Открыв сотовый, я вхожу на Facebook. Щелкнув по функции поиска наверху, я ввожу имя – как делала это уже миллион раз раньше. Пусть даже имя часто встречается, ее возникает сразу – ведь я так часто его набирала.
Она улыбается с фотографии профиля: длинные волосы каскадом рассыпаны по плечам. На ней красивое, цветастое шифоновое платье – наверное, снимок со свадьбы или еще какого-то праздника. Я ничего такого не надела бы. Она полная моя противоположность. Рядом с ней, в костюме и галстуке, – мужчина, явно ее муж, он обнимает ее за плечи. Выглядит он красивым и умным и улыбается в камеру. Она в восторге, а почему бы и нет? Будь он моим, я тоже бы им хвасталась. Я не меньше ее была бы счастлива.
Это она. Хелен Добсон со своим мужем.
С моим возлюбленным, с Джейми.
Я часами копалась в ее профиле. Страница закрытая, но я могу получить доступ ко всем ее фотографиям профиля, на некоторых есть Джейми. На некоторых только она. Так или иначе это дает мне возможность заглянуть в его жизнь. Всякий раз, когда смотрю на него, это как автокатастрофа. Я знаю, что не должна, но не могу оторваться. Я не могу не смотреть. Я должна знать о ней все.
Все!
Как она одевается? Она хорошенькая? Он считает ее красивее меня? С ней весело? Интересно, косметикой какого бренда она пользуется? Интересно, они много вместе смеются? Они действительно так счастливы, как выглядят? С ней секс лучше, чем со мной? Джейми думает обо мне, когда занимается сексом с ней? Почему она выглядит настолько самодовольной? Да что, черт побери, в ней такого замечательного?
Правду сказать, лучше бы Facebook вообще не существовал. Когда мы только познакомились, я такого делать не могла. Но теперь все так просто. Джейми на Facebook нет, а она есть. А еще она есть в «Твиттере». И в Instagram. Я слежу за ней во всех сетях. Разве не для того существуют соцсети? Понятия не имею, что мне это дает, помимо еще большей муки. Но если фотки выложены, я должна их видеть.
Когда все началось, я была готова к чему угодно, только не к ревности. Я говорила себе, мол, важны только мы с Джейми, и никто больше. Никто больше не имел значения. И кроме того, все чище, если не думать о другой женщине, верно? Но когда ваш роман заходит достаточно далеко, когда начинаешь смотреть на фотографии повседневной жизни своего любовника, все эти рассуждения развеиваются. Когда смотришь на снимки запеченного лосося, который она приготовила ему на ужин на прошлой неделе, любовно выложила на пропаренные листья шпината (с тегами #DateNight #EatingHealthy), на нервы действует чуть больше, чем следовало бы. Или как когда на Рождество все соцсети залепила фотками своих подарков, твердо вознамерившись всем и каждому сообщить, какой изумительный у нее муж, купивший ей дизайнерскую сумочку и великолепный набор кистей для макияжа (#LoveMyHubby #Amazing #PerfectChristmas). Кто-нибудь скажет, мол, я сама на это напросилась. Я сплю с ее мужем, я заслуживаю того, чтобы чувствовать себя дерьмово. И мне не обязательно смотреть ее фотки. Я сама их выискала, она же не подсовывала мне их под нос. Все это верно. Но я не могу уйти с ее страницы. Это гадко, деструктивно и опасно, и мне противно, что я так себя веду.
Эта женщина не сделала ничего плохого, это я разрушаю ее жизнь. Она даже не подозревает о моем существовании. Она не знает, что я люблю ее мужа и что он, вполне вероятно, влюблен в меня. Боже мой, какой бардак! Я ее ненавижу и одновременно испытываю к ней жалость.
Убрав телефон в блестящий золотистый клатч, я, спотыкаясь, бреду к барной стойке и вскарабкиваюсь на барный стул. Глянув на высокие напольные часы в углу, я обнаруживаю, что уже без десяти девять. Я пьяна в хлам.
– Можно мне… э… – жую слова я, пытаясь выглядеть трезвой перед симпатичным барменом.
Он смотрит на меня так, как смотрят на пьяного, который перебрал и которого жалко, потому что очевидно ведь, что завтра утром у него будет чудовищное похмелье.
– Как насчет чего-нибудь безалкогольного? – спрашивает он.
Господи! Со мной свысока разговаривает мальчишка, хотя и очень симпатичный. В своей униформе – накрахмаленная белая рубашка и черная жилетка – он выглядит как игрок в снукер. Его темные волосы уложены гелем в модную челку-хохолок надо лбом. Я бросаю на него взгляд, полный абсолютного отвращения, что мне даже предложили безалкогольный напиток.
– Вы меня послать хотите? – взвизгиваю я, откидываясь на спинку барного стула.
– Нет, я просто предполагаю, что вам, возможно, хочется лимонаду или чего-то в таком духе. Вы ведь весь вечер одна пили тут вино.
– Вы за мной наблюдали? Как вас зовут?
Он с мгновение медлит.
– Том.
– Хорошо, Том… Ну и во сколько вы заканчиваете, Том? – Надо думать, я спрашиваю на манер, который сама считаю сексуальным, но, судя по всему, звучит это как вопрос пьяной потаскушки.
У Тома, которому никак не больше девятнадцати, вид становится бесконечно смущенный. Даже задавая этот вопрос, я понимаю, что прозвучал он ужасающе. Что, черт побери, ты творишь, Стефани?
– Эээ, я иду домой, мисс…
– Стефани?
Я оборачиваюсь и вижу, что позади меня стоит Джейми. Он так широко мне улыбается, что на щеках проступают ямочки. Я так люблю эту его улыбку. В уголках его голубых глаз собираются морщинки. Я смотрю на него несколько секунд, прежде чем заговорить. Я абсолютно не готова к тому, что он просто возникнет у меня за спиной, особенно когда настолько пьяна.
– О… – вздыхаю я. – Привет, Джейми.
Он смотрит на меня растерянно. Или скорее понимая, что я вне себя, и не зная, что я могу выкинуть. Он наклоняется обнять меня, но я не спешу ответить, так что в конечном итоге мои руки неловко ложатся ему на спину, когда он зарывается лицом мне в волосы. Хотя ощущение просто райское, я все равно хочу дать ему понять, как я на него зла.
– Извини, что так опоздал. Чем занимаешься? – спрашивает он.
– Занимаюсь? Да ничем… Просто болтаю с моим другом Томом, – отвечаю я, глянув на бармена, который явно не хочет принимать участия в этой драме и уходит в другой конец стойки.
– О, о’кей… – говорит Джейми. – Ну… ладно… в общем… Пойдем наверх?
– Ммм… нет, – говорю я, цепляясь за стойку.
– Нет? Почему? – Вид у Джейми крайне ошеломленный.
– Ты думаешь, что все в порядке? После того как заставил меня ждать несколько часов подряд, пока сам играл в счастливую семью?
– Я не играю в счастливую семью…
– И просто так заявиться, рассчитывая, что я пойду наверх с тобой заниматься сексом? – выплевываю я.
Тут постояльцы отеля навостряют уши, вероятно, потому, что я пьяна и говорю гадости. Мягко взяв меня за локоть, Джейми выводит меня из бара. В холле вокруг стойки тоже слоняются постояльцы, поэтому мы выходим на террасу.
Поскольку на дворе холодный октябрьский вечер, я тут же начинаю дрожать. От такого похолодания чувствуешь, что твое тело покрывается коркой льда. Такое похолодание тем больше бьет по тебе, когда ты пьяна, хлещет по лицу, напоминая, что последняя бутылка была совсем уж лишней.
