Над белыми глыбами склепов и обелисков ярко горело черное пламя кипарисов. За деревьями виднелись рыжие крыши старого монастыря. Наша процессия миновала церковь Сан-Микеле ин Изола, прошла мимо каменотесной мастерской, где предназначенные к продаже кресты и надгробные плиты образовали словно еще одно кладбище, затем спустилась в склеп.
Стоя вместе с Рикардо над новым саркофагом, я мысленно просила мадонну подарить душе Ассунты покой, а саму Ассунту – простить меня, если сможет. Я надеялась, что из той запредельной дали, куда улетела ее душа, она видела теперь, что я не желала никакого зла семье Граначчи.
Рикардо молча стоял рядом со мной. В изголовье саркофага тускло горели два светильника, придавая лицу моего «брата» усталое и сердитое выражение. Он один организовал сегодняшнюю церемонию, не забыв ни одной мелочи, но всю дорогу до кладбища не проронил ни слова, целиком погрузившись в свои мысли.
Тихая, созерцательная атмосфера острова способствовала размышлениям. На обратном пути к пристани я невесело перебирала в памяти отдельные моменты моего «расследования». Честно сказать, гордиться мне было нечем. Я до сих пор не знала, кто убил донну Граначчи. Более того, я не могла доказать, что ее смерть не произошла от естественных причин. А кто подсыпал яд в кувшины с вином в доме Арсаго? Куда девался Луиджи Манриоло, так что ни графская стража, ни слуги дожа до сих пор не могли его найти? Жив ли он вообще, или его тело давно унесло по каналу Орфано в открытое море? Наши каналы могли стать отличной могилой для внезапно умерших.
Свои опасения насчет синьора Манриоло я осмелилась высказать вслух:
– Поразительно, что его до сих пор не нашли! И это в Венетте, где даже секрет государственного банка не продержался бы и дня! Не хотела бы я оказаться в его шкуре…
– Я тоже, – безразлично откликнулся Рикардо. – Мне и в собственной забот хватает. На твоем месте я бы не волновался за этого парня. Он показался мне ловким типом, из тех, которые, если даже упадут в море, то мигом отрастят себе жабры и плавники.
Я даже споткнулась, настолько точным показалось мне это определение. У меня насчет Манриоло были схожие подозрения, но откуда бы о них мог знать Рикардо?!
Больше мы не разговаривали. Где-то в небе, за слоистыми облаками, невидимая луна постепенно наливалась светом. Даже просто закрыв глаза, я могла ощутить ее растущую силу.
***
Тем же вечером дон Арсаго наконец обнаружил, что его шут непонятным образом куда-то исчез. Я уже думала, он не заметит.
– Сбежал, предатель! – с тайным удовольствием изрек дон Сакетти. Пламя свечей оживило его нездоровую физиономию, придав ей оттенок благородной бледности, как на старинных портретах.
– Или убит, – нахмурился синьор ди Горо.
– Вот и разберись с этим! – хлопнул по столу дон Арсаго, сердито зыркнув на своего начальника стражи. – Надеюсь, хоть эта задача твоим людям окажется по силам?! Или Скарпа так же бесследно канет в воду, как тот ариминец… как его там звали – Манриоло?
Алессандро выдержал взгляд своего сюзерена со спокойным достоинством, только светлые глаза слегка подернулись льдом.
– Мы найдем его, – коротко кивнул он.
Я с волнением прикусила губу, понимая, что отыскать Скарпу в лагуне будет не так-то легко, а вернуть назад – и вовсе невозможно. Неужели мой импульсивный поступок доставит новые неприятности Алессандро? Этого я вовсе не хотела. Что же делать?
Меня отвлекла Бьянка, тихо шепнув на ухо:
– Между прочим, Скарпа часто убегал в город. Вот и позавчера тоже.
Мы втроем вместе с ней и Инес сидели у окна, расшивая скатерть для моего приданого, и старательно делали вид, что разговоры мужчин нас не касаются. От острого взгляда и слуха Бьянки ничего не могло укрыться. Я с беспокойством подумала, знает ли она о моей отлучке… или о поисках крипты… или о беседах с Пульчино…
– Любопытно, куда он отправился, да еще в разгар наводнения, – размышляла Бьянка. – Инес, ты не встретила его вечером в церкви?
– Нет, – односложно ответила та.
– Конечно, ведь на самом деле тебя там не было, – усмехнулась Бьянка, с поразительным спокойствием распутывая длинную нитку, – хотя Джоанна нам все уши прожужжала о твоей чрезмерной набожности.
Я подняла голову, посмотрев на подруг. Лицо Бьянки при этих жестоких словах оставалось совершенно невозмутимым. Она могла бы обвинить человека в убийстве, в то же время подбирая, какой шелк лучше подходит для вышивки.
Зато Инес вся напряглась, нервно комкая и расправляя ткань, и явно не знала, что ответить. Бьянка доверительно наклонилась к ней:
– Признайся, ты была с Алессандро? Чего стесняться? Мы же подруги.
Инес затравленно оглянулась. Дон Арсаго с его свитой уже покинули салон, оставив нас одних.
– Ну ладно, да! – вырвалось у нее. Голубые глаза вспыхнули от досады. – Мы с ним прогулялись по каналам. Ты, конечно, можешь наябедничать моей матери! Но я считаю, что синьор ди Горо – благородный человек, и провести с ним час наедине – вовсе не значит нанести непоправимый ущерб своей чести!
С этими словами она вскочила и, отбросив маленькие ножницы, ушла. Где-то вдалеке хлопнула дверь. Я облегченно перевела дыхание. Лицо у Инес было такое, что я не на шутку испугалась, как бы она не вонзила эти ножницы Бьянке в глаз.
Бьянка же спокойно продолжала работу, будто ничего не случилось. По ее губам скользнула снисходительная понимающая улыбка. Я тоже молчала, хотя знала, что Алессандро в тот вечер никак не мог наслаждаться приятной прогулкой по каналам. С утра он сопровождал графа на охоту, а потом вместе с Рикардо уехал в порт. Не то чтобы я нарочно следила за ним, просто как-то так выходило, что я всегда знала, где он находится и чем занят.
Значит, Инес лжет. Мне ужасно хотелось обсудить это с Бьянкой, но я боялась, что в ответ она примется расспрашивать о моих делах.
Интересно, найдется ли в этом доме хоть один человек, у которого за душой нет ни одного секрета?!
Глава 18
Поиски беглого шута, однако, пришлось отложить. На следующий день дону Арсаго пришло письмо из Дворца дожей, до крайности взбудоражившее все наше общество.
– Что здесь такого? – тихо спросила я у Джоанны, пока остальные обменивались взволнованными репликами. – Дон Соранцо всего лишь пригласил графа на ужин…
– Такое приглашение может запросто закончиться прогулкой по мосту Вздохов, – негромко сказала Джоанна, озабоченно качая головой. – Дон Арсаго никогда не скрывал, что не одобряет политики нашего дожа. А правосудие Совета Десяти обычно бывает очень быстрым и беспощадным, когда в деле затронуты такие интересы…
От Джоанны я узнала, что в покоях дожа есть секретная дверь, ведущая прямо к тюремным камерам. Узнала также печальную историю синьора Риццарди, который еще вечером заседал в Сенате, а к утру уже болтался между двумя колоннами на Пьяцетте с табличкой на шее «за государственную измену». История Венетты помнит многих знатных патрициев, которые удостоились чести быть задушенными в камерах Дворца дожей, а их тела потом тайно сбросили в воды лагуны. Так что, получив от дожа приглашение на ужин, разумный венецианец должен был до предела отточить не только аппетит, но и бдительность.
