– Я хочу, чтобы ты притворилась мной.
Хорошо, что я сижу. И плохо, что мне не послышалось. Двойники нужны правителям, как правило, когда их хотят убить… И нет, польщённой я себя совершенно не чувствую. По крайней мере пока, а потом… неизвестно будет ли потом при таком раскладе.
– Ваше Величество? – снова повторяю я, совершенно неоригинально и глупо, но ничего другого в голову не идёт. До объяснений Киррея не снисходит – кивает Рравешу и отворачивается к окну. А он вместо неё поясняет.
Королева Иррийна и лже-Рравеш явились во дворец ещё вчера. Её Величество Киррея видит душу, а не магическую суть, так что метаморфа не опознала, а если бы и опознала, вряд ли бы это что-то изменило…
Иррийна, непрестанно всхлипывая и заламывая руки, однако не забывая кидать кокетливые взгляды на своего сопровождающего и принимать выгодные ракурсы, рассказала о беде с Кирроном. Правда вот, в рассказе самой королевы акцент, как и прежде, был на то, насколько она несчастна и как нуждается в помощи, Киррея же отлично поняла, что в помощи нуждается как раз её брат, и медлить нельзя, вот только как уехать незаметно?.. Иррийна и её спутник настаивали на том, чтобы сопровождать. Киррея же хотела поехать без них – то ли интуиция, то ли просто нелюбовь к невестке, которую получалось скрыть, но не искоренить… И вот теперь у императрицы появилось решение: полуофициальный кортеж повезёт меня и Иррийну, а она отправится, как и собиралась, одна. Может, в сопровождении какого-нибудь мага, которого никто не заподозрит в том, что ему могла выпасть такая честь и ответственность.
– Не будь вы связаны поводком, я бы просила Кристиана, – вклинивается Киррея. – Но раз поводок снять не получилось, он пойдёт с тобой. Ирби… я не могу тебе приказать, – я удивлённо вскидываю на неё глаза, – но я тебя прошу. И если есть что-то, что я могу сделать для тебя в ответ, только скажи.
Вопреки здравому смыслу я открываю рот, чтобы попросить избавить от клятвы, которую опрометчиво – чем дальше, тем больше я уверена, что и в самом деле опрометчиво – дала верховному магу. Ведь может же императрица ему приказать? Или упросить императора… И я не напрямую, я сейчас какими-нибудь намёками…
Я пытаюсь начать… И не могу. Просто не могу выдавить из себя ни одного звука. Если у первого паладина получилось, застав Берана врасплох, обездвижить его, это не значит, что молодой, зелёный и не самый умный метаморф сможет вот так вот обойти клятву верховному магу. Намерения ведь от самой себя не скрыть.
Я закрыла рот и беспомощно пожала плечами. Ничего другого в голову не шло.
– Ты можешь назвать плату в любой момент, если это будет в моих силах, сделаю, – мягко улыбается мне Киррея. – Тебя будут охранять, как меня, Ирби, не волнуйся. И у тебя большое преимущество передо мной – ты в любой момент можешь стать птичкой и улететь.
– Другой метаморф поймёт… – говорю я, мысленно уже на всё согласившись – возможно, я найду-таки способ объясниться, возможно, она сможет мне помочь… – Метаморф может увидеть, что я…
– Не будет другого метаморфа, – тихо цедит паладин, и вот теперь в его глазах лишь черничная жажда. Возможно, мне надо пожалеть своего собрата или попробовать за него вступиться – как знать, не был ли он на поводке, как и я, когда вторглась в жизнь паладина… но вместо этого я эгоистично недовольна тем, что пока я изображаю Её императорское Величество Киррею, у Её королевского Величества Иррийны будет самый настоящий Рравеш.
Глава 23
Я чувствовала себя куклой. Просто куклой. Марионеткой в руках императрицы, и ощущение отсутствия права на собственную волю отчего-то было куда сильнее, чем когда-либо до этого, даже при до предела натянутом коротком поводке, за который так любят дёргать чёрные маги. Возможно, потому что их, моих хозяев, я могла ненавидеть и презирать, пусть и выполняя – и то не всегда – что они требовали, мыслями я была свободна. Киррея же… лезла прямо в душу. Не знаю, намеренно или нет, магией или просто странным, но, как оказалось, убойным обаянием, но императрица и пугала, и восхищала, и я только теперь осознала, на что именно согласилась – не какой-нибудь один бал, на котором никто ни с кем и не общается толком, а длинная дорога в сопровождении двух магов – чёрного и светлого, неоднократно прежде с императрицей путешествовавших и общавшихся. Теперь я, пожалуй, была полностью согласна с Рравешем – не справлюсь, точно не справлюсь. И никакие перстни и амулеты, которые Киррея азартно на меня перевесила, все до одного, не помогут. И то обилие имён, ролей и назиданий, которые она на меня выплеснула, словно полжизни готовилась к тому, что её будет изображать метаморф – тоже.
– Если тебя будет доставать мой муж, – закончила императрица инструктаж, – если совсем будет доставать, вот прямо за горло возьмёт, скажешь ему правду. И ещё скажешь "айш аймар аре шелло". Не тронет. Не думаю, что вы пересечётесь, но… вдруг тебе придётся играть меня достаточно долго, чтобы это произошло. Его ты не обманешь. Хотя… можешь постараться.
– Запомнила, – мрачно отзываюсь, рассматривая массивное обручальное кольцо на своём пальце. Император у нас вспыльчивый, это всем известно. И то, что он не в курсе затеи императрицы, не может не настораживать. Но разве мне есть куда отступать? Интересно, скажи я теперь, что передумала, как быстро Рравеш дёрнет за поводок? Она ведь вернула ему силу. И хочет спасти Киррона, которому паладин присягал, а с ним, возможно, и всю Кирремию, неспроста же с королём странные вещи творятся… Но я лишь спрашиваю: – Могу я узнать, что это значит? Айш аймар аре шелло…
Звучит почти как песня.
– Женись на мне или умрёшь, – улыбается Киррея, не ведая смущения, она теперь облачена в наряд горничной и вертит в руках парик. – Мы так познакомились, Ирби. Я приставила нож к его горлу и потребовала. Теперь это своеобразный пароль.
– Позвольте я помогу, – не то чтобы мне не было любопытно, но лезть в государственные тайны больше, чем это необходимо, совсем не хотелось. Стоять и смотреть как косо императрица напяливает парик – тоже. Он ей совершенно не шёл. Как и новое, добротное платье, потому что это платье прислуги, а привычка повелевать и нести ответственность накладывает отпечаток, который так просто и не скроешь…
Я позволяю себе вольность – беру императрицу за плечи, чуть направляю их вперёд, не сильно, совсем чуть-чуть. Поправляю парик. Заставляю держать голову чуть ниже. Поколебавшись, всё же даю непрошенный совет:
– Не забывайте прятать взгляд, Ваше Величество. Смотреть в глаза – это вызов от человека низкого сословия.
Киррея кивает. И неожиданно возвращается к истории знакомства с мужем.
– Он должен был жениться на Иррийне, – говорит она.
– Я помню, Ваше Величество. Но встретил вас и мгновенно влюбился, – я копирую голос императрицы, и ей от этого, кажется, смешно. Или же от того, что я повторяю почти официальную версию.
– Он встретил меня… и возненавидел. Мгновенно. Почти так же страстно, как я его.
С молчаливого согласия Её Величества я беру со стола кисточку и начинаю наносить пудру, меняя акценты и делая черты императрицы трудноузнаваемыми. Закапываю раствор, меняющий цвет глаз. И всё-таки спрашиваю:
