Плотное тело великого скальда дрожало от гнева и возмущения. Он предпочитал оставаться в безопасности рядом с ярлом.
– Рольф непременно будет наказан, Браги. Иди к остальным.
– Но, ярл Ивар, он отнял у меня браслет со змеями, который ты мне подарил. Я хочу вернуть себе украшение.
– Браги Боддасон! – рявкнул Ивар Бескостный. – Убирайся! Делай то, за что я тебе плачу – иди и наблюдай, дабы затем сложить достойную сагу о падении Нортумбрии!
Сконфуженный знаменитый скальд спустился с земляного вала и скрылся в направлении Педергэде. На стене не осталось ни одного свидетеля.
– Я знаю, кто убил Рагнара Лодброка, – заявил я, глядя в глаза Ивара Бескостного.
Рыжебородого ярла поглотила пыль, волной перекинувшаяся через городскую стену. Я стоял неподвижно, тоже исчезая в пылевом облаке.
– На этот раз ты уверен?
Я слышал его голос, доносившийся из ниоткуда. Грубая пыль щипала глаза, на зубах хрустели песчинки. Во рту моментально пересохло. Меня обволокло мутное, призрачное ничто. Шум сражения стал более приглушенным, крики – менее резкими. Беспорядочное бряцание оружия звучало глухо, словно моя голова была обернута куском ткани.
– Имей в виду – все, что сегодня здесь происходит, тщательно спланировано, – прозвучал голос рыжебородого ярла далеко впереди меня.
– Вздор! – возмутился я, распаляясь. – Ты не мог предвидеть, что саксы разрушат свой собственный тронный зал.
Его смех раздался в нескольких шагах от меня. Когда-то он наполнял меня солнечным светом и беззаботной жизнерадостностью. Теперь заставил похолодеть.
– Придется признаться, – сказал он, – что я плохо разбираюсь в каменном строительстве и понятия не имею, прочное здание или нет. Я думал, нам придется спровоцировать этих муравьев, чтобы заманить в город.
Это объясняло назначение пяти десятков воинов, притаившихся в ожидании за Королевскими воротами, но ничего не меняло. Я хотел увидеть выражение лица Ивара Бескостного в тот момент, когда он осознает поражение. Я не мог отказать себе в этой радости, даже если бы она стала для меня последней.
Неожиданный порыв ветра рассеял пыльную дымку. Передо мной у края обвалившегося куска стены стояла высокая светлая фигура. Плащ этого человека был серым от пыли, волосы и борода стали почти белыми. Он смотрел на открывшуюся картину.
С временных укреплений, установленных вокруг пустыря и Педергэде, скандинавы провоцировали саксов на атаку. И саксы охотно шли у них на поводу. Сплоченной дугой из людей и металла они бросились на хрупкие заграждения – единственное препятствие, встретившееся им на пути. Объединенные силы нападающих составляли не менее тысячи воинов против трех сотен защитников.
– Глядя на это, – улыбнулся Ивар Бескостный, – как ты можешь считать важным вопрос, кто именно убил Рагнара Лодброка? Мы, скандинавы, волки и медведи. Боги избрали нас и наделили гораздо большей силой и умом, чем саксов. Мы имеем право забрать у них их страну и присвоить их богатства. Они не заслужили всего этого. А мы заслужили.
– Нортумбрия жила и процветала задолго до вашего прихода, – возразил я. – Король с олдерменами крепко держали власть в своих руках, но они обеспечивали порядок и соблюдение закона, крестьяне при них не голодали. Хищники умеют только убивать. Отправляясь сюда, ты видел опустевшие поля. Точно так же, как по всей Ирландии. Ты же сам тогда разозлился.
– Ты прекрасно знаешь, – отстаивал он свою точку зрения, – что я хотел не этого.
– Но ты не смог это предотвратить. Твои викинги поступают, как захотят, независимо от твоих приказов. И Англия падет, если ты добьешься власти, которой жаждешь. Тогда тебе придется отправиться еще дальше. На кого ты нападешь в следующий раз? На королевство франков? Испанию? Ты никогда не создашь империю, потому что разрушаешь все, к чему прикасаешься.
От моих слов его улыбка поблекла. Последние события демонстрировали, что мои обвинения не были высосаны из пальца.
– А ты решил, – произнес он медленно и серьезно, – что сможешь остановить все, разоблачив убийцу?
– Сейчас уже все равно. После поражения здесь, у Йорвика, остатки твоей армии распадутся на мелкие группы, которые будет легко победить.
– Поражение? – повторил он. – Ты ошибаешься, Рольф. Мы выиграем сегодняшнюю битву.
Надменная улыбка на запыленном лице ярла заставила меня пожалеть о проявленной искренности. Теперь Ивар Бескостный знал все мои козыри. Он приблизился ко мне на шаг. Его взгляд был угрожающим. Я отступил. В следующий миг с востока раздался сигнал рога. Мы одновременно обернулись на звук.
Во главе армии численностью не менее пяти сотен воинов гарцевали Сигурд Змееглазый, Хальфдан Витсерк и Уббе Сын Любовницы, огибая восточный бастион городской стены. Перед ними разбегались саксы, поддерживающие осаду с севера и востока. Короли саксов провели тщательный отбор воинов, распределив по цепи нерешительных и пугливых слабаков, составляющих арьергард любой армии. Эти вояки ждали, когда более храбрые товарищи проведут штурм, чтобы ворваться в город и принять участие в грабежах. Теперь сыновья Лодброка гнали их вперед, к бреши в стене.
Ивар Бескостный смотрел на меня, склонив голову набок. Постепенно я начинал понимать последствия разворачивающихся передо мной действий. Уверившись, что я осознал значение разразившейся катастрофы, он подошел ко мне.
– Не тронь меня, – предупредил я и взялся за нож.
Было поздно: Ивар Бескостный обеими руками схватил меня за куртку. Я пытался пырнуть его ножом, но длинные руки держали меня на порядочном расстоянии. Я царапал серебряные браслеты на его руках, но бесполезно – эти браслеты были не только украшениями.
Отступив на шаг, он воспользовался весовым преимуществом и, размахнувшись, столкнул меня в зияющий провал в полу.
Я падал сквозь воздух, тяжелый от каменной пыли. Прямо в руины, оставшиеся от тронного зала. На саксов, хлынувших в город и обреченных на смерть.
48
Я жестко приземлился на груду обломков стены и, отброшенный дальше, как плоский камешек, отскочивший от водной глади, покатился по колдобинам. Множество ног с невероятной скоростью мелькало перед моим лицом. Я пытался встать. Никто меня не замечал. Саксы, поглощенные бегом и предстоящим сражением, спешили на верную погибель.
С невысокого угла обзора временные деревянные укрепления в человеческий рост казались непреодолимыми. Многие пытались забраться на них, но, карабкаясь по доскам, не имели возможности защитить себя от ударов мечами и топорами, которые обрушивались сверху. Предприняв несколько попыток, саксы падали и больше не поднимались. Земля стала липкой от крови. Пустырь покрылся телами убитых и раненых. Люди кричали, оружие звенело, пыль набивалась в глаза, рты и носы. Наяву разворачивался страшный сон, полный крови и смерти. Те, кому удавалось прорваться дальше на Педергэде, оказывались в смертельной ловушке: улица, огороженная временными заборами, превратилась в узкий коридор с ощетинившимися с обеих сторон копьями и топорами.
