Пайпер подошла к нему с телефоном в руках и села на подлокотник кресла. Она передала ему гаджет, и Джейгер, опустив взгляд, увидел синюю искру на черном бархате.
Его сердце на мгновение остановилось, а рука дрогнула, когда он поставил стакан на стол перед собой. Джейгер увеличил изображение и вгляделся в самые большие камни. Качество фотографии было средним, но цвет был передан потрясающе.
– Откуда они, говоришь? – спросил он. «Скажи еще раз, что они из Кашмира, потому что, черт возьми, ты, возможно, права».
– Их первый владелец – мой двоюродный прапрадедушка со стороны матери. Он был солдатом британской армии. Семейная легенда гласит, что их привезли из Кашмира.
«Сохраняй самообладание, – сказал себе Джейгер. – Если это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то это обычно так». Но цвет и ее семейная история позволяли предположить, что камни настоящие.
– Что еще тебе известно о первом владельце?
– Только то, что я тебе сказала, – ответила Пайпер. Она коснулась экрана кончиком пальца. – Ну, что думаешь? Могут ли они быть настоящими? Я отвезла их другим дилерам драгоценными камнями, и они говорят, это фальшивка.
Ну конечно. Она – молодая, красивая и легкая мишень. Они сделают ей символическое предложение, перепродадут драгоценные камни и заработают целое состояние.
– Держись подальше от хитроумных торговцев, – пробормотал он.
– Но ты думаешь, они могут чего-нибудь стоить?
Если они подлинные, то он определенно хотел бы их приобрести. Джейгер изобразил на лице привычное равнодушие – волнение, как правило, завышало цену, – и улыбнулся Пайпер:
– Не знаю. По фотографии сложно что-то сказать. Позволь мне взглянуть на них, когда мы вернемся в Штаты. Можешь отправить мне фотографию?
– Конечно.
Джейгер продиктовал ей номер, и через двадцать секунд услышал звуковой сигнал, оповещающий о том, что фотография теперь хранится в памяти его телефона.
– Я надеюсь, что они не настоящие, – заявила Пайпер, помрачнев.
Ничего подобного он никогда раньше не слышал от предполагаемого продавца.
– Почему ты не хочешь стать владелицей коллекции камней, стоящей целого состояния? – спросил Джейгер.
– Потому что тогда я обязана буду продать их, чтобы помочь моему… помочь кое-кому выбраться из финансового тупика.
– У тебя в жизни есть люди, задолжавшие миллионы?
Пайпер наморщила нос:
– Они столько стоят? Нет, скажи мне, что это не так!
– Возможно, если это кашмирские сапфиры. Но не спеши с выводами, – предупредил Джейгер.
– Может, я должна была просто принять первое предложение, которое получила? Десятку за камень, – пробормотала Пайпер.
Десять тысяч долларов? Джейгеру чуть не стало плохо. Хотя он пытался сохранять спокойствие, где-то глубоко в душе он понимал, что вот-вот совершит открытие всей своей жизни.
– Пообещаешь принести их мне в Нью-Йорке? И никому больше? – Он не мог допустить, чтобы такие камни от него ускользнули.
Пайпер кивнула:
– Конечно.
– Я позвоню тебе, договоримся о времени.
Пайпер переложила ноги и оперлась пятками на бедра Джейгера. Их взгляды встретились, и между ними проскочила искра.
Увидев желание в ее глазах, он скользнул ладонью между ее бедер, чувствуя гладкость и теплоту ее кожи. Джейгер открыл было рот, чтобы спросить, может ли он снова увидеться с ней лично, а не только в «Баллэнтайн и компании», когда они оба вернутся в Нью-Йорк, но промолчал и нахмурился.
Почему она и почему сейчас?
Уже более десяти лет, начиная с двадцати пяти, едва оправившись от горя и потери, он редко встречался с одной и той же женщиной дольше трех-четырех ночей. Джейгер не хотел порождать напрасные ожидания, не хотел, чтобы его случайные любовницы думали, что у них может быть шанс стать постоянными спутницами его жизни. Однажды он попытал удачи в постоянных отношениях. Он даже стал отцом, а когда умерла его дочь Джесс, он потерял и любимую женщину.
Почему он думает о том, как потерял свою дочку и женщину, которую он когда-то любил, находясь в компании этой сексуальной незнакомки? Джейгер наслаждался ничего не значащим разговором с Пайпер, ценил ее необычное чувство юмора, и, черт возьми, секс был потрясающим. Три причины, почему он не мог видеться с ней снова, вернувшись домой.
Она ему слишком сильно нравилась… и это означало, что он должен двигаться дальше.
– Когда ты возвращаешься? – спросил Джейгер.
– Мой рейс утром. А твой?
Он улетит, как только она покинет Милан. Пайпер была единственной причиной, по которой он задержался в Италии.
– Тоже завтра. – Джейгер провел пальцем по ее гладкой лодыжке.
– Когда мы встретимся в городе, – сказала она, – давай будем говорить только о деле.
«Что?! Какого черта?»
– Не надо делать такое удивленное лицо, Джейгер. Если бы не сапфиры, я бы больше и слова от тебя не услышала, – заявила Пайпер без тени обвинения в голосе.
Джейгер снял руку с ее бедра.
– Все нормально, Джейгер, я понимаю. Ты не такой, – продолжала Пайпер. – У самых знаменитых плейбоев на Восточном побережье, знаменитых братьев Баллэнтайн, есть одна проблема – весь мир знает ваши повадки. Вы встречаетесь с девушкой в течение нескольких дней, может быть, пару недель, если ей действительно повезет, а потом про нее забываете. – Пайпер подняла руку, когда он открыл рот, чтобы ответить. – Не волнуйся. Я знала, что так и будет.
– То есть?
– Нам было весело: застывшее мгновение, неожиданная встреча. Поэтому, когда мы снова встретимся, мы просто поговорим о камнях и притворимся, что мы никогда не видели друг друга без одежды.
Джейгер не знал, что он произнесет эти слова, пока они не вылетели из его рта.
– А что, если я хочу? Увидеть себя снова без одежды, – уточнил он.
Пайпер удивленно округлила глаза.
– Я бы, наверное, попросила тебя об этом не говорить.
Совсем не то, что он ожидал услышать.
Пайпер задумчиво склонила голову.
– Джейгер, я обычная женщина, твердо стоящая на земле. Мне нравится моя работа оценщика произведений искусства. Я хожу на свидания с разными мужчинами. У меня наполненная жизнь. Мне не нужно, чтобы ты завлекал меня в свой мир. Он мне не нравится.
– Мой мир?
– Большие деньги, Манхэттен, сливки общества. Это не для меня. И никогда не будет.
– Я не прошу твоей руки, Пайпер, даже встречаться со мной не предлагаю, – раздраженно ответил Джейгер. Обычно разговор шел не так. Чаще он предъявлял требования – когда он будет звонить, когда состоится следующее свидание. Ему не особенно нравилось ощущать себя по другую сторону. – Мне просто интересно, хочешь ли ты…
