Она доехала до нужного этажа на лифте, вышла и остановилась. По спине пробегал холодок. Лишь бы ее не застал Саша — сейчас у нее нет сил говорить с ним, хотя и приехала сюда только для этого.
Дверь в палату была приоткрыта. Дина сначала заглянула в щель, убедилась, что там нет очередного Сашиного друга, и вошла. Сколько ни представляла себе Ваську, до истины добраться не удалось: на кровати сидела с книгой в руках очень худенькая светловолосая девушка. Видимо, из-за болезни она выглядела моложе своего возраста. Длинные тонкие пальчики листали страницы. На тумбочке рядом с кроватью стояли в вазе роскошные букеты роз, лежали на тарелке огромные красные яблоки и виноград. Все в палате было пропитано не болезнью и страхом, а любовью и заботой, чего так не хватало в жизни ей. Дина в нерешительности остановилась на пороге, качнулась назад, чтобы уйти, но девушка подняла голову и побледнела.
— Здравствуйте… — ее голос был слабым, похожим на шелест сухих листьев в ветреный день.
Дина поняла, что Василиса ее узнала.
— Вы — Дина, Сашина жена? — она судорожно мяла подол нелепого халата в цветочек. — Вы ищете Сашу, да? Я знаю… Вы злитесь, что он уехал и оставил вас? Саша не виноват, это из-за меня. Только вы не думайте, между нами ничего… То есть я не та, что вы подумали. Я — его сестра!
Что-то сказать бы, а слова как прилипли к языку. Нет, это не Васька не соперница, а она — Ваське! С таким существом с открытой душой и сердцем бороться невозможно.
— Вы не верите? Но я правда сестра…
В горле встал комок, который никак не хотел проскальзывать внутрь. Дина медленно пятилась к двери, а Васька смотрела на нее широко раскрытыми глазами.
— Подождите, пожалуйста! — она принялась слезать с кровати, но ей мешала приклеенная пластырем игла капельницы. — Саша вас любит! Простите его!..
Василиса расплакалась, и Дина поняла, что не выдержит здесь больше и минуты. Она развернулась и столкнулась в дверях с Сашиным другом.
— Опа-на! — тот едва не уронил мороженое, которое принес для Василисы. — Я же сказал, что там стоит ваша машина, а Сашка не поверил, пошел проверять. Но он сейчас вернется.
— Кто сказал, что я хочу его видеть?
— Ну, я подумал… — Жора набрал воздуха в грудь и выпалил: — Да и вообще, дело выеденного яйца не стоит. Он не для себя, а вот для нее, для Васьки все делал. За что его казнить?
Как тут не рассмеяться? Дина едва сдержалась.
— Вы его адвокат?
— Чего? — Жора нервно оглянулся на дверь, но с пути не ушел. — Я вам ничего не сделал, чтобы вы меня оскорбляли. Я Сашкин друг, если хотите.
Дина пожала плечами:
— Мне все равно.
Она отодвинула его в сторону, и когда путь к бегству открылся, его закрыл собой запыхавшийся Саша. Дина перехватила взгляд воспаленных глаз — бессонная ночь далась тяжело и ему. Разве что переживал он не из-за нее, а из-за сестры.
Он вошел и закрыл за собой дверь.
— Привет. Хорошо, что ты здесь. Познакомься, это моя сестра — Васька… Василиса.
В палате повисла тишина. Спрятаться от взглядов трех пар глаз Дине было некуда, если только сбежать в коридор. Туда она и направилась, отстранив окаменевшего Сашу.
— Дина, пожалуйста, не уходите! — крикнула вслед Василиса. Ее голос долго звенел у Дины в ушах. — Саша вас очень любит!.. Сашка, что ты молчишь? Останови ее, она сейчас уйдет!.. Ты же ни в чем не виноват.
А Василиса Дине понравилась. Взглянув на нее еще раз, Дина вышла из палаты и услышала за спиной Жорин вздох облегчения:
— Вот женщина! Ничего не сказала, а как камнем придавила. Кранты тебе, Гордеев, это я точно говорю! Не простит.
— Заткнись, Жора!
Пока Саша объяснял тому, куда он может деть свои умозаключения, Дина позвонила своему заместителю.
— Лев Валерьянович, даю вам серьезное задание. Нет, не по работе, не по сделкам и не по клиентам… В центре трансплантологии лечится сестра моего мужа. Девочке нужна операция в Германии. Что-то там уже сделали, есть документы. Проследите, чтобы все прошло без проблем. Пробейте по своим каналам. Проверьте клинику, оплату сделайте полную вперед и сверх, если понадобится. Курировать это дело будете вы лично. Потом позвоните и отчитаетесь. Счет я открою…
Саша догнал ее у лифта и загородил ладонью кнопку вызова. Дотронуться до его пальцев она не посмела.
— Что ты хочешь?
— Дина, давай поговорим.
От него пахло туалетной водой, которую купила она сама. От знакомого запаха закружилась голова. Дина качнулась вперед, едва не уткнувшись в Сашино плечо. Хорошо, опомнилась в последнюю секунду.
Смотреть на родные до боли веснушки на широкоскулом лице и не прикоснуться к ним — это ли не пытка?
— Я давно хотел все рассказать.
— Еще двадцать четыре часа назад у тебя был шанс. Теперь в этом нет смысла: я узнала, услышала и увидела все, что хотела.
— Двадцать четыре часа назад ты не брала трубку! — напомнил он.
— Не брала, — согласилась Дина. — Смысла не было: мне нужно было видеть твои глаза.
— Я здесь.
А теперь у нее нет на это сил! Дина растерянно озиралась по сторонам. Как же выбраться отсюда?! Хоть на помощь зови! Как в ловушке — Саша, Василиса, бесконечный коридор, тяжесть на сердце и пустота в душе.
— Дина, пожалуйста, выслушай меня!
Как назло, лифт не ехал. Против нее играет сама судьба!
Дина усмехнулась с горечью:
— Знаешь, сколько раз я выслушивала покаянные речи, а потом меня предавали снова? Миллион! Миллион первого раза не будет.
Сашу затрясло от гнева:
— Я не предавал тебя!
— Правда? — голос сел до хрипа. — А как же твой план вылечить на мои деньги сестру и бросить меня?..
Ответил он не сразу.
— Тебе Надежда сказала? Тогда я ни о чем не думал. Я просто хотел вылечить Ваську — ты же видела ее!
В том-то и дело, что видела, и теперь их желания совпадали.
В подъехавшую кабину лифта загрузили каталку с больным. Дина поежилась, провожая взглядом лежащего на ней худого бледного мужчину с неестественно синими губами. Он смотрел в потолок. Казалось, ему все равно, жить или умереть.
Зачем она сюда пришла?..
Саша перехватил ее взгляд и спросил:
— Страшно? — он прижал Дину к стене плечом. — Знаешь, какой тебя охватывает ужас, если звонит телефон?.. А вдруг что-то случилось, пошло не так?.. Кроме Васьки, у меня больше никого на свете нет. Как я мог оставить ее одну без помощи?
Дина едва могла дышать — Саша прижал ее к стене слишком сильно, не замечая этого.
