– Не смогу, – разочаровала его девушка. – У меня вообще потерян доступ к нему. Будто импланта и нет.
Сержант вздохнул.
– А когда вы не согласитесь добровольно дать доступ к информации, её извлекут в принудительном порядке.
– Чёрт… – тихо прошептала Эйнджела, села на стул и обхватила голову руками. – Чёрт…
Чимбик молча наблюдал, ожидая решения Лорэй. Если она поймёт необходимость добровольного сотрудничества, это серьёзно облегчит выполнение задачи.
– Ладно, – спустя некоторое время произнесла Эйнджела.
Она выпрямилась и посмотрела на сержанта:
– Неприятности «у нас», а не «у вас». И что «мы» будем делать?
Сержант украдкой облегчённо выдохнул и даже пожалел, что у репликантов нет религии, а то непременно вознёс бы благодарственную молитву.
– Как и планировали, мэм, – вслух сказал он. – Выбираться к своим безопасным маршрутом, если такой отыщется. Или выйти на связь с Консорциумом и затаиться до эвакуации. Но задача усложнилась: теперь ваши голограммы мелькают на каждом новостном ресурсе.
– Надо добыть новые документы и изменить внешность, – тут же предложила Эйнджела.
Скорость ответа насторожила Чимбика. Он мог поспорить, что преследование контрразведкой не является рядовым для гражданского лица событием, но Эйнджела даже не особенно задумалась над решением.
– Мне нужно связаться со Свитари, – тем временем обратилась к нему девушка. – Пусть расширит список покупок…
Когда Эйнджела завершила разговор с сестрой, вкратце изложив возникшую проблему, сержант вновь завладел её вниманием.
– Мисс Эйнджела, – задумчиво произнёс он. – Каждый раз, как только я начинаю верить в то, что вы обычные гражданские, невольно угодившие в переплёт, тут же появляются поводы в этом усомниться. Вы быстро нашли выход из сложившейся ситуации, из чего я вынужден сделать вывод, что что-то подобное в вашей жизни уже было. Кто же вы на самом деле?
– Никто, – ответила девушка, и в её голосе Чимбику послышалась горечь. – Просто пара невезучих шлюх…
– Не называйте себя так, – неожиданно для самого себя потребовал сержант. – Я посмотрел в словаре – это оскорбление.
Ответом ему был удивлённый взгляд. Сержант отвернулся к терминалу и вывел список ближайших рейсов с Нового Плимута в нейтральные миры.
– Думаете, мы сможем покинуть планету, изменив внешность и получив новые документы? – спросил Чимбик.
– Шанс есть, – поразмыслив, ответила девушка.
– Давайте подберём оптимальный маршрут отхода, мэм.
Чимбик подвинулся, освобождая место для Лорэй. Та села рядом, отчего репликант почувствовал себя… странно. Ощущение было новым, абсолютно незнакомым, не попадающим ни под одно из знакомых сержанту определений, но приятным.
– Не годится, – вынесла вердикт Эйнджела, изучив список. Она сбросила настройки и вывела все доступные рейсы. – На месте властей я бы в первую очередь ловила нас при попытке улететь в нейтральный мир.
– Предлагаете перелёт на союзную планету? – удивился такому решению Чимбик.
Резон в этом был. Неочевидное решение. Действительно, в этом случае шансы несколько увеличивались.
– И снова нет, – отрицательно покачала головой девушка. – Там будут искать во вторую очередь.
– Тогда что? Переждать на планете?
– Существуют туристические и коммерческие маршруты внутри системы. – Эйнджела ткнула пальцем в несколько пунктов списка. – Стартуют на Плимуте, останавливаются в паре точек и возвращаются на Плимут. О них могут и забыть, потому как маршрут Плимут – Плимут.
– Но в чём смысл? – не понял репликант. – Нам нужно убраться с планеты, а не возвращаться на неё.
– А мы и не вернёмся, – улыбнулась Лорэй. – Смотри, этот круизный лайнер останавливается на Вулкане. Мы просто потеряемся во время одной из экскурсий и останемся на планете. А на Вулкане нас не ищут. И оттуда можно улететь в два нейтральных мира, на выбор.
– Принимаем, – решил сержант. – А что про изменение внешности?
– Поскольку ты вряд ли вынешь из кармана пластического хирурга, обойдёмся классическими способами…
Эйнджела критически оглядела репликанта и добавила:
– Но в этом шлеме ты вряд ли смешаешься с толпой.
– Я могу включить режим маскировки… – буркнул сержант, прекрасно понимая, как жалко звучит этот довод. Но продолжал цепляться за любую возможность оттянуть неизбежное – снять шлем и показать лицо.
– Если под шлемом не две головы – его лучше снять, – посоветовала Эйнджела.
– Мне лучше его не снимать, – признался Чимбик. – Так, во всяком случае, говорят люди из группы контроля. Я урод.
Его признание не произвело на Лорэй особого впечатления.
– Значит, не сложно будет смешаться с толпой, – пожала она плечами. – Уродство в мире встречается чаще, чем красота. Сама жизнь уродлива.
Её слова заставили Чимбика задуматься. До сих пор он воспринимал уродство как оскорбление, а не как описание действительности. И не как распространённое явление, своеобразную норму, данность жизни. Чимбику по-прежнему не нравилось быть уродом, но мысль о том, что даже среди людей это обыденность, немного утешала. Он задумался, сколько из встреченных им людей обладали качествами, которые можно счесть уродством, и не нашёл ответа. Он встречал людей, чей внешний вид был противен репликанту: ожиревшие, лишённые нормальной подвижности, явно нездоровые. Но их облик не вызывал яркой негативной реакции у окружающих. Значит, то, что он сам считает уродством, не воспринимается таковым гражданскими. Так может, и его представление об уродстве не корректно?
Но почему тогда люди из контрольной команды называли его уродом? Возможно ли, что дело в их субъективной оценке и желании оскорбить лично его? Ответов не было, а способ проверить – лишь один, и тот неизбежен. Лорэй права – он не может слиться с толпой в боевой броне.
Выбрав нужную иконку меню, Чимбик моргнул, и шлем разошёлся, открывая лицо. Сержант машинально дёрнул подбородком к правому плечу, но остановился и взглянул в глаза Эйнджеле. Та спокойно разглядывала его, как когда-то Блайза. Разве что чуть дольше, чем брата. Но в глазах девушки не было и намёка на отвращение.
Лицо сержанта не отличалось от лица Блайза ровно до того дня, как разорвавшийся рядом снаряд оставил жуткую отметину. Правая сторона лица репликанта походила на грубую карту речного русла из-за багрового келоидного рубца. Один «рукав» начинался на середине лба, дугой шёл к углу рта. От него на уровне виска отходил второй Г-образный «рукав», заканчивающийся над ухом. Роль «притоков» досталась сетке узких борозд на скуле, виске и над верхней губой.
– Столько беспокойства из-за шрамов?.. – растерянно спросила Эйнджела спустя несколько секунд. – Ты ничего не знаешь о настоящем уродстве.
