– Вахмистр, обучите добровольца Александра Волкова обращению с германским оружием. Карабином «Маузер», пулемётом МГ-8, пистолетами «Люгер» и «Маузер». Чтобы к концу плаванья он умел всё это чистить, снаряжать и использовать. Отработайте стойки с оружием. Боевые стрельбы он проведёт, уже когда своё оружие достанет.
Тот встал с подстилки и, чётко вскинув руку к виску, ответил:
– Есть! Будет сделано, ваш бродь.
– Выполняйте, – кивнул я и прошёл к корме, где сел на стул и стал лениво обозревать море. Рядом капитан что-то высматривал на горизонте за кормой.
– Что-то есть?
– Да, дым.
– Хм, надо бы пулемёт приготовить, особенно к стрельбе по воздушным целям. Мало ли кто авиацию для разведки решит использовать. Вся операция псу под хвост пойдёт. Да, ночь как прошла?
– Миновали наши сторожевые корабли, ещё под утро, часа в три, так что наши позади, а вокруг кто угодно может быть – и наши, и германцы… Ветер попутный, и это хорошо. Возможно, раньше срока на месте будем.
– А вот загадывать не нужно.
Когда я вернулся к себе в каюту, зашедший Егор сообщил, что старые казаки посоветовались и отобрали у всех новиков оружие, выдав ножи. Мол, сами себе добудете. Моя задумка, которую я только что придумал и выдал за традицию, получила путевку в жизнь. А пулемёт собрали и поставили на ящик, в случае чего стрелять можно даже по аэропланам. Однако это всё же станковый пулемёт. Им занялись двое пулемётчиков из старичков, что наставник нашёл. А всю молодёжь знакомят с германским оружием. Некоторый запас у нас был из трофеев, его использовали как учебный материал.
Всё же день оказался богат на события. Началось с неприятной встречи с германским эсминцем. Часам к трём дня наблюдатели засекли дым, тот приближался. Сначала парус спустили, иначе издалека засечь фелюгу можно, и напряжённо наблюдали за неизвестным судном, возможно, боевым кораблём. Капитан пока не определился, тревожно всматриваясь в горизонт. Дело в том, что тут уже германские воды, и встретить тут русские боевые корабли сложно, если только миноносцы или новейшие эсминцы, которых у Балтийского флота не так немного, один-два. Так что вероятность, что это германский боевой корабль, очень высока: транспортные суда конвоями обычно ходят.
– Эсминец. Быстро приближается. Дыма мало, на нефти идёт. Видимо, паротурбинный, – наконец известил капитан.
– На нас?
– Курс рядом, похоже, случайно мимо проходить будет… Да, точно заметят. Спускать мачту?
– Команда у такого корабля большая?
– Чуть больше ста человек, как я понимаю. У нас «Новик» похож на этого германца, так у них сто тридцать матрасов и офицеров. У меня знакомый на таком служит. Так что с мачтой, спускать?
– Не нужно, – подумав, ответил я и крикнул: – Вахмистр, готовьте германскую форму и оружие, приготовьте пулемёт, но накрыть его с расчётом брезентом. Остальным в трюм. Приготовить оружие, будем брать эсминец на абордаж. Молодёжь, в трюм, чтобы не показывались до конца боя. Выполнять!
– Есть, – козырнул тот и стал отдавать приказы. Все забегали и засуетились, я же направился в каюту, где с помощью Егора переоделся в форму германского лейтенанта.
Когда я вышел на палубу, та уже была пуста. Лишь четверо, считая Егора, бродило по палубе в германской форме, с ремнями, разной амуницией и карабинами за спиной. Пулемёт накрыт куском брезента. Пока неизвестно, с какой стороны эсминец к фелюке подойдёт, поэтому повернут, когда станет понятнее. Парус снова подняли, мы больше не скрывались, и было очевидно, что нас заметили. Эсминец изменил курс и подходил к нам. Я сделал вид, что меня только разбудили, потягивался, разминался, после чего поднял бинокль и стал изучать эсминец, а тот быстро шёл. С их мостика нас тоже рассматривали, и, видимо, не посчитали опасностью, столпились у левого борта, подходили ближе и сбрасывали ход. Эсминец довольно солидных размеров был, по сравнению с фелюкой так гигант, однако орудия не в башнях и даже без щитов, открыто стояли. С нашего борта я видел такой же МГ, как у нас, и патронный короб, видимо, снаряжён. У пулемёта стояло двое матросов, видать расчёт, а вот у пушек никого. Всего я наблюдал трёх офицеров и около восьмидесяти матросов, сколько-то внизу было. Однако неплохо, я ожидал худшего.
Нас тоже отлично видели и германскую пехотную форму опознали, поэтому если и оставалась насторожённость, то слабая, так что расчёт у пулемёта – это скорее педантичность в следовании уставу, а так на корабле царила полная расслабуха. Корабль подходил ближе, и было ясно видно, что там планируют сбросить концы для швартовки.
– На горизонте ещё дымы, – вдруг сообщил старый контрабандист.
Посмотрев в бинокль в ту сторону, я увидел два дыма. Один вроде гуще, возможно там три корабля и у двоих дымы сливаются. Я повесил бинокль, поднял висевшую тут же на шее «Лейку» и сделал снимок подходившего корабля. Пусть будет, на память. Мои солдаты пока только изображали интерес и ожидали моего сигнала, но я его не давал, более того, шепнул капитану:
– Проводите швартовку, чтобы эсминец не ушёл, не хочу потерять трофей.
– Как скажете, – тот, конечно, удивился, но всё выполнил.
Я предупредил своих людей, что будет проводиться швартовка и стрелять придётся почти вверх из-за разницы в высоте бортов. А эсминец приблизился настолько, что стало возможно общаться. Там запросили, кто мы, я крикнул, что военная разведка, выполняли секретную миссию, о которой я не могу рассказывать, возвращаемся на базу. Этого вполне хватило. А от офицера я узнал, что этот эсминец номерной, «V-99», после проведения разведки уходит от русских миноносцев. Предложили подняться на борт: с ними уйти шанс есть, иначе русский плен. Отказ будет выглядеть крайне подозрительно, поэтому я с радостью согласился, да ещё поторапливал германских моряков, чтобы побыстрее приняли нас на борт. Особенно закрытый ящик с секретными документами, который якобы находится у меня в каюте. Ну а когда концы были поданы, а три моряка спускали навесной трап, я подал сигнал, и тут же слетел брезент, открывая двух казаков, что прятались за пулемётом. И тот застрочил, сея смерть и внося опустошения в рядах столпившихся зевак. Я тоже выхватил пистолет из-за ремня, кобура с «люгером» была также на ремне, но «маузер» я спрятал сзади и не поворачивался к гостям спиной, чтобы не увидели. Прицельно я выпустил все десять патронов. Два по расчёту пулемёта, он был моим, а потом и в офицеров на мостике, остальных мои солдаты уработали. Несмотря на наличие карабинов за спиной – ремни через голову были перекинуты, из-за чего довольно сложно их снять и приготовить к бою, хотя это было сделано также для ослабления подозрений германцев, – они использовали пистолеты, по одному в каждой руке. Они, в отличие от меня, извлекли оружие из карманов галифе. Вот они из своих пистолетов добирали за пулемётчиками тех, кто разбегался, чтобы потом по кораблю ловить не пришлось. А из трюма с рёвом уже лезли казаки, кто, подпрыгивая, хватался за борт и карабкался наверх, а кто по трапу.
