Глава 14
За полчаса до заката пикап Антонио, украшенный логотипом фирмы по обслуживанию бассейнов, подъехал к воротам в полутора кварталах от особняка Эскобара. За рулем сидела Кари Мора.
– Я обслуживаю бассейн в этом доме ровно раз в неделю, – объяснил Антонио. – Хозяева в отъезде, до конца сентября не объявятся.
Вылез, пощелкал по клавишам кодового замка у ворот.
Что-то больно уж медленно открываются, подумала Кари. Надо бы спросить у Антонио код – на случай, если понадобится открыть ворота без него. Но спрашивать не хотелось.
Он понял это по ее лицу.
– Изнутри они открываются сами, как только подъедешь поближе.
Махнул ей, чтобы проезжала внутрь. Заехав во двор, она сразу развернула пикап в сторону ворот.
– Жди, пока я не вернусь. В случае чего позвоню.
Выбравшись из кабины, Кари подошла к нему.
– А что, если возникнут проблемы? Могу тебе помочь, – сказала она. – Могу сплавать вместе с тобой. Пистолет можно убрать в непромокаемый пакет. В случае чего прикрою тебя из гавани. Подержу их подальше от причала, если тебя засекут.
– Не, – помотал головой Антонио. – Спасибо, Кари, но это моя затея – и пусть все будет по-моему, хорошо?
– Антонио, будет лучше, если я тебя прикрою.
– Либо поступаем так, как я задумал, либо ты возвращаешься домой. Сама решай. Просто думай о своих делах, а я буду думать о своих. Оставайся возле машины. Будь наготове: если выйду из воды дальше по улице, я тебе позвоню. – Он сунул мобильник в непромокаемый мешок. – Если увидишь, что по улице за мной гонятся, чуть притормози, чтобы кузов оказался рядом со мной. Я запрыгну на ходу. Потом газ в пол и сматываем. Не волнуйся. Я вернусь самое большее через тридцать минут.
Из кузова пикапа Антонио вытащил акваланг и прочее водолазное снаряжение.
Взглянув на Кари, он заметил у нее на щеках слабый румянец. Полез в бардачок пикапа, достал оттуда конверт.
– Вот билеты на Хуана. Если не хочешь идти со старым злюкой Антонио, возьми свою кузину.
Он подмигнул ей, двинулся вдоль дома и, не оборачиваясь, скрылся из виду.
Укрывшись за живой изгородью, Антонио надел баллоны и маску. Чуть в отдалении, в канале Гавэмент-кат
[48], дымили круизные лайнеры, битком набитые новобрачными. Присутствие Кари изрядно подогрело Антонио, и он подумал: наверное, у этих лайнеров сейчас даже и машины не работают – дым поднимается прямо из спальных кают.
Небо на западе было ярко-оранжевым, на фоне светящейся под ним воды вырисовывались темные силуэты виноградных деревьев размером с его ладонь.
Спустившись по лесенке на причальной стенке у пустующего дома, Антонио погрузился в воду. Плюнул на стекло маски, протер изнутри. Камера была прицеплена ремешком к запястью.
Он проплыл сто пятьдесят ярдов вдоль стенки, прямо под протянувшимися в море причальными бонами, держась футах в шести от поверхности воды. Осторожно вынырнул под настилом причала на краю участка, расположенного у самого дома Эскобара. Поверхность воды здесь переливалась светом заходящего солнца. Не зацепиться бы за гвозди, торчащие из досок! В волосах запуталась паутина, которую он случайно задел макушкой. На всякий случай погрузился с головой – вдруг там и паук сидел. У берега колыхался густой ковер водорослей, нанесенных приливом, из которого там и сям выглядывали пластиковые стаканчики, бутылки, пакеты и подскакивающая на волнах пальмовая ветка, здоровенная, как аллигатор. Мимо проплыла прямоугольная крышка от сумки-холодильника, прикрывая суетящуюся в воде мелкую рыбешку от солнечного света.
* * *
А тем временем из дома Эскобара продолжали доноситься грохот и стук. Матео со своими подручными отбивали штукатурку и бетон с выходящей на море стены подвала. Дело шло туго. Орудовали пневматическим отбойным молотком, зубилами, ломами и небольшим перфоратором фирмы «Созал». В воздухе густо висела пыль.
Ганс-Петер Шнайдер наблюдал за ними с самого верха ведущей в подвал лестницы, то и дело вытирая свой бледный череп расшитым платочком.
Начали у самого потолка и за полдня продолбили достаточно, чтобы за разломанной стеной открылся вначале нимб, а затем и очертания какой-то святой, нарисованной на задней стенке ящика. Сквозь трещины в бетоне безмолвная фигура смотрела прямо на них. Матео сразу ее узнал. Перекрестился. Завороженно прошептал: «Nuestra Señora de Caridad del Cobre!»
[49]
Бобби-Джо, который торчал в выходящем на запад садике дома Эскобара, наблюдая за морем, теперь пришлось нацепить темные очки и прикрывать ладонью глаза от солнца. Над головой у него одна за другой пролетали стаи ибисов, направляющихся на ночевку в свое гнездовье на Птичьем острове
[50] в заливе. Бобби-Джо несколько раз палил в них из пневматической винтовки – в надежде ранить одну из птиц в крыло и позабавиться с ней, – но так ни разу и не попал. Умберто сидел на стуле на террасе второго этажа, опершись локтями в перила, и тоже наблюдал за обстановкой. Рядом с ним к балюстраде была прислонена заряженная «АР-15».
В лучах закатного солнца дом оранжево засветился, стали понемногу разгораться и нависающие над горизонтом облака.
Заметив в воде у стенки крупную рыбу, Бобби-Джо попытался подстрелить ее из арбалета, но та шустро юркнула под толстый матрас нанесенных ветром водорослей. Бобби-Джо разразился ругательствами, проклиная слепящее солнце.
* * *
А тем временем Антонио, прикрытый сверху толстым слоем морской травы, медленно приближался к дому Эскобара, стараясь держаться в тени, которая неуклонно смещалась к причальной стенке, открывая затянутые густым илом россыпи камней на морском дне под ней. Плыл он на глубине футов в шесть. Рядом промелькнула стайка кефали – темно-серые в тени рыбки ярко сверкнули серебром, опять выскочив на солнце. Два баклана, пролетающие мимо, тут же спикировали за добычей.
Всего метрах в пятидесяти от дома на заливе появился большой катер, который гнал вдоль берега на высокой скорости, несмотря на установленное в зоне обитания ламантинов ограничение скорости. Вдобавок шикарная посудина разводила высоченную кильватерную волну. На носовой палубе толпились какие-то девицы, еще одна сидела на кормовой купальной платформе. Девицы на носовой палубе были без лифчиков, в одних только трусиках от бикини.
