* * *
Белый потолок с жужжащей лампой дневного света, опрокинутый стул с отломанной спинкой, муть в глазах и тяжелый, вязкий туман в голове, одеревеневшая шея и ноющее тело. Неловко, боком приподнявшись над полом, встав на колени, с трудом балансируя, чтобы не упасть, хватаясь за край стола, Вадим поднялся на ноги. Стол был сильно отодвинут, приборные надстройки с него сброшены, разломанный стул валялся поодаль. Держась за стол, ожидая, пока рассеется муть в глазах, Вадим постоял несколько секунд, согнувшись; одеревеневшие мышцы не давали долго стоять в одном положении; отпустив стол, проверив, что может стоять, ни на что не опираясь, собираясь с силами, он присел на край стола, пытаясь смерить взглядом расстояние до выхода. Это стулом я, что ли, от танка отбивался, подумал он, апокалиптическая картина, посмотреть бы со стороны, впрочем, нет, слава богу, что этого никто не видел, все, хватит, соберись, мотопехотинец, постарайся ровно, как подобает приличному человеку, дойти до серверной, Господи, как там Ратмир, даже подумать страшно, не дай бог, если с ним случилось что-нибудь, давай, двигай конечностями, там, в серверной будешь думать, а как же, будешь, думать сейчас надо, думать сейчас самое время, слишком далеко все зашло. Пошатываясь, он добрел до выхода, перекантовавшись по коридору, ухватив ручку двери серверной, он вошел внутрь; обхватив голову руками, Ратмир сидел на стуле спиной к консоли, бумаги со стола были сброшены, оставленная ими когда-то на дальнем столе клетка с петухом была повалена на бок и пуста, сам петух, подергивая красным глазом и странно подныривая головой, аритмично вышагивал по полу. Подцепив по пути стул и протащив его через комнату, Вадим, пробалансировав, опустился на него рядом с Ратмиром; стараясь устроиться на стуле так, чтобы не болела спина, он чуть откинулся, надавливая на пружинящую спинку. Интересно, подумал он, это Ратмир петуха освободил или под действием той хрени, выработку которой мы спровоцировали, петух необратимо институционально поумнел и сам освободился? С трудом повернув голову на одеревеневшей шее, он покосился на клетку на столе, прикидывая, мог ли петух, просунув меж прутьев лапу или клюв, сам отодвинуть задвижку. Могут ли петухи мыслить? Мечтают ли андроиды об электроовцах? Черт, мысли как будто заикаются. Повернувшись к Ратмиру, поколебавшись, он чуть тронул его за плечо.
– Как ты? – спросил он.
Помедлив секунду, Ратмир, медленно отведя ладони от лица и, посидев немного, упершись локтями в колени, так же медленно выпрямился на стуле. Положив руки на подлокотники и сжав их, некоторое время отвердевшим взглядом он смотрел в пространство.
– Головокружение, – сказал он, – это пройдет.
Оглянувшись в сторону консоли, Вадим посмотрел на сливающееся в одну серую массу месиво строк на экране монитора. Оторвав взгляд от омертвевшей, ничего не говорящей немой поверхности, медленно он повернулся к Ратмиру.
– Ратмир, – сказал он, – поговори со мной.
Как всегда, секунду помедлив, Ратмир чуть повернул к нему голову, мгновенье Вадим вглядывался в его застывший неподвижный профиль.
– Наши подходы не срабатывают, – сказал он. – Мы валимся. Наши предположения оказались неверными, мы попытались решить проблему, руководствуясь произвольными упрощенными допущениями, принципы работы системы нам не ясны даже приблизительно, мы ковыряемся ломом в механизме наручных часов. Субстанция, которая вырабатывается в результате наших импровизаций, галлюциногенна и, скорее всего, токсична, не исключено, что каждый из нас уже серьезно повредил свой организм, третьего эксперимента мы не выдержим. А если предположить, что мы действительно перехватили управление, то не исключено, что при этом мы подвергаем опасности и жителей города. Надо что-то делать, Ратмир. Мы идем по неверному пути. Придумай что-нибудь, Ратмир. Кроме тебя мне спрашивать некого.
Некоторое время посидев неподвижно, Ратмир развернулся на стуле к консоли. Несколько секунд глядя на текст программы, он погасил его и вызвал системную директорию.
– Все сначала, – сказал он. – Надо начинать все сначала.
Придвинувшись к монитору, Вадим посмотрел на директорию.
– Это перечень работающих в настоящий момент программ?
– Да.
– И единственная не системная из них – это Current_Process_Control?
– Да.
– И для нее ты с помощью какой-то команды получил список программ и файлов, которые с ней взаимодействуют?
– Да, – щелкнув на вкладку, Ратмир вновь вывел на экран список. – Надо просмотреть его снова. Все программы. Мы слишком рано сосредоточили внимание на программах, написанных на C++. Надо просмотреть все программы. Без исключения.
– И что ты надеешься там найти?
Ратмир мгновенье помолчал.
– Пока не хочу говорить. Точнее, не знаю.
– Ты хочешь сказать, что анализировать тексты на C++ бесполезно и, не имея специальных знаний, мы все равно ничего не вскроем?
Ратмир помолчал еще немного.
– Ты это уже сказал, – произнес он, – мне нужно просмотреть программы. Все.
– Как ты будешь просматривать – просто активизировать и смотреть, что получится?
– Да. По-другому невозможно.
– И сколько их всего?
Ратмир прокрутил список.
– Несколько десятков.
– Понятно, – Вадим обхватил ладонями раскалывавшуюся голову, – распечатай мне их список, пожалуйста.
– Хорошо.
Пустив список на печать, Ратмир приник к монитору; дотянувшись до принтера, Вадим взял распечатанные страницы. Положив их перед собой, он попробовал прочитать названия файлов, головная боль тут же подскочила до порога переносимости; отложив листок и закрыв глаза, Вадим минуту пережидал, пока приступ уляжется. Это что же такое, подумал он, это что, теперь каждый раз так будет, когда я попытаюсь что-то прочитать? Впрочем, может, оно и к лучшему, пора завязывать с дурными привычками. И что же такого интересного я прочитал за последние годы. Совершенно бесполезное занятие. Открыв глаза и вновь придвинув листок, он попробовал прочитать его снова, боль, затаившись, не показывала когтей. Названия некоторых файлов представляли собой бессмысленные сочетания цифр и букв, другие включали какие-то английские слова, перевод которых он вроде бы и помнил, но смысл их ускользал от его понимания. Рядом раздался клекот и плеск крыльев – подобравшись ближе и совершив выплеск кинетической энергии, умный петух Петя взлетел на стол. Свежие силы, подумал Вадим. По интеллектуальному потенциалу мы сейчас с ним примерно равны. Отложив страницу, он взял следующую, успев прочитать, впрочем, немного – потоптавшись на столе и осмотревшись дергающимся красным навыкате глазом, петух внезапно пребольно клюнул его в палец. Отпихнув петуха, он взял третью страницу; проморгавшись слезящимися глазами, он склонился над ней, названия файлов сливались в один черный столбец; подойдя и подергав головой с красным гребнем, петух клюнул его в палец снова. Отпихнув его вторично, Вадим отложил листы; отступив к краю стола, петух, разминаясь, деловито перетаптывался, явно лелея далеко идущие планы. Замечательное пополнение нашей команды, подумал Вадим, вполне в духе всего путешествия, бесценное для взбадривания дальнейшей работы – петух-садист. Он посмотрел на свои раны, оба пальца были пробиты до крови. А вдобавок, возможно, и вампир. Закрыв глаза, он откинулся к спинке кресла. Между прочим, вполне либеральная идея, подумал он, петух, ни разу в жизни не видевший солнца, препятствует своим освободителям, пытающимся вывести его из вечной тьмы. Если не для трагедии, то для какого-нибудь арт-хаусного мультфильма покатит, точно. У консоли, где сидел Ратмир, произошло какое-то движение, открыв глаза, Вадим взглянул на монитор. Экран переливался голубоватыми волнами, через все поле экрана шла чуть пульсирующая темно-оранжевая надпись: «подготовка данных». Разом придвинувшись к монитору, Вадим быстро просмотрел на Ратмира.
