– Да, об этом мне известно.
– Его брату было девять, сестре – пять… – Старик часто заморгал, прочистил горло. – Они стали сломленными, потерянными. Я старался сделать все возможное. Моей жены уже не было рядом, а мне приходилось заниматься бизнесом и еще заботиться о детях. Я возложил часть ответственности на плечи Рокко. Теперь я это понимаю. Я сказал ему…
Николь наклонилась вперед, когда его голос стал пропадать.
– Что, дедушка? Что вы ему сказали?
Он жестом попросил, чтобы она приподняла подушки у него под головой, улегся удобнее и продолжил:
– Я сказал ему, что младшие дети будут искать опору в нем, поэтому надо быть сильным, работать не покладая рук, как бы тяжело ни было. Только так нам удастся сплотить и сохранить семью. Чтобы он следовал моему примеру, никогда не плакал, не выказывал эмоции. Он так и делал. Хорошо усвоил этот урок. Наверное, слишком хорошо.
Никогда не выказывать эмоции. Николь стало больно дышать. Слова Тури открыли ей мужчину, за которого она вышла замуж. Вот почему он казался таким отстраненным. Просто с головой ушел в работу, не обращая внимания на то, что творится вокруг. Поэтому и не стал утешать ее, как она того хотела, после того как случился выкидыш. Никогда не заговаривал об этой трагедии, даже во время их откровенного разговора в Монако, когда она предоставила ему такую возможность.
– Да, так оно и есть. Рокко всегда был прилежным студентом, чему бы его ни учили.
– Ни разу не видел, как он плачет. По крайней мере, до того момента.
Николь сощурилась, продолжая смотреть в глаза старика.
– О чем вы говорите? До какого момента?
– Когда ты уехала, он был просто раздавлен.
Николь разозлилась. Раздавлен? Никогда в жизни. Рокко пытался оттолкнуть ее от себя. Она вспомнила, как он поехал в Штаты через пару недель после того, как все произошло, когда ей больше всего нужна была его поддержка, пока она тонула в собственном отчаянии.
Но она не говорила ему об этом, не знала, как это сделать. Решила, что его эмоциональная отстраненность связана с тем, что он с самого начала не хотел на ней жениться, а теперь, после выкидыша, продолжать отношения и вовсе не имело смысла. Слова Тури заставили ее взглянуть на все иначе. Можно ли оправдать поступки Рокко, учитывая то, что он с детства приучен скрывать свои чувства?
«Нет, – отчаянно убеждала она себя. – Все было иначе».
Тури всего лишь сентиментальный старик, который хочет все уладить перед тем, как его долгая жизнь подойдет к концу. Не стоит покупаться на его уловку. Николь смогла пережить горе и выбралась на свет. Не стоит копаться в прошлом. Можно сочувствовать Рокко из-за того, что ему пришлось пережить, но ошибочно думать, будто он когда-нибудь сможет ее полюбить. Он способен на восхитительный секс. Но на этом все.
– Я вам не верю.
– Какая мне выгода обманывать тебя в моем положении? Ты спрашивала его, почему он покинул Сицилию, не смог остаться дома, в котором тебя больше не было? Почему не избавился от твоих вещей?
Страх сковал Николь, страх и глупая надежда. Когда дело касается Рокко, надеяться было опасно. Николь известно это лучше, чем кому-либо.
Тури выглядел уставшим после всего, что наговорил ей. Она поднесла бокал воды к его губам.
– Я, пожалуй, пойду, дам вам отдохнуть.
– Пообещай мне, что ты спросишь его. Просто пообещай, Николь, даже если я и не имею права требовать этого от тебя.
Что она могла пообещать? Не отказывать же больному человеку в такой простой просьбе.
– Я обещаю.
Она легко поцеловала его в лоб, старик улыбнулся, устало прикрыл глаза.
Очевидно, медсестра услышала скрип кресла по полу, потому что дверь в соседнюю комнату открылась, она появилась в своей белой аккуратной униформе и посмотрела на Николь.
– Все хорошо, синьора?
Николь когда-то начинала изучать итальянский, поэтому она поняла простой вопрос.
– Да, спасибо.
Мысли продолжали кружиться в голове, когда она вышла из комнаты Тури. Что дальше делать, куда идти? Николь отправилась в тихую часть поместья, чтобы собраться с мыслями и успокоиться, но это не помогло. Она не поверила Тури. Не хотела верить. Просто не смела. Даже если он прав, какой смысл что-то сейчас делать? Даже если представить, что Рокко действительно заботился о ней, теперь его чувства точно изменились.
Он сказал, что привез ее в Монако, чтобы наконец насытиться ее телом и избавиться от желания к ней, что и сделал. Всего час прошел с последнего раза. Будет ли он продолжать заниматься с ней сексом, пока она позволяет? Не принизит ли она чувства, которые когда-то к нему испытывала?
Но она обещала Тури, больному человеку, что спросит об этом Рокко. Такого рода обещания надо выполнять.
Николь отправилась на его поиски. Мария сообщила, что он у лимонных деревьев, ее сердце екнуло. Она знала, что иногда он любил работать в этом самом прекрасном месте поместья, сидеть на деревянной скамье среди сладкого аромата нежных цветов лимона.
Иногда он и ее приводил туда. После медового месяца. Они тихо сидели вместе, слушали, как чарующе жужжат пчелы у кустов лаванды. Именно об этом месте она думала, когда создавала свою самую продаваемую коллекцию посуды.
У Николь пересохло во рту, когда она подошла к деревьям и увидела Рокко на скамье в тени с увесистой стопкой документов. Его черные волосы сияли на ярком солнце, он закатал рукава рубашки, обнажив сильные руки. Совсем недавно эти руки бережно удерживали ее в объятиях. Он обхватил ее лицо и целовал снова и снова, словно не мог утолить свое желание. И она не поняла? Не поняла. Неподходящее слово. Скорее не задумалась. О том, что, возможно, все еще любит его. Но это не так. Определенно не так.
– Рокко?
Он поднял на нее глаза, отложил документы в сторону.
– С Тури все в порядке. Медсестра за ним присматривает. Не против, если я присяду?
Он ответил не сразу:
– Конечно.
Небольшая заминка задела ее, как и его холодное выражение лица. Николь хотела было забыть о данном обещании, но она не могла. Присела на самый край скамьи, наблюдая, как бабочка порхает над маленьким белым цветком, и пытаясь придумать, как начать разговор. Сердце бешено билось. Нет. Все это она уже проходила. Сейчас не важно, как будут выглядеть ее действия, что он о ней подумает. К тому же такие вещи заботят только поверхностных людей. Важно добраться до правды, какой бы она ни была.
– Тури поведал мне кое-что интересное.
Что-то послышалось в ее голосе, отчего выражение лица Рокко стало настороженным. Он посмотрел на нее задумчиво и даже с некоторой скукой:
– Думаешь я действительно хочу это слышать?
Не хотел, конечно, но придется выслушать.
