Это был последний раз, когда я видел Ивара Бескостного, прежде чем много лет спустя повстречал его вновь при совершенно иных обстоятельствах.
– Быть может, сейчас ты ликуешь и радуешься победе, – обратился Ярвис к Вальтеофу, – но очень скоро она приобретет вкус горечи.
Как мог знать об этом сгорбленный монах, я не вполне понимаю до сих пор, но не прошло и года, как Вульфер – законный епископ Йорвика – вновь занял свое место, и он уже не позволял своему писцу принимать решения вместо себя. Этельберта осудили за мошенничество и отправили в домик в сельской местности, где он провел остаток своих дней в молитвах, чем явно был крайне доволен.
Месть для Вальтеофа утратила свою сладость. Он схватился за голову, страдая от жуткой боли, и облизал сухие губы.
– Те, кто живет, да увидят, как говорит Спаситель.
Крепко схватив епископа за руку, он развернулся и направился обратно к городу. Кто из них кого поддерживал, было сложно определить.
– Я сожалею, – Эгберт пожал плечами. – Я делаю лишь то, что меня просят.
– Продолжай в том же духе, – посоветовал Ярвис, – и проживешь на свете долго.
– Я как раз так и подумал. Меня поселили в «гостиной Рагнара Лодброка». У меня много вина и пищи, еще есть две рабыни, которые согревают мою постель.
– Так вот замечательно все и получается, – заметил я.
– Точно! Этот Ивар Бескостный парень что надо, если хотите знать мое мнение.
Эгберт попрощался с нами. Я в смущении стоял рядом с Ярвисом и смотрел вслед королю. Сгорбленный монах выпрямил спину, насколько возможно, и улыбнулся, так что по его щекам расползлась сеть морщинок.
– Теперь я понял смысл своего сна, – сказал он. – Как здорово снова следовать воле Божьей! Интересно, найдется кто-нибудь, рискнувший дать пристанище бедному послушнику?
Я повторил этот вопрос Бьёрну Железнобокому, когда он вечером того же дня вернулся из города со своими верными дружинниками и прошагал к нам по длинным мосткам.
– Монах умеет врачевать раны? – поинтересовался седобородый ярл.
Я подтвердил, что брат Ярвис вполне удачно заживляет большинство болячек.
– Это хорошо, потому что в Испании такое умение может нам очень скоро пригодиться.
Железнобокий ступил на деревянный настил и заткнул оба больших пальца за пояс, поддерживающий внушительное брюхо.
– Ярвис будет сопровождать нас только до Бретани, – предупредил я.
– Посмотрим.
Он прищурил глаза и полной грудью вдохнул свежий воздух.
– Монаха можно приставить к Белле духовником, – предложил Сигурд Змееглазый и улыбнулся, обнажив безупречные зубы. Его черная борода была аккуратно подстрижена, волосы сплетены и перевязаны вышитой жемчугом тесьмой. Бьёрн Железнобокий сморщил нос. Неужели этот аромат, витающий вокруг младшего сводного брата, и впрямь настоящие духи?
– Ты уверен, что хочешь взять девку с собой? – переспросил он.
Обе посмотрели на драккар Сигурда Змееглазого, «Вёльф». Белла уже устроилась на скамье и, выпрямив спину, сидела со сверкающим взглядом. Ильва стояла над ней с серьезным выражением близко посаженных глаз.
– Она моя жена. Я не могу оставить ее здесь.
Бьёрн пожал плечами, фыркнул, отхаркнул и плюнул в сторону корабля. Пускай поступает со своей женой как знает.
– Приведи монаха на корабль, – отдал приказ Бьёрн, – и опустите весла в воду. Мы и так потратили впустую кучу времени.
Нас окружали сорок шесть лучших дружинников Бьёрна. Они были заняты укладкой снаряжения, прикреплением щитов к бортам, проверкой оружия и сундуков перед отплытием. Надежда на будущие грабежи горела в их глазах ярким пламенем. Хастейн поднял глаза от своего весла, улыбнулся мне и откинул назад челку.
Я взялся за доску, чтобы втащить ее на борт. Нога в кожаном башмаке прижимала второй конец доски к берегу. Я скользнул взглядом по льняной штанине и свежевыстиранной светлой рубахе, выше к мощному, гладко выбритому подбородку и карим глазам, сверкающим веселой непредсказуемостью.
– Я тоже еду, – заявил Хальфдан Витсерк.
Бьёрн Железнобокий узнал хриплый голос и обернулся, оторвав взгляд от реки, где выстроились остальные драккары, экипажи которых уже ритмично взмахивали веслами, двигая суда вперед. Он подошел ближе и спокойно посмотрел на младшего сводного брата.
– А почему ты думаешь, что я возьму тебя с собой? – прогремел он.
– Я твой брат, – пылко ответил Хальфдан Витсерк, словно настроился на отказ. – И я не могу здесь оставаться. Здесь наступил мир!
Бьёрн улыбнулся, услышав такой аргумент, проворчал что-то себе под нос, почесал седую бороду. Затем махнул Хальфдану Витсерку, приглашая его подняться на борт.
– Ты берешь его с собой? – удивился Хастейн, когда младший из сыновей Лодброка удалился к одному из задних рядов весел.
– Ради Йорвика – и ради самого себя. Хальфдан прекрасно сражается, а это его умение наверняка пригодится в Испании. – Бьёрн улыбнулся и вновь стал изучать взглядом синюю речную воду. – А если он примется бросать вызов богам в открытом море, мы всегда можем бросить его за борт.
Историческая справка
«Захрюкают поросята, коль проведают об участи кабана». Именно в таком виде многим знакомы последние слова Рагнара Лодброка из «Датских саг о древних временах», повествующих, в том числе, о событиях, происходивших в Англии в 866 и 867 годах.
И все же для книги я выбрал версию Саксона Грамматика в переводе на датский язык Фредерика Винкеля Хорна 1911 года. Вовсе не потому, что она ближе к действительности – и «Хроника» Саксона, и «Саги о древних временах» записаны более чем через двести лет после описываемых в них событий и основаны на историях, которые значительно отклоняются от письменных источников того времени, – но потому, что, как мне кажется, она лучше передает упования Рагнара на месть сыновей. Независимо от того как звучали эти слова, битва за Йорвик оказалась решающей для будущего, уготованного королевству Нортумбрия. Скандинавы удерживали город в качестве своей постоянной базы, и вся Северная Англия принадлежала – под названием Данелаг – попеременно то данам, то норвежцам на протяжении почти девяноста лет.
Королевствам, расположенным на территории Северной Англии, в целом удалось счастливо избежать жуткого бича тех времен. Действительно, первое зарегистрированное нападение на английскую землю произошло в Нортумбрии – это было нападение на монастырь Линдисфарн в 793 году, – но уже во время следующего набега – на Жируум (Джарроу) – пал предводитель викингов, многие корабли попали в шторм у устья Тайна, а местные жители перебили почти всех, кому удалось спастись после кораблекрушения. Возможно, те, кто выжил после этих событий, распространили слухи о невероятной кровожадности нортумбрийцев, так как в течение последующих тридцати лет северяне сосредоточили внимание на Шотландии, Ирландии, Гебридских островах и острове Мэн.
