Как только Луис встал, Хлоя неуклюже соскользнула с дивана и приземлилась на пол.
Она уставилась на Луиса, желая навсегда от него спрятаться.
Хлоя целовалась с парнями раньше, хотя оставалась девственницей. Но поцелуй с Луисом был неповторимым.
Она должна помнить, что ее поцеловал дьявол.
– Ты специально это сделал, – с придыханием сказала она и скривилась.
Он выгнул темную бровь.
– Ты о поцелуе?
– Ты знал, что сюда придут, – прошипела она, хватаясь за возможность найти себе оправдание. – Ты хотел, чтобы нас увидели вместе. Ты дискредитировал меня.
Она не понимала, что за безумие на нее нашло. Через несколько минут об их страстных объятиях будет известно всему экипажу, включая капитана, который заперся на мостике, когда она искала помощи, чтобы убежать. Они все решат, что правильно сделали, отказавшись ей помогать. Они никогда не воспримут ее просьбы всерьез.
– У меня много талантов, но я не умею управлять людьми при помощи мыслей, – произнес Луис. – Я поцеловал тебя, потому что ты просила меня об этом.
– Я тебя не просила. – Вскочив, она пригладила футболку на животе, отчаянно пытаясь выглядеть сдержанной.
– Ты сказала «заставь меня». Разве ты не бросила мне вызов? – Он небрежно положил руки на спинку дивана, и у Хлои снова зачесались пальцы от желания ударить его.
– Это был не вызов. – Она остро осознавала, что ее щеки горят.
Его взгляд оставался твердым.
– Дорогая, твои глаза просили меня о поцелуе. Ты поцеловала меня в ответ. Ты провела руками по моим волосам. Не прикидывайся невинной овечкой, это ничего не изменит.
– Заткнись!
– Ты краснеешь, как девственница.
– Я сказала, заткнись! – Рванув к бару, Хлоя схватила первую попавшуюся под руку бутылку и налила себе большую порцию спиртного в стакан.
Она знала, что Луис следит за каждым ее движением.
– Ох, неужели ты?..
– О чем ты? – Она сделала большой глоток, надеясь, что крепкий ликер успокоит ее.
– Ты девственница, – весело произнес он, и ей захотелось запустить в него стаканом с остатками ликера. Но вместо этого она заставила себя допить ликер.
Громко закашлявшись, она сморгнула слезы, ненавидя насмешливый взгляд Луиса.
– Не надо стыдиться своей девственности, – сказал он, когда она немного успокоилась. – Это кубинский ром, он очень крепкий.
Нахально взглянув на Луиса, она налила себе новую порцию. Отпив рома, она почувствовала на языке приятное послевкусие.
– Я не девственница. Я переспала с кучей мужчин. Еще чуть-чуть – и я догоню тебя по количеству любовников.
Луис проигнорировал ее комментарий. О том, что она лжет, говорили ее пылающее лицо и дрожащие руки.
У него сжалось сердце.
Ему не приходило в голову, что Хлоя девственница. Ей уже двадцать пять, а в этом возрасте у человека обычно большой сексуальный опыт. Сейчас двадцать первый век. Женщины имеют право на сексуальную жизнь, как и мужчины. Он ни разу не встречал женщину, которая отказалась бы от такой возможности.
Но Хлоя была другой.
Он вспомнил, что она постоянно краснела, когда он встречался с ней в театре.
– Это многое объясняет, – размышлял он, качая головой.
– Потому что я отказалась выпивать с тобой у тебя дома? – Она допила ром и скривилась. – Это обычное самоуважение.
– Если у тебя была куча любовников, почему ты отказываешься спать со мной? Ведь от твоего самоуважения давно не осталось и следа.
– Может быть, ты просто понравился мне не настолько сильно, чтобы я поехала к тебе? А может быть, я просто не хотела быть очередным твоим завоеванием.
– Что касается первого, то ты лжешь, потому что твои жесты и взгляды говорят о другом, дорогая.
Он считал ее румянец восхитительным. Да что там, Хлоя вся была восхитительна.
Он ощущал сладость ее губ на языке, его пальцы по-прежнему помнили мягкость ее кожи.
– Что касается второго, то зачем беспокоиться об этом, если у тебя была куча любовников?
Она снова налила себе рома.
– Я не обязана с тобой объясняться.
– Мне любопытно, почему такая чувственная женщина отказывается от удовольствия.
– Удовольствие и секс – ерунда. Есть гораздо более важные вещи. Например, преданность, – многозначительно произнесла она.
– Мы уже говорили о важности преданности. И отрицать тот факт, что секс – важная часть жизни, может только очень неопытный человек. – Он положил лодыжку на колено, наслаждаясь тем, как Хлоя опять краснеет.
Ее присутствие на яхте приободрило Луиса. У него сразу улучшилось настроение, как только он вошел в салон и показался ей на глаза. А когда она вернулась, не получив помощи от экипажа, Луис сразу забыл о головной боли.
От их поцелуя в его жилах бурлила кровь.
Он вспомнил их первое свидание, во время которого он чувствовал сильное влечение и беззаботность.
– Если ты переспала со многими мужчинами, как ты утверждаешь, и говоришь, что секс не важен, то ты либо неправильно им занимаешься, либо выбираешь неподходящих партнеров.
– Ты намекаешь, что секс с тобой даст мне все, чего мне не хватало? – Она округлила глаза и фыркнула.
Он расхохотался. У Хлои было лицо ангела, тело сирены и мелодичный голос, который возбудил бы любого мужчину.
Но, судя по всему, она отвергала всех, кто ею интересовался.
Если так, то почему?
– Закрой глаза, дорогая, и пусть тобой управляют твои чувства. Что ты испытываешь? Ты ощущаешь магнетизм между нами, наполняющий воздух, которым мы дышим?
Если прежде Луис не подозревал о том, как хорошо им будет вместе, то недавний короткий и страстный поцелуй переубедил его.
Она нахмурилась, налив себе рома дрожащей рукой.
– Я ощущаю только горячий воздух, который ты извергаешь всякий раз, когда открываешь рот.
Он расхохотался снова.
Неудивительно, что общение с Хлоей так его бодрит. Она неподражаемая женщина.
Он вспомнил, как выглядела Хлоя, когда они праздновали ее семнадцатый день рождения в шато за несколько недель до смерти ее матери. Тогда она была еще дерзким подростком и не обладала нынешней красотой. Хлоя была на десять лет моложе всех остальных, но ее неутомимый дух в те тяжелые времена, когда умирала ее мать, вдохновлял.
Хлоя была единственной, кто всех поддерживал. Она продолжала улыбаться в худшие времена, ни разу не позволяя своей матери увидеть ее боль. Из школы она бежала в больницу, а затем, прихватив с собой косметику и другие женские средства по уходу, – в недавно купленное Бенджамином шато, где Луиза закончила свои дни. Она придумывала матери прически, массировала ей ноги, делала маникюр и педикюр – те маленькие тактильные действия, которые показывали Луизе любовь ее дочери. Все это сопровождалось улыбкой и хрипловатым смехом Хлои.
