Ничего такого я не сделала.
Я врываюсь в конференц-зал и первым делом вижу Джейми Добсона. Не папу, не других финалистов, не членов жюри, а Джейми Добсона.
Мне требуется секунда, чтобы отдышаться. Надо же, он болтает не с кем иным, а с моим отцом. Нас разделяют три года, когда мы общались, необходимость скрывать чувства и принести извинения (с моей стороны), и мы должны вести себя так, словно не знакомы друг с другом.
Когда он поворачивается к дверям, его лицо расплывается в улыбке, словно он счастлив видеть меня. Слава богу!
– А вот и она! Джейми, позвольте представить вам мою дочь, Стефани. Она наш менеджер по маркетингу, – внезапно говорит папа.
О боже!
– Стеф, это Джейми, – говорит папа, указывая на человека, который последние девять лет был моим любовником, человека, в которого я безнадежно влюблена. Он – один из финалистов нашего конкурса.
Джейми смотрит на меня с улыбкой под стать моей. Знающей улыбкой, мол, «ну можно ли в такое поверить!», почти со смехом.
Он протягивает мне руку, и я ее пожимаю. Я смотрю ему в лицо, когда наши руки соприкасаются и между нами проскакивают знакомые искры, электрические разряды, которые только он способен во мне пробудить. Словно бы он подключает меня к электрической розетке.
– Приятно познакомиться, – произносит он, но не может не улыбаться. Я правда очень надеюсь, что папа ничего не замечает.
Джейми как будто похудел, но ему идет. Он кажется более худощавым, словно ходил в спортзал. Волосы у него все еще длинные и взъерошенные, как я обожаю, зачесаны назад ровно настолько, чтобы не лезть в глаза. Он выглядит до мозга костей художником, но не в типичном смысле: одет в джинсы с белой рубашкой и черный костюмный пиджак. Классический расслабленный и небрежный лук. И он такой чертовски сексуальный.
Мне нужно остаться с ним наедине, но так, чтобы не вызывать подозрений.
– На самом деле, Джейми, ваше имя мне как будто знакомо. Хотелось бы записать кое-какие факты о вас перед тем, как уедете, если вы не против? Не уходите, не повидавшись со мной, – пытаюсь сказать я небрежно, потому что папа стоит рядом.
– Ладно, нет проблем. – Джейми кивает.
Я улыбаюсь им обоим и иду знакомиться с другими финалистами, постоянно ощущая, что взгляд Джейми следует за мной по залу. Где бы я ни находилась, я чувствую на себе этот взгляд. Это – самый сюрреалистический момент моей жизни.
Следующие полчаса проходят за медленным брожением по залу, я стараюсь выглядеть собранной и ничуть не встревоженной тем фактом, что нахожусь в одном с Джейми помещении. Такое ощущение, словно я не могу дышать. Тридцать минут спустя я просто не могу больше этого выносить, и мне приходится прервать его разговор с одним из финалистов.
– Вы не возражаете пройти ко мне в офис на десять минут, Джейми? Мне нужно заполнить с вами кое-какие формуляры, – говорю я чуть громче, чем нужно.
– Хорошо, я никуда не спешу, – отвечает он.
Прощаясь, Джейми обменивается рукопожатием со всеми в конференц-зале. Я нисколько не удивлена, видя, что он уже всех тут очаровал. Надеюсь, это хороший для него знак перед финалом.
Выйдя из конференц-зала, мы молча идем по коридору бок о бок, ближе, чем ходят чисто деловые знакомые. Наши руки иногда задевают друг друга. Когда это случается, мы друг на друга не смотрим. У лифта я нажимаю кнопку вызова, зажигается стрелка.
– Нам надо подняться на два этажа выше, – объясняю я. – Я ни за что не пойду по лестнице на таких каблуках.
– И никто бы не стал вас за это винить! – смеется он.
Десять секунд, пока перед нами останавливается кабина, мы неловко озираемся по сторонам. Я хочу просто смотреть на него, ведь прошлые три года я страшно по нему скучала, и я знаю, что он испытывает то же самое. Но я отдаю себе отчет в том, что мы в чужом и враждебном месте. Это не наш уютный и привычный отель. Мы в офисе моего отца, здесь рискованно и опасно.
Лифт звякает, раздвигаются двери. Я вхожу, и Джейми входит за мной следом. Я нажимаю цифру «6», и несколько секунд спустя двери закрываются.
В былые дни мы тут же бросились бы друг к другу. Мы вдвоем, в замкнутом пространстве – вот тут искры начинают лететь во все стороны. Но не сегодня. Нас окутывает облако неуверенности и сомнений. В последний раз, когда мы виделись, я кричала на него, говорила, мол, никогда больше не хочу его видеть.
Лифт лязгает между этажами. Мы стоим в каких-то двух футах друг от друга, молчим. Я не знаю, что делать или говорить. Джейми не отводит от меня пристального взгляда. Нет, он не сердится, скорее он так смотрит, потому что не видел меня очень долго, – и я вполне его понимаю.
Я испытываю облегчение, когда наконец загорается цифра «6».
Начав работать у папы, я настояла на том, чтобы у меня был приятный кабинет. Я не из тех, кто способен сосредоточиться в безликом сером пространстве. Мне нужно наложить на него свой отпечаток – но, разумеется, сохраняя профессионализм. Поэтому по стенам у меня висят картины, в углу стоит диван, по комнате в стратегических местах расставлено несколько ламп. На столе – фотографии девочек в рамках. Я работаю на неполную ставку, но мне все равно нравится видеть их, когда я тут. Папа думает, что офис у меня глупо девчачий, но мне нравится. Я же не заставила его свечками из ИКЕИ или чем-то подобным, поэтому пусть идет лесом со своим мнением.
Мы входим и садимся на диван. Я понятия не имею, с чего начать. Начинать ведь надо мне.
– Я думала, ты меня ненавидишь, – шепчу я.
– Я никогда не смог бы тебя возненавидеть, – тут же отвечает Джейми.
– Мне так жаль, так жаль, что я наговорила тогда тем вечером. Все это было абсолютно не к месту…
– Кое в чем ты была права. Кое-что мне надо было услышать, – признает он. – Думаю, это уже какое-то время нарастало. В нас обоих.
– Я не знала, как ты отреагируешь на то, что я послала письмо о конкурсе в твою школу. После того как я увидела тебя тогда вечером в Кембридже, я просто должна была как-то с тобой связаться. Я рада, что нашла тебя.
– Я обрадовался, получив от тебя весточку. Тому, что ты в меня веришь. Ты всегда это делала. Это… – Он умолкает.
– Что?
– Послушай, не хочу показаться неблагодарным за возможность, но я просто должен знать. Учитывая, что это… ты… твой отец… я так рад, что попал в финал, но я не хочу принимать в нем участие, если ты подстроила, чтобы я выиграл… – неловко говорит Джейми.
– Что ты! Нет! – заверяю я его. – Честно тебе говорю, я вообще не оказываю никакого влияния на то, кто попадет в число финалистов, не говоря уже о победе в конкурсе. Я отправила тебе бланк заявки, но его любой может получить. Но не больше. Это просто маркетинг. Я занимаюсь рекламой конкурса, не более того.
Очень важно, чтобы Джейми мне поверил, потому что это правда. Все, чего я когда-либо хотела, чтобы он поверил в себя.
