Потом прошла быстрая мародерка, сгоняли лошадей на которых и вьючили все собранное оружие и доспехи.
Начался второй акт плана.
Табун трофейных лошадей погнали на запад. Так же на запад уходили раненые и увозили погибших, коих оказалось порядка пяти сотен. Но размен был более чем достойным, так как на берегу Кадады осталось лежать около десяти тысяч врагов. Еще десять тысяч поддавшись панике сбежали.
Уходили до самой темноты. Утром захваченных коней с ранеными погнали дальше на запад, а половцы чуть сместившись на юг, повернули на восток. Обогнули высот}" триста тридцать один и двинулись на север к Суре.
4
Хан Джучи не поверил своим ушам, когда ему доложили, что два тумена шедшие на левом фланге разбиты половцами.
— Откуда они там вообще взялись?! — негодовал он.
Поход начался неудачно.
Но ответить ему никто не решился. Лишь старый и заслуженный военачальник Субедей, что вместе с Джебе командовал походом моголов в эти края шесть лет назад, сказал:
— Мы недооценили противника, великий хан, а точнее роль черного шамана.
— Продолжай.
— То, что разведку парализовали постоянные нападения было изначально списано нами на вредность местных племен и особо настаивать не стали, чтобы попусту не терять воинов и не провоцировать недовольство мелкими, но постоянными потерями в войске. Появление противника не ожидали. Ну в принципе никому не могло прийти в голову что кто-то решится напасть на численно превосходящего противника, да еще половцы, прямо сказать не отличающиеся особым мужеством и стойкостью.
— Ты считаешь, что это было именно спланированные нападения?
— Теперь — да, великий хан, все говорит об этом. — кивнул Субедей. — Нас ослепили и оглушили, и враг воспользовался этим. Так же мы недооценили влияние черного шамана на половцев. Они верят, что если вместе с ними идет Куман-Ворон, то победа неизбежна, причем малой кровью. Что собственно лишний раз подтвердилось на практике.
— Проклятый черный шаман, — в раздражении ударил рукоятью плети по ковру выбив облачко пыли. — Джебе, возьми тысячу и проверь куда делись эти недостойные звания воинов пастухи.
— Слушаюсь, повелитель, — поклонился Джебе.
— Теперь осталось решить, что делать с этими трусами…
Вопрос и впрямь был не из простых. Всего сбежавших насчитывалось под десять тысяч.
Согласно закону изданном}7 его отцом, согласно которому при бегстве одного казнится весь десяток, при бегстве смерти придается сотни, а при бегстве сотни — тысяча. Джучи должен был приговорить их всех к смерти. Но, это как-то слишком расточительно взять и перебить целый гумен на радость врагу Опять же, войско и без того сократилось на тумен.
Но и без наказания такое позорное бегство оставить было никак нельзя. Ведь стоит дать слабину один раз и тогда от дисциплины за счет которой собственно и одержана большая часть побед, ничего не останется и о будущих победах и завоеваниях можно смело забыть.
Так что казнить кого-то требовалось.
— В конце концов это был не настоящий бой, на них подло напали из засады, и они не нарушили твоего приказа ибо ты не давал им никаких приказов, великий хан, — сказал Субедей, прекрасно понимая всю сложность ситуации в которой оказался хан Джучи. — Хотя за бегство они все равно заслуживают суровой кары.
— Верно! — ухватился за возможность обойти жесткий закон сын Чингисхана. — Казнены будут лишь каждый десятый! А те, кто останется в живых пойдут в первых рядах в первом же бою.
— Это мудрое решение, великий хан, — поклонился Субедей.
Вечером следующего дня, когда собрались срочно вызванные для такого дела командиры начиная от полусотника, была проведена жеребьевка и почти тысяча воинов расстались с жизнью от рук своих товарищей и их бросили без погребения.
Еще через день вернулся Джебе.
— Что ты выяснил?
— Они ушли на запад, великий хан и похоже хотят дать нам сражение в полутора дневных переходах. Там, в месте слияния Суры с Узой, как раз очень удобная позиция для обороны, а так же для организации засады.
— Сражение? Нам?! — изумился хан Джучи. — Их всего один тумен! Нас в четыре раза больше!
— Э-э… великий хан, я лично видел юрту черного шамана и его самого.
— Ах вот оно что… Они надеются на силу Кумана-Ворона, а точнее на его демона, — понятливо кивнул хан Джучи. — И как он тебе показался Джебе? Правду ли о нем говорят? Это действительно мертвец, чьи мозги опаляет солнце?
Джебе невольно передернул плечами, вспоминая вид черного шамана и особенно его посох с черепом шайтана и вороном.
— Прости меня великий хан, но я подъехал к нему недостаточно близко, чтобы рассмотреть все в подробностях, но… но его лицо действительно скрывает сумрак… А когда я приблизился на расстояние прицельной стрельбы и уже натянул тетиву лука, в глазницах черепа на его посохе засиял красный свет… И это был не огонь, не живое пламя как в костре или от свечи, а… нечто иное. В этот момент я повернул назад…
— Не переживай Джебе, я ни в чем не виню тебя. Шаман это шаман, тем более черный и невероятной силы. С шаманами должны биться другие шаманы. И как раз на этот случай у нас есть свой… черный шаман, — засмеялся он.
Смех хана поддержало все его окружение ибо большинству действительно показалось смешным что два черных шамана будут бороться друг с другом, при этом один имеет звание черного шамана из-за своего статуса, а второй — из-за цвета кожи.
Хотя смеяться над черным шаманом было себе дороже. Посмеялся над ним как-то один походный шаман… теперь ходит за чернокожим коллегой с совершенно пустыми глазами и подставляет ладони, когда тот садится, чтобы справить нужду и обмазывается калом.
И вот когда татаро-монгольская орда полностью втянулась в распадок по которому текла Сура и стала выходить к Узе, выдвигая на передний план штрафной тумен, а за ними ставя примученных половцев, прискакал гонец на взмыленном жеребце.
— Половцы напали на обоз!
— Шайтан! — вскрикнул все понявший хан Джучи.
Да и чего тут непонятного? Классическая медвежья засада. На востоке ее еще могут называть тигриной. Тоже любит полосатая кошка, почувствовав охотника на хвосте, оставить след, а потом, быстро дав круга ля, зайти со спины.
Когда прислали помощь, все было кончено. Обоз разграблен, а что унести не смогли — сожгли. Отряды, пожалуй, лучшие после самих моголов, охранявшие обоз перебиты вчистую, как и обслуга метательных машин и мастера. Итого еще около трех тысяч человек потеряно.
А когда вспомнили про черного шамана, ведь ясно же, что там лишь малый отряд всего в пару тысяч человек оставленные исключительно для вида, то от него уже и след простыл. Не стал он вызывать своего демона и связываться с чернокожим шаманом и его бездушными слугами.
