Олав Белый выпрямился. На худощавом лице расплылась улыбка.
– Хватило на всех, – ответил он.
– Так давайте выпьем за это! – с этими словами Ивар Бескостный поднял кружку. – И за то, что мы еще порубим в капусту этих паршивых козоводов, как у нас заведено!
– Овцеводов, – поправил его Олав.
– И их заодно! За вас, отчаянные головы!
Последняя реплика была обращена ко всем присутствующим. Благородные воины с облегчением встали со скамеек. Те, кто принес кружки с собой, наполняли их из пивных бочек. Остальные брали полные кружки из рук слуг.
Обстановка быстро стала непринужденной, в зале воцарился жуткий шум и гам. Поэтому поначалу мало кто обратил внимание на человека, ворвавшегося в зал с копьем в руке и принявшегося что-то выкрикивать. Через некоторое время к нему все же прислушались.
– Что ты говоришь, приятель? – с улыбкой переспросил Ивар Бескостный, шикнув на окружающих.
Видимо, не очень высокий, но пузатый караульщик мигом сорвался со своего поста, ибо не успел даже застегнуть ремешки шлема, которые теперь хлопали его по плечам.
– Гэлы! – крикнул он, задыхаясь. – Они тут!
Я стоял недалеко от двери, и мне удалось одному из первых выскочить из зала. Я увидел, что прохладная зимняя ночь освещается желтоватым заревом. Моя тень, падающая на землю, была длинной и расплывчатой, словно за спиной притаились сотни крошечных солнц. Обернувшись и подняв глаза, я понял, почему мне так казалось: под звездами северного неба на соломенные крыши Дюфлина пологой дугой сыпался каскад огненных стрел.
31
– Они стреляют с очень большого расстояния, – крикнул Уббе Сын Любовницы.
– Понятное дело. – Олав Белый возник рядом с ним. – Это ж гэлы, будь они неладны. Глупо ждать, что эти ссохшиеся мошонки умеют управляться с луком и стрелами. Впрочем, как и с другим оружием, если на то пошло.
Вокруг нас кучковались воины, покинувшие зал. Олав пытался подобрать слова, чтобы подавить страх, на глазах охвативший собравшихся.
– Стрелы падают в реку, – крикнул Оскьель, вновь натянувший меховую шапочку на уши.
– Нет, не в реку. – Ивар Бескостный первым разгадал намерение гэлов. – Они падают в гавань и на корабли!
Между стеной Дюфлина и речным берегом простирался пустырь в сотню шагов шириной. Чуть дальше была построена набережная, где стояли корабли. На них викинги могли сражаться под прикрытием щитов, прикрепленных к бортам, а в худшем случае – развернуться и уплыть в море. Без кораблей они были лишены мобильности, как привязанные к земле крестьяне.
Около сорока разнообразных судов мягко качались на воде у берега. Сквозь мачты и снасти мерцали отблески костров, горевших на противоположном берегу. От них по-прежнему отделялись огни и пересекали небо в нашем направлении, когда мы уже подошли к реке. Далекие силуэты поджигали и запускали последние огненные снаряды, пританцовывая и радуясь успеху; на борту нескольких пустующих кораблей уже вспыхнул огонь. Разгорались смотанные канаты, недавно пропитанные смолой.
Воины и ярлы забегали во всех направлениях, спасая груз, перетаскивая его на сушу и заливая пламя водой. Только Олав Белый заметил в этой неразберихе костер, ярко разгоравшийся на самой верхушке мола.
– Кто зажег этот чертов сигнальный огонь? – взревел он.
На противоположном конце гавани, также на моле, догорал второй такой же костер.
– Почему это важно? – спросил Ивар. Из-за хромоты он добрался до гавани в числе последних.
– Потому что, – огрызнулся Олав Белый и указал в направлении северного берега, – это сигнал для овцеводов.
Два костра четко обозначали положение гавани для каждого, кто стоял на противоположном берегу реки и выпускал из лука горящие стрелы. С ближайшего корабля раздался вопль. Воины обнаружили два трупа, плавающих в воде между корпусом судна и солидным деревянным причалом. Ивар Бескостный хладнокровно отдал приказы, которые были немедленно исполнены. Костры на обоих молах потушили, тела дозорных подняли из воды. У обоих на лицах красовались длинные разрезы от уха до уха.
– Кто-то их напугал, – прокомментировал Ивар Бескостный. – А затем прикончил. Зажег костры и улизнул.
Они с Уббе Сыном Любовницы и Олавом Белым одновременно обернулись на реку. Ни вверх, ни вниз по течению не было видно ни одного судна.
– Провалиться мне на этом самом месте, если чертов предатель не находится сейчас в городе, – мрачно изрек Олав Белый. – Он убил двух моих воинов.
– Неужели ты не мог выделить для охраны кораблей силы посерьезнее, чем пара караульщиков? – прохладно спросил Ивар Бескостный.
– Я недостаточно часто повторял, что каждый, самый захудалый хёвдинг обязан выделить для надзора за собственными кораблями достаточное количество людей? – Олав Белый оглядел воинов.
– Невозможно приблизиться к пристани со стороны суши, – встал Оскьель в меховой шапочке на защиту своих товарищей. – Да и с воды нельзя подойти вплотную так, чтобы караульщики не заметили тебя с насыпи. Никто понятия не имел, что среди нас завелся предатель.
Я кивал в такт его словам, уже догадываясь, кто мог оказаться изменщиком. Я направился к Ивару Бескостному, чтобы поделиться с ним своими мыслями, как вдруг протяжный сигнал рога в западной части города пронесся над соломенными крышами.
Многие остановились и прислушались. Тем временем воинам, поспешившим на корабли, удалось потушить огонь. На гавань опустилось тяжелое безмолвие. Костер, зажженный местным населением на противоположном берегу, тоже потух – будто по сигналу.
Ивар Бескостный первым разобрался в происходящем.
– Огненные стрелы были отвлекающим маневром.
Единственным элементом оборонительной системы Дюфлина, который не был защищен водной преградой, являлась насыпь с западной стороны. Обычно она находилась под надежной охраной, однако, судя по количеству людей, устремившихся к гавани на спасение кораблей, у западных ворот осталось не так много сторожей. Осознание этого факта поразило одновременно всех присутствующих, и люди бросились бежать, перекрикивая друг друга. В образовавшейся панике лишь Олаву Белому удалось сохранить ясность мысли.
– А как же проклятые корабли? – кричал он вслед убегающим с берега воинам.
– Гэлам не нужны корабли, – бросил ему через плечо Ивар Бескостный, – они атаковали насыпь с западной стороны.
– Почему ты уверен в этом?
Рыжебородый ярл удалился хромая, не дав ответа. Олав Белый пребывал в нерешительности. Потом он заметил меня.
– Оставайся здесь, – приказал он и вложил в мою руку сигнальный рог. – Если овцеводы переправятся через реку, что есть силы дуй в этот чертов рог. Понял?
Я кивнул и остался на набережной в полном одиночестве, так как Олав Белый последовал за другими воинами, которые уже наполовину скрылись между домами. Очутившись в полной тишине, я почувствовал себя неуверенно. Разве сквозь шум битвы у западных ворот кто-нибудь услышит звук рога? И если нет, что я один могу сделать с атакующими?
