Рравеш – вероятно, сказывается большой опыт утешения плачущих женщин, или же врождённый эгоизм – не пытался узнать, что у несчастной стряслось. Вместо этого он интересовался постоялым двором, рынком, ярмарками и обычаями, и в какой-то момент рыдания женщины будто выключили.
– Вы не местные! – воскликнула она, словно впервые нас увидела. Повторила, словно сама себе не веря: – Не местные!
– Не местные, – согласилась тётя Крис. – Переночевать бы нам где, подскажете, госпожа? И вас куда отвезти скажите, подвезём уж, чай…
– Уезжайте! – решительно велела женщина, я даже обернулась на неё посмотреть. – Прямо сейчас поворачивайте к воротам. Я дам вам денег, много, вам хватит, что бы вы ни искали в этом городе. Но уезжайте прямо сейчас, пока солнце не зашло.
– Как же это так, госпожа? – очень натурально расстроилась тётушка. – Лошадка устала, еле ноги волочит, племянничек мой Фил тоже вон едва плетётся, да и куда ж мы на ночь глядя, а вдруг там звери какие… али того хуже – нечисть!
– Вся нечисть и так уже тут, – губы женщины искривились в горькой усмешке. – Городом правит вампир… и… и он требует… сегодня… себе… мою… дочь! – еле выдавив из себя эти слова, женщина снова заплакала.
– Съесть? – ахнула я в роли Фила, беспрестанно оглядываясь. Ответом меня не удостоили.
– А что инквизитор? – спросил Рравеш, и я не могла не отметить, что талант ему, кажется, изменил. С чего бы простой крестьянке спрашивать так, словно и эта дама, и инквизитор обязаны держать перед ней ответ. Впрочем, погружённая в своё горе женщина ничего не заметила.
– Он давно нас всех предал… я здесь сойду, а вы уезжайте. Вот, возьмите… – женщина пихает тётушке туго набитый кошель.
– Вы хотите, чтобы мы увезли вашу дочь, госпожа?.. – “догадывается” та.
– Никто из нас не может покинуть город, – горько вздыхает женщина. – Если останетесь на ночь, не сможете и вы. Если вообще выживете… Уезжайте. Просто расскажите паладинам, что здесь происходит… это должно закончиться, любой ценой!
– Но вы ходили к инквизитору, госпожа… надеялись на помощь?.. – не успокаивается тётушка.
Уже спустившаяся с телеги женщина горестно смеётся и кивает на кошель в руках Рравеша:
– Я пыталась его подкупить, чтобы он уговорил вампира на другую жертву. Любую другую, хоть бы и на меня… все знают, что тварь продажна. Но он и пальцем не захотел шевельнуть!
– Паладины обо всём узнают, госпожа, – заверил Рравеш женщину. Проводил взглядом её удаляющийся силуэт и перевёл взгляд на меня:
– Что стоишь, метаморф? Давай за ней. Скопируешь её дочь.
– И? – недобро прищуриваюсь я. Нет, женщину и её дочь мне жаль, с другой стороны, то, что они все не могут покинуть город, означает, что вампир и так пьёт их кровь. Вернее, вампиры. Ибо эти твари по одной не селятся, да и не сможет один контролировать целый город…
– И отправишься к вампирам, – видимо, Рравеш пришёл к тем же выводам касательно численности кровососов.
– На ужин? – уточняю я, старательно выгибая бровь. Паладин, ты что, совсем рехнулся? Не знаешь, как распорядиться подарком судьбы в виде метаморфа, так верни обратно, где взял, а лучше отпусти. Вместо того чтобы засовывать вампиру в пасть…
– Не думаю, что тебя там будут кормить, – хмыкает Рравеш. – Впрочем, если будут, можешь и перекусить.
“Жил да был дурак один, в чине “первый паладин”…”
Долго за женщиной идти не пришлось – она очень скоро свернула во двор ухоженного, довольно большого по меркам этого городка двухэтажного дома. Я прошлась вдоль забора, раздумывая, как быть. Дразнилка про паладина складывалась сама собой:
“…Строил глазки королеве для какой-то своей цели.
Метаморфа повстречал, крепко к дереву прижал…
Р-раз, и нету паладина, есть лишь тётушка Кристина”.
Пока я раздумывала, как быть и с какой стороны подступиться – не стоит ли поискать подворотню, чтобы перекинуться в кошку или птичку, и как потом быть с одеждой, в заборе отворилась неприметная калитка – чёрный ход, и оттуда выскользнули две девушки. Одна была одета в элегантное платье красного цвета, с чёрным поясом и довольно-таки глубоким декольте, которое она пыталась спрятать под постоянно распахивающимся плащом, другая же была одета в штаны и мешковатую рубаху, и безыскусно косила под мальчика. Впрочем, в городе, где не бывает приезжих и все всех знают, нет особого смысла стараться с маскировкой, тут скорее был вопрос удобства.
Девушка, наряженная в платье, меня не заметила вообще, та, что в штанах, скользнула взглядом, в котором вяло, шевельнулось любопытство, но она тут же отвернулась. Сёстры – это легко читалось по схожим лицам, быстрым шагом направились в ту сторону, откуда я только что пришла, и мне пришлось-таки спешно перекидываться в птицу и прощаться, по всей видимости, с одеждой – вряд ли я вернусь именно сюда. Впрочем, найду что-нибудь, не впервой.
Готова поспорить, девчонки что-то задумали. Точно не сбежать – кто же бежит без запаса еды и в таком неудобном, ярком платье?..
– … ничего не выйдет! – с отчаянием шептала девушка в красном, еле поспевая за сестрой.
– Хотя бы попытаемся! – зло и азартно отзывалась вторая. Наверное, люди назвали бы ту, что в платье, красавицей, а эту – с неровной стрижкой и мальчишескими манерами, хорошо если хотя бы симпатичной, но вот лично мне она нравилась куда сильнее. С каждой фразой, как её, так и сестры.
– Я боюсь, будет только хуже… – шепчет красавица в красном.
– Хуже? – искренне изумляется её бойкая сестра. – Есть куда хуже?
– А вдруг он придёт потом за нашей семьёй?
– Не придёт, если ты всё сделаешь правильно!
За пару домов до обители инквизитора девчонки разделились. Девушка в платье направилась к парадному входу, а другая скользнула в переулок. Интересно, что они собираются делать?.. Знают ли, что инквизитор уже отказал их матери?
Я опустилась на землю в паре метров от крыльца. Девушка нервно мялась, не решаясь позвонить. Я уже подумывала постучать вместо неё – я, конечно, не дятел, но клювом по двери и ворона может долбануть, но тут она окончательно струсила и собралась уходить…
Вспорхнув, я опустилась ей на плечо. Сжала его когтями, громко каркнула в ухо. Девица завизжала, дёргано взмахнула рукой, пытаясь от меня избавиться, я взлетела, успев клюнуть её в плечо. Не до крови, но чувствительно. Девушка попятилась ближе к двери, я осталась сидеть на дороге, пристально за ней наблюдая. Вряд ли она поняла, что нужно делать, настолько быстро. И точно. Девица попыталась сбежать в другую сторону. Я тут же оказалась перед ней, на уровне лица, пронзительно каркнула, и девушка шарахнулась к крыльцу. Ещё пара попыток сбежать, и девушка обречённо нажимает звонок.
Инквизитор не торопился открывать дверь, так что девушка бросила на меня жалобно-растерянный взгляд. В качестве поддержки и поощрения я снова села ей на плечо. Судя по задрожавшим губам и срывающемуся шёпоту “только не глаза, не выклёвывай мне глаза!”, подбодрить не получилось. Ну и ладно. Зато девица протянула руку и толкнула дверь, которая оказалась не заперта, и даже без дополнительного стимула сделала шаг внутрь.
