Зная все это, они добровольно предпочли встать на дорогу войны, принеся смерть и несчастье миллионам людей и вызывая разрушение и ненависть всюду, где проходили их войска. Они поставили на карту судьбу своего народа и, как обыкновенные преступники, везде приносили только лишь смерть, зло, разрушение и хаос тем, чья судьба была им вверена. И за этот выбор эти люди предстали перед трибуналом, ожидая приговора.
О них нужно судить по тому, что они сделали, и по тому, что они намеревались сделать. Они предпочли действовать таким образом по своему собственному выбору. Их выбор пал на агрессию, на путь войны, и они сделали это свободно и добровольно. За этот выбор они должны нести ответственность».
Первоначально суду Международного военного трибунала планировалось предать 29 человек. Но еще до начала процесса князь Фумимаро Коноэ покончил с собой. Таким образом, суду были преданы 28 человек. Во время процесса Иосукэ Мацуока, бывший министр иностранных дел, и Осами Нагано, министр военно-морского флота, умерли. Сюмэй Окава, один из авторов расистской теории японского превосходства, «отец японского фашизма», был признан невменяемым.
Приговор был вынесен в отношении 25 главных военных преступников. Однако о тех, кто не дожил до него, стоит сказать отдельно — слишком важную роль играли они в истории японского преступного милитаризма.
Премьер-министр Фумимаро Коноэ
Потомок самого знатного японского рода Футзивара (старейший и известнейший в Японии придворный клан), находившийся в родстве с императором, трижды премьер-министр Японии Фумимаро Коноэ по праву должен был стать одним из главных обвиняемых на процессе.
Именно Коноэ заявил, что Япония присоединится к агрессивной нацистской Оси Германия— Италия, дабы создать новый порядок в Азии и во всем мире. Он открыто поддерживал и проводил в жизнь антисоветские планы, стремился к скорейшему установлению в стране военно-фашистской диктатуры.
Коноэ был официально предупрежден о том, что он, как военный преступник, подлежит аресту.
Пятнадцатого декабря 1945 года, вечером, за несколько часов до истечения срока явки в тюрьму, Коноэ устроил прием в своем роскошном дворце в окрестностях Токио. Позже, уже на процессе, жена Коноэ рассказала, что накануне самоубийства ее муж не выглядел человеком, решившим свести счеты с жизнью.
Удалившись в спальню после ужина, он позвал своего сына и долго беседовал с ним за закрытыми дверями. В своей предсмертной записке Коноэ написал:
«Я не могу не ошутцать ответственности за исход китайского инцидента, но я не могу перенести унижений, связанных с арестом и разбирательством моего дела американским судом».
Фумимаро Коноэ
Под «китайским инцидентом» Коноэ подразумевал потрясшую мир жуткую резню в захваченном японцами Нанкине. Ведь именно он, Коноэ, заняв пост премьер-министра, дал указание развернуть наступление японской армии в Центральном и Южном Китае, в ходе которого японская военщина совершала в широком масштабе немыслимые зверства и злодеяния в отношении китайского населения в Нанкине и Шанхае… И он понимал, что ответственность неизбежна.
Рано утром 16 декабря 1945 годаТиёко Коноэ обнаружила мужа в постели мертвым. Рядом с кроватью валялась ампула с ядом. Приехавших американских следователей заверили, что никто не предполагал самоубийства главы семьи. Только его личный секретарь Усибо Тимохико сказал: «Теперь, когда я оглядываюсь назад, для меня становится очевидным, что Коноэ не собирался отдать себя в руки американских властей. Потомок Фудзивара и родственник императорского дома просто не мог позволить, чтобы его касались руки американских тюремщиков».
Именно Коноэ явился на аудиенцию к императору Хирохито 14 февраля 1945 года, чтобы доложить ему, что война проиграна и крах неизбежен.
Вот этот примечательный доклад. Он дает ясное представление о том, чего больше всего опасалась японская верхушка, когда контуры поражения были уже очевидны.
АРХИВ ТОКИЙСКОГО ТРИБУНАЛА
Доклад Императору
Мне кажется, наше поражение в войне, к сожалению, уже является неизбежным. Исходя из этого, почтительнейше докладываю Вашему Величеству следующее.
Хотя поражение, безусловно, нанесет ущерб нашему национальному государственному строю, однако общественное мнение Англии и Америки еще не дошло до требований изменения нашего государственного строя. (Разумеется, в какой-то части и там наблюдаются крайние взгляды, и к тому же трудно определить, как изменится общественное мнение в будущем.) Следовательно, одно только военное поражение не вызывает особой тревоги за существование нашего национального государственного строя.
С точки зрения сохранения национального государственного строя наибольшую тревогу должно вызывать не столько само поражение в войне, сколько коммунистическая революция, которая может возникнуть вслед за поражением.
По зрелом размышлении я пришел к выводу, что внутреннее и внешнее положение нашей страны в настоящий момент быстро изменяется в направлении коммунистической революции. Вовне это выражается в необычайном выдвижении Советского Союза. Наш народ не понимает в полной мере замыслов Советского Союза. После принятия в 1935 году тактики Народного фронта, иными словами тактики двухстепенной революции, и в особенности после роспуска Коминтерна, в его среде стала сильно проявляться тенденция недооценивать опасность красного наступления. Это следствие слишком поверхностного и упрощенного взгляда на вещи. По тем маневрам, которые Советский Союз в последнее время открыто проводит в отношении европейских стран, ясно видно, что он так и не отказался от своей политики красного наступления на весь мир.
Советский Союз ведет неустанную работу с целью установления в соседних с ним странах Европы советского режима, а в остальных европейских странах — по меньшей мере близкой ему по духу власти. В настоящее время можно видеть, что эта деятельность в значительной мере приносит свои плоды.
Власть Тито в Югославии является наиболее типичным и конкретным выражением этого. В Польше Советский Союз добивается установления новой власти на базе заранее созданного в СССР объединения польских граждан, совершенно игнорируя эмигрантское правительство в Лондоне.
Если судить по условиям перемирия с Румынией, Болгарией и Финляндией, то создается впечатление, что Советский Союз придерживается принципа невмешательства во внутренние дела. Однако, требуя роспуска прогитлеровских организаций, он действует так, что власть несоветского типа фактически не может там существовать.
В Иране Советский Союз вынуждает правительство в полном составе уйти в отставку из-за того, что последнее отказывается удовлетворить его требование в отношении нефтяных концессий. Советский Союз отвергает предложение швейцарского правительства об установлении дипломатических отношений на том основании, что оно поддерживало дружественные связи с державами Оси, и тем самым вынуждает министра иностранных дел Швейцарии уйти в отставку.
