Я нажал на скобу спуска. Зажужжали приводы механизма, потом раздался характерный громкий хлопок, и последовала вспышка пламени. Ракета сошла с направляющей и устремилась к вражескому кораблю. Я крутил маховики вертикальной и горизонтальной наводки, удерживая прицельную марку на цели вплоть до попадания в борт «Таифа» ракеты с термобарической БЧ.
Достав беруши из ушей, я услышал рядом крики – мы предупреждали матросов держаться подальше от нашей «шайтан-трубы», но похоже, двое или трое не обратили внимания на наши слова, за что и поплатились легкими травмами. Все-таки при выстреле удар по ушам такой, что оглохнуть можно, да и зрелище, что называется, не для слабонервных – вспоминаю, каково мне было, когда я впервые стал свидетелем первого применения сего девайса. Но времени наблюдать за командой парохода у меня не было – надо было было готовить ПТРК к новому выстрелу.
Огненный шар расцвел на палубе вражеского корабля. Турецкий пароходофрегат окутался облаком дыма и пара и потерял ход. Пожар вскоре охватил весь его корпус.
– Попадание! – крикнул Андрей и тут же подскочил к установке. Отвел ручку доводки контейнера, ладонью снизу подбил его, вышивая из направляющей, и отбросил пустой тубус. Подхватил следующий контейнер, установил его паз в выемку направляющей и ручкой доводки довел его до места, зажав и закрепив. Хлопнул меня по плечу, показав большой палец и давая понять, что ПТРК готов к следующему выстрелу, после чего подхватил бинокль и стал наблюдать за вторым кораблем.
«Минус один, – подумал я. – Сейчас начнем вторую фигуру Марлезонского балета. Тем более что гасить будем француза. Правда, „Гомер“ – кораблик старенький, и даже немного жаль уничтожать этот антиквариат. Но видать, на роду ему написано утонуть в сей скорбный день».
– Дистанция та же!
Я опять перепроверился по шкале определения дальности и оставил исходные установки стрельбы. Снова вставив беруши и захватив цель в нижний разрыв вертикальной нити прицела, я выстрелил, и ракета, вращаясь по спирали, полетела в сторону француза. Когда на его палубе громыхнул взрыв, «Таиф» уже ушел под воду, и из воды торчали лишь верхушки его мачт. Британец – как выяснилось, это был пятипушечный шлюп «Ардент», – сообразив, что сейчас наступит и его очередь получить в борт ракету, поспешил спустить флаг.
Ну что ж, подумал я, мы славно поработали и славно отдохнем. Увидев выходившего с мостика капитана 2-го ранга Григория Ивановича Бутакова, я отдал ему честь и сказал:
– Григорий Иванович, докладываю вам, что…
– Молодец, прапорщик, – перебил он меня. – Видел я вашу работу. Теперь мы вернемся домой не с пустыми руками. А нам пора оказать помощь тонущим. Все ж они люди, хотя и не самые лучшие на этом свете!
20 октября (1 ноября) 1854 года.
Петербург, Зимний дворец
Генерал-майор Гвардейского Флотского экипажа
Березин Андрей Борисович, советник Министерства иностранных дел Российской империи
Австрийцы нехотя, нога за ногу, но очистили наконец Дунайские княжества. Остались считанные дни до того, как русская армия форсирует Дунай и начнет свой победный марш на древний Царьград. И османы, и их англо-французские союзники деморализованы. Кроме того, они ожидают войны по классическому сценарию, а у нас и тактика, и стратегия сильно изменились, да и на Черном море наш флот, с учетом захваченных английских и французских кораблей, намного превосходит неприятеля. Но самое главное – наш боевой дух сейчас на высоте.
Поэтому сомнений в нашей победе практически не оставалось. Но как я неоднократно и говорил, и писал в докладных записках, мало выиграть войну – нужно выиграть и мир. В частности, необходимо уже сейчас подготовиться к будущему устройству тех территорий, которые мы освободим от турецкого владычества. И основной вопрос таков – Россия должна решить для себя окончательно, так ли нужны ей Балканы – «пороховой погреб Европы». Ведь вся русская дипломатия XIX века и начала века XX была завязана на разрешение конфликтов, истоки которых находились на Балканах. Более того, именно выстрел Гаврилы Принципа в Сараево оказался той самой искрой, которая разожгла костер Первой мировой войны. А она, как известно, закончилась крахом четырех империй: Российской, Германской, Османской и Австро-Венгерской.
Как известно, инициатива наказуема. Император, а также министр иностранных дел Василий Алексеевич Перовский изволили высказать пожелание, чтобы я подготовил доклад о положении дел на Балканах и о желательности (или нежелательности) взятия под наш контроль этого региона. Многие в России XIX века все еще никак не могли расстаться с романтическими идеями «славянского братства» и «единства православных народов». Мы же в нашем времени воочию убедились, как «братушки» быстро забывают все то, что Россия и русские сделали для них. Та же Болгария почему-то каждый раз – что во время Первой мировой войны, что во время Второй, что в послесоветской истории – оказывалась в числе противников России. Да и остальные наши «союзники» легко и непринужденно предают нас, как только видят в этом выгоду.
Я начал свой доклад с того, что дал расклад сил на Балканах и рассказал о государствах, которые в нашей истории появились на карте Европы после ухода оттуда турок. Получалось, что даже статус кво – турецкое владычество – был для нас во многом предпочтительнее подобного варианта. Османы железной рукой давили в зародыше все националистические движения на Балканах, не давая поднять голову сторонникам Великой Греции, Великой Сербии, Романия Маре
[49] и Священной Болгарии. Причем все эти «великие» имели друг к другу территориальные претензии, которые можно было решить лишь с помощью оружия. Но воевать за них должна была почему-то Россия.
– Возьмем, к примеру, Румынию. Хотя ее еще нет на карте, но в нашей истории валашские бояре, провозгласив великое княжество, а потом и королевство, сразу взяли курс на создание вышеназванной Великой Румынии. У них появились территориальные претензии к Австрии, России и Болгарии. Но из-за слабости своей армии румыны все время пытались урвать что-нибудь у своих соседей в союзе с какой-либо великой державой.
В 1877–1878 годах Румыния выступила совместно с Россией против турок – и получила выход к Черному морю и Северную Добруджу, заселенную в основном греками, болгарами и турками. И практически первым шагом к «благоустройству» этих земель было изгнание местных жителей и колонизация освободившейся территории валахами. В 1913 году она, до того сохранявшая нейтралитет, примкнула во время Второй Балканской войны к антиболгарской коалиции и оттяпала у побежденной Болгарии уже и Южную Добруджу.
А в 1916 году Румыния вступила в войну против Австро-Венгрии, Турции и Германии на стороне Антанты – союза России, Франции и Англии. И хотя румынские войска были тут же разбиты, но в конечном итоге, после победы Антанты, Румыния оказалась в числе государств-победителей и сумела увеличить свою территорию за счет той же Австро-Венгрии и Советской России…
