Фергия точно найдет способ связаться, если ей потребуется! А раз до сих пор этого не сделала, значит, задача ее настолько занимает, что думать о чем-то другом, даже о связном зеркале, ей попросту некогда. Интересно даже, что там такое нашли? Древний клад? Чью-нибудь гробницу?
– Ничего не остается, будем ждать, пока она не соизволит объявиться, – сказал я, огляделся и спохватился: – Лалира, скажи, Фергия делала что-нибудь с этим зеркалом?
– Да.
– А что именно?
– Я не знаю, – едва заметно улыбнулась она, показав острые белые зубы. – Там чужое колдовство. Но Фергия-шади страшно ругалась – у нее ничего не вышло.
– Вот как…
Я покосился на зеркало. Хотелось взглянуть на него поближе: прежде я видел его лишь закутанным тканью.
Если стекло действительно ничего не отображало, то оправа заслуживала восхищения – на ней сплетались неведомые растения, пели незнакомые птицы, мерещились звериные морды…
– Фергия-шади сказала не трогать зеркало, – отвлек меня голос Лалиры.
– Я и не трогаю, я просто смотрю.
– Поедем домой, Эйш, – Аю потянула меня за руку. – Иначе станет слишком жарко!
– Да, сейчас поедем… Или здесь переждем до вечера, Фергия не обидится… Посмотри лучше: вот эта подставка – птичьи лапы, а оправа – словно поднятые крылья, видишь? О! Как же я не заметил – если смотреть издалека, то тут будто бы перья, а если вблизи – ветви и листья, и на каждой ветке столько всякого… Изумительная работа!
Каюсь, драконья натура взяла свое – я говорил ведь, что золото меня не слишком привлекает, а вот произведения искусства, подобные этому, способны надолго заворожить…
– Аю согласна. Красивая вещь. Поедем, Эйш!
– Да, сию минуту…
Я наклонился к зеркалу, рассматривая неведомых зверюшек меньше ногтя, сидящих на металлических листьях. Если Фергия разберет эту штуковину на составные части, нужно будет выпросить у нее оправу – она станет украшением моей коллекции! А стекло можно вставить другое, хотя зачем? Все равно станешь разглядывать не свое отражение, а тонкую чеканку…
– Эйш!
– Да иду я!
Нехотя выпрямившись, я вздохнул: иногда Аю бывает совершенно несносной. Ну да ладно, когда Фергия вернется, насмотрюсь на оправу вдоволь: она ведь наверняка захочет использовать меня как источник силы.
Бросив прощальный взгляд на зеркало, я замер: мне почудилось движение в глубине непрозрачного стекла. Нет, правда померещилось, тень от пальмовых листьев упала, наверно… Зеркало ведь не просто не отображало ничего из окружающего, оно даже не блестело.
Не блестело?…
Краем глаза я поймал солнечный отблеск – не на металле оправы, на самом стекле – и снова обернулся. В зеркале виднелось что-то, очень смутно, будто поверхность запылилась – и немудрено, за несколько дней ветром нанесло пыли из пустыни! Я, недолго думая, вызвал фонтанчик на ладони – Аю так понравилось мое новое умение, что она просила проделать это снова и снова, – и окатил мутное стекло.
Вода не стекла по нему, как можно было ожидать, она застыла словно бы ледяными потеками, а потом – я глазам своим не поверил! – всосалась внутрь зеркала, которое вдруг словно засветилось изнутри. Это видно было даже на ярком солнце, и я невольно сделал шаг назад, и еще один, и еще… Но все-таки не мог оторвать взгляд от того, что шевелилось в зеркальной глубине, слизывало капли поданной мною воды, пробовало ее на вкус, и…
– Эйш!..
Я почувствовал только, как Аю с неженской силой оттолкнула меня от зеркала, увидел, как сверкнуло на солнце нечто длинное, гибкое, с оттяжкой ударило Аю по спине, швырнув ее на меня – я едва успел развернуться и подхватить, – и растаяло, как не бывало…
– Аю? – Я держал ее в объятиях и чувствовал на руках горячее, липкое. – Аю?…
– Аю… любит… Эйша… – едва слышно выговорила она и потянулась ко мне. Не обняла, нет, – казалось, руки ее не слушаются.
