После окончания официальных мероприятий штабной С-54 доставил Олега во Владивосток, где он в полной мере отдался вопросам переброски своей армии к местам постоянной дислокации, а также помощи в обучении морской пехоты Тихоокеанского флота и передаче ей всех имеющихся десантно-высадочных средств. За этими заботами его и застал Рокоссовский, готовившийся вылететь в Москву.
– Ну, здравствуй, самурай!
– Здравствуйте, Константин Константинович! Хоть вы не издевайтесь.
– Никакой издевки, как раз наоборот. Я разговаривал с товарищем Сталиным, он очень доволен. С Хирохито все получилось просто великолепно, если бы не наше вмешательство, то в ближайшее время капитуляция вряд ли бы состоялась. А уж то, что мы не только спасли императора, но и не воспользовались его беспомощностью, чтобы подписать выгодные для нас документы, это, в глазах японцев, вообще что-то невероятное. Кстати, если ты не в курсе, сдача ударного соединения была, опять же по инициативе японской стороны, оформлена таким образом, что сдалось оно тебе лично вечером 25 октября.
– Ну, вообще-то, так и было. А бумаги уже потом оформили.
– Вот-вот. Кое-кто из политуправления флота хотел вмешаться и переоформить, но я не дал, да и японцы сразу сказали, что переделывать ничего не будут. Но недоброжелателя ты себе серьезного нажил.
– Алафузова?
Маршал кивнул.
– Считает, что ты специально у него из-под носа великую победу увел. Серьезный человек, а обижается как мальчишка. Да ладно, остынет. Важно другое, сейчас отношение японцев к СССР меняется очень сильно. То, как ты управлялся на Хоккайдо, обсуждается очень широко. Теперь в нашу зону оккупации хотят попасть все острова. И тут есть тонкий нюанс. Фактически нынешнее правительство войну не объявляло, а наоборот, пришло к власти после переворота и войну прекратило! В общем, есть над чем дипломатам головы поломать, не один месяц, похоже, заседать будут. А Хонсю все-таки в нашей зоне оккупации полностью. Маршал Петровский назначен главноначальствующим Советской военной администрации в Японии и Корее, так что на днях прибудет, увидитесь. Но уже сейчас можно с уверенностью сказать, Синьцзян, который Восточный Туркестан, и Манчжурия к СССР отойдут, вся Корея в нашей зоне и значительная часть Японии тоже. При поддержке абсолютного большинства населения, что немаловажно. Протекторат над Окинавой тоже оформляется, последнего вана Рюкю нашли, работа идет. А вот отношение японцев к США очень негативное, особенно на контрасте с нами. Все понимают, что в своей зоне оккупации они из местных все соки выжмут. Уже всерьез говорят о волне эмиграции в нашу зону. Ну, это все дела грядущие, поживем – увидим.
Поговорили еще немного о текущих делах. Маршал рассказал, что Юмашева забирают в Москву, Алафузова тоже отзывают, планируют на снова Главный морской штаб, а Платонова хотят пока оставить здесь, командовать Тихоокеанским флотом. В его составе два мощнейших линкора и три авианосца, правда бывшие японские корабли будут серьезно модернизированы. Но торопиться некуда, как и экономить, работать будут сами японцы в счет репараций. Будет модернизирована защита за счет использования более качественной брони, в этом помогут командируемые в Японию немецкие товарищи, заменена зенитная артиллерия и орудия среднего калибра, установлено новейшее радиоэлектронное оборудование, паровые вспомогательные механизмы заменены на более совершенные электрические и гидравлические системы, турбины на более соершенные – более мощные и экономичные. То же касается и бывшего «Синано», его будут сразу готовить для вооружения реактивными самолетами, которые скоро будут проходить первые испытания. Американцы пытались давить, требовали передать корабли им или, по крайней мере, уничтожить, пришлось поинтересоваться у них судьбой целой кучи эсминцев и эскортной мелочи, а также нескольких крейсеров, захваченных на базах в их зоне ответственности. Хватит и того, что все немецкие и японские подводные лодки, которые захвачены в советской зоне оккупации, пустят на металлолом. А еще СССР достаются несколько подводных лодок типа I-200, доработанные с помощью немецких специалистов. Сейчас эти лодки передаются для изучения и испытаний. На ТОФ также придут новые лодки типа Е (модернизированные немецкие XXI серии), их будут перегонять небольшими отрядами по мере ввода в эксплуатацию, остальные передадут Атлантическому флоту. Сейчас он только формируется, бывшие итальянские линкоры также войдут в его состав, на верфях Германии и других европейских государств строятся авианосцы, спроектированные с учетом опыта «Севастополя» и «Москвы», товарищ Сталин говорил что-то и о новых типах кораблей, но маршал не в теме, поэтому подробностей не знает. Северов понял, что речь идет, скорее всего, о десантных кораблях и крейсерах-вертолетоносцах, он писал об этом в своих докладных записках и научных работах, но для этого необходимо несколько лет. Пообщались очень хорошо, попили чаю, после чего Константин Константинович попрощался и ушел, оставив Олега размышлять над услышанным.
Дела на Дальнем Востоке шли совсем не так, как в известной Северову истории, причем отличия заключались вовсе не в датах. Присоединение Восточного Туркестана, плодородной Манчжурии с ее довольно лояльным к СССР населением, полный контроль над Кореей, прочные позиции в Японии и наличие Хонсю и Хоккайдо в советской зоне оккупации, протекторат над островами Рюкю, что давало возможность строить там военно-морскую базу. Теперь надо спокойно это все переварить и не наломать дров с местным населением, не допустить ускоренного строительства социализма и азартного поиска внутренних врагов. Сталин присматривается к процессам, которые идут в Европе и, похоже, пока ими удовлетворен. СССР имеет все и даже больше, не создавая напряженности в отношениях и не давя на правительства союзных государств. Здесь, на Дальнем Востоке надо попытаться сделать также, с учетом местной специфики, конечно. Остается надеяться, что Сталин знает, кому это можно поручить, а он, Северов, с удовольствием бы и дальше поработал в Европе.
Маршал Леонид Григорьевич Петровский, главноначальствующий Советской военной администрацией в Японии и Корее, прибыл к месту службы 10 декабря и уже вечером зашел проведать Северова, но на долгий разговор у него времени не было. Более основательно они посидели вечером 12 декабря, сразу после выписки Олега из госпиталя. К ним присоединился и генерал армии Михаил Георгиевич Снегов, утром прилетевший к новому месту службы, он был назначен заместителем главноначальствующего. Просидели до глубокой ночи, Петровский и Снегов рассказывали об окончании Великой отечественной войны, о встречах со Сталиным, обрисовавшим им задачи администрации. Олег, в свою очередь, рассказал о событиях, участником или свидетелем которых он стал, находясь на Дальнем Востоке. Вспомнили друзей, живых и тех, кого уже нет. Петровский рассказал, что Остряков назначен заместителем главкома ВВС, курирует вопросы разработки новых видов авиационных вооружений, Лукин назначен командующим Западной группы войск, Лестев вызван в Москву за новым назначением, но на какую должность пока неизвестно.
Наконец все дела были закончены и Олег на своем штабном С-54 вылетел в Москву. Очень хотелось увидеть жену, но дела прежде всего. Есть надежда, что Сталин не задержит его надолго, так и оказалось. Уже 28 декабря в 20 часов Северов находился в приемной и ждал вызова в кабинет. Иосиф Виссарионович принял его один, сразу после того, как ушли руководители отраслевых наркоматов промышленности.
