Спорить с Диной было бесполезно — Саша научился различать блеск ее глаз, серьезный или шутливый. Сейчас она не шутила. Да, в прошлый раз он чуть полихачил, нарвался на камеры и получил штрафные квитанции. Дина отчитывала его, пока он не сгорел со стыда. Теперь наказание продолжилось.
— Я жду тебя в машине. Одежду тебе приготовили.
Дина убрала планшет в сумочку, поцеловала Сашу и вышла из кухни. Тепло распрощавшись с экономкой, он отправился в спальню переодеваться. Надел светлую майку, белый костюм в спортивном стиле — так советовала стилист. Сначала причесал волосы, а потом взлохматил пятерней — хоть что-то оставить от прежнего себя.
Иногда он смотрел в зеркало и не узнавал того человека, который в нем отражался. И лицо то, и глаза, но в них появилась уверенность в себе, в том, что он справится с любой проблемой. И все это сделала Дина. Теперь и за Ваську он был почти спокоен: лечение в Германии оплачено, палата готова. Дело за донором…
С тех пор как наладились его дела, у Васьки тоже словно открылось второе дыхание. Она все чаще гуляла на улице, целовалась с Жоркой и мечтала о свадьбе и ребенке. Саша не выдержал и поинтересовался у врача, сможет ли она при пересаженной почке выносить и родить ребенка?
— Не вижу препятствий! — успокоил тот. — Только давайте пока не загадывать. Впереди — операция, потом долгий процесс реабилитации. Если со здоровьем все будет в норме, и о ребенке можно задуматься. Но ваша сестра — молодец! Настоящий боец!
Да, Васька у него такая. Раньше она старалась для него, теперь еще и для Жорки.
Порой Саша ловил себя на мысли, что все еще ревнует сестру к другу — не такого мужа он хотел бы для нее. Жорка, конечно, парень добрый, но Ваське нужен еще и тот, кто будет в буквальном смысле носить ее на руках, если понадобится. Беречь ее, пылинки сдувать. Если Жора начинал обнимать Ваську, Саше казалось, что он непременно раздавит ее. Но пока все обходилось — двое влюбленных прогуливались по саду, сидели на скамейках и шептали в уши друг другу гадости, от которых сами краснели.
Больше всего Саша переживал, что не может рассказать об этом Дине — он так и не перешагнул страх, что она не примет Ваську. Давно предупредила, что не будет общаться с его родственниками, и даже не попыталась узнать, кто у него есть. А у него есть Васька, теперь еще с Жорой. А потом, возможно, будут племянники или племянницы. Здорово! Он будет любить их очень сильно, особенно если у него с Диной не будет собственных детей. Важно это или нет? Сейчас он не хотел об этом думать. С Диной ему хорошо, спокойно, уверенно. Ночи наполнились не просто сексом, а любовью со смыслом. Дина отдавала ему нерастраченную нежность, оберегала и лелеяла. По этому поводу он иной раз взбрыкивал, повторяя, что не ребенок и не надо обращаться с ним, как в детском саду. Тогда она приводила в пример его «детские» поступки вроде лихачества на дороге.
Последний штрих — Саша брызнул на себя «Hugo Boss» и надел на руку часы. Сегодня вечером его будут окружать исключительно «Ролексы», «Картье» и «Патеки Филиппы».
Саша вышел из дома, кивнул водителю и Ване. Дины в машине не было — она маячила где-то за подстриженными кустами, разговаривала. Сначала он решил, что по телефону, но потом расслышал женский голос, показавшийся знакомым. Неужели Надежда?.. Ей-то что от Дины надо?
С Надеждой он не виделся с того вечера.
ГЛАВА 26
КОГО ОН ЛЮБИТ?
Дина подошла к машине, но сесть не успела — ее окликнули.
— Можно поговорить с вами?
За оградой, изредка поглядывая на насторожившегося охранника, стояла высокая стройная девушка.
Захлопнув дверцу машины и показав водителю, что все в порядке, Дина направилась к нежданной визитерше. Она не забыла ее — Надежда, Сашина подруга. Очень близкая подруга.
Девушка была красивой — Дина подумала об этом еще в прошлый раз: длинные белокурые волосы, голубые глаза, пухлые губки. С фигурой тоже все было в порядке — стриптиз у нее выходил отменный. И возраст для Сашки подходящий. Общие интересы, одни и те же увлечения…
— Я — Надежда. Сашина… невеста.
Она запнулась на долю секунды, но Дине хватило, чтобы понять — никто ей этот статус не давал. И сюда, скорее всего, никто не приглашал.
— Я помню вас, — не стала скрывать Дина. — Вы танцуете стриптиз.
Щеки девушки покрылись мелкими красными пятнами.
— Для Саши это не имеет значения. Я пришла поговорить о нем.
— Что вы хотите? У меня мало времени.
И еще меньше — желания говорить с Сашиными любовницами.
Девушка вцепилась в прутья ограды. Легкий ветерок просовывал светлые пряди волос через решетку. Она смелая — не каждая решится на такой шаг.
Стоило ли опасаться ее? Что-то привлекло в ней Сашу — на обычную девицу он бы и не взглянул. И красота тут ни при чем — сейчас таких красавиц на каждом шагу найти можно!
Надежда не стала ходить вокруг да около и сразу спросила:
— Когда вы отпустите Сашу?
Дина невольно вскинула брови:
— Разве я его держу?
Пальцы девушки, обхватившие ограду, побелели от напряжения.
— Он не любит вас! Вас невозможно любить — вы монстр. Вы покупаете людей!..
Саша-Саша… Болтун — находка для любовницы! Что еще он рассказал ей и почему?
— В таком тоне я не буду разговаривать.
Не нужно было вообще подходить. Едва ли Надежда пришла поблагодарить за Сашку, за то, что его вытащили из грязи, избавили от старух и показали иную жизнь.
— Подождите!
Показалось, что сейчас девица пролезет через прутья и вцепится в нее.
— Вы не понимаете, он вас не любит!
— Я слышала! Что еще?
Надя непонимающе уставилась на нее.
— Вы не верите?
— В то, что он меня не любит? — Дину собеседница раздражала. — Наверное, потому что больше всего на свете любит вас?
Надежда покачала головой и посмотрела на Дину чуть ли не с жалостью, хотя ситуация подсказывала, что жалеть-то нужно ее саму. Кто из них с какой стороны ограды?
— Вы ошибаетесь. Больше всего на свете Сашка любит не меня и не вас…
Вот это уже интереснее. Дина подошла вплотную к ограде, наступив на вскопанную клумбу с разбросанными семенами цветов. Каблуки туфель утонули в черноземе.
— И кого же он любит?
— Ваську.
Это имя Дина слышала и видела на экране Сашиного сотового постоянно. Он отвечал на каждый звонок моментально, чем бы ни был занят и где бы ни находился. Дина не стала выяснять, кто это. Может, напрасно? Посчитала нелепицей то, что может стать непреодолимым препятствием?..
— Значит, Ваську? — повторила она.
