И мы с ним снова остались одни. Хейден провел рукой по волосам:
– Она очень проницательная, да?
– Ты не должен, – сказала я в тот же момент, когда он произнес: «Ты бы хотела пойти?»
– Я знаю, – сказал он одновременно с моим ответом: «Конечно».
И мы оба рассмеялись.
– Хорошо, давай попробуем говорить по очереди, – сказал Хейден. – Ты первая.
– Я говорила, что ты не должен приглашать меня на спектакль потому, что так сказала твоя сестра, а не потому, что тебе этого хочется.
– Но мне хочется. На самом деле я собирался сказать, что ты должна пойти на спектакль, потому что я не могу дружить с человеком, который никогда не бывал в театре.
– Ну, в этом случае…
Он посмотрел на Бек, которая закидывала мячики в корзину:
– Раскроешь секрет, как тебе удалось ее покорить?
– Думаю, совместные крики в течение десяти минут могут творить чудеса.
Он улыбнулся:
– Если уж на то пошло, Бек не пустила бы тебя в свою комнату, если бы ты ей не нравилась.
– Не думаю, что я каким-то образом это заслужила. – Интересно, я действительно ей нравилась или была просто меньшим из двух зол? – Но она мне нравится.
– Так что насчет пятницы? В шесть.
– Звучит хорошо.
Глава тридцатая
Я сидела во главе стола, пока остальные члены ученического совета смотрели на меня с ожиданием. Обычно мне нравилось вести дискуссии, но в настоящий момент я была бесполезной.
– Джиа, – сказал вице-президент Дэниел. – Думаю, мы готовы перейти ко второму вопросу.
– Точно. – Я посмотрела на листок перед собой. Именно за реализацию второго вопроса – ночная вечеринка на пляже по поводу окончания учебы – я боролась. – Что выполнено на данный момент?
– С разрешением все в порядке, – ответил Дэниел.
– Я не смогла найти группу, – сказала Эшли. – Может быть, нам подойдет кто-то из тех, кого вы прослушивали к выпускному?
– Нет… – Я замолчала и подумала о группе Нейта. – Не знаю, может быть. – В тот день мы прослушивали много исполнителей. И возможно, тех, кто был среди последних, слушали не так внимательно. – Я выясню и дам вам знать. Что насчет еды? Об этом позаботились?
Кларисса кивнула:
– Все в порядке.
– В выложенном в Сети списке для регистрации на вечеринку почти не осталось мест. Мы ожидаем, что на эту трезвую вечеринку по поводу окончания учебы придет много народу, – сказал Дэниел.
– Ничего удивительного. Ты же знаешь, что многие школы проводят такие вечеринки.
– Я просто думал, что все предпочтут повеселиться в ночь выпускного.
– Так мы и будем веселиться. – Я вычеркнула второй пункт из повестки дня и постучала ручкой по листку. – Кто-нибудь хочет выступить на собрании в следующую пятницу? Произнести речь «Мы скоро выпустимся»?
Дэниел, сделавший глоток из бутылки с водой, закашлялся и попытался отдышаться. Остальные смотрели на меня удивленно.
– Что? – спросила я с недоумением.
– Мы думали, ты захочешь выступить на последнем собрании этого года.
– Да… Но, может быть, кто-то еще хочет.
Эшли покачала головой. И вслед за ней то же самое сделал каждый сидевший за столом член совета, когда мой взгляд на нем останавливался.
– Не особо. Тебе это очень хорошо удается, и этот год был твоим. Ты это заслужила, – подытожил Дэниел.
Мне хотелось гордиться, но я больше не была уверена, что заслужила это. Особенно если это подтверждало мой эгоизм. Хотя в этом году я много работала, большей частью ради колледжа, но еще и потому, что мне нравилось управлять, произносить речи и бороться во имя дела. Я снова постучала ручкой по бумаге:
– Хорошо. Значит, выступлю я. Спасибо. Что до остальных пунктов из повестки дня, просто просмотрите их и, если возникнут вопросы, напишите по электронной почте мне или Дэниелу. Думаю, сегодня мы закончим пораньше.
Комната сразу заполнилась болтовней, когда все встали и заговорили друг с другом. Дэниел смотрел на меня. Даже не поворачиваясь к нему голову, я могла почувствовать его взгляд.
– Что?
– Ты сегодня кажешься растерянной. Обычно ты более организованна и собранна.
– Извини.
– Нет, не надо извиняться. Это делает тебя более естественной.
Я наконец посмотрела в его сторону:
– Что это значит?
– Не знаю. – Он посмотрел на дверь, которая закрылась за последним членом ученического совета. – Весь этот год ты казалась слегка недоступной.
– Что ты имеешь в виду? Мы встречались. Как это недоступной?
– Ты была… – Он запнулся, будто не хотел ранить мои чувства. – Ты не была настоящей. Ты все время в образе идеальной девушки. – Он указал на мой блокнот. – В образе идеального школьного президента. Идеальная картинка. Никаких изъянов. Ты могла бы написать руководство.
Я внутренне съежилась.
Наконец он встал:
– Ты не была плохой. Но так лучше… Это мило. И мне снова захотелось пригласить тебя на свидание.
– Ты уже приглашал меня на повторное свидание, и я сказала, что не повторяюсь.
Когда он направился к двери, я кинула в него ручку.
Он засмеялся:
– Вот и доказательство моих слов.
Я вздохнула и оглядела пустой стол. Что из того, что за ним обсуждалось в течение года, на самом деле моя заслуга? Я пролистала блокнот до страницы с надписью «Выпускной». Под ней шел перечень двадцати прослушанных исполнителей. Солисты, пара дуэтов. Выступал даже эстрадный хор. Групп было девять. Я не помнила точно, в какой из них барабанил Нейт, но выяснить это не составит труда. Возможно, они репетируют в чьем-нибудь гараже и я смогу их послушать.
Я услышала музыку, как только вышла из машины. Барабанный ритм отдавался у меня в груди, пока я шла по подъездной дорожке. Я изобразила на лице улыбку и вошла в боковую дверь. Поначалу меня никто не заметил, пульсация ритма песни уже достигла кончиков пальцев моих ног. Мелодия казалась легко запоминающейся. У солиста был хороший голос, и парень выглядел очень харизматично. Я смотрела на него неотрывно, пока он пританцовывал возле микрофонной стойки и пел. Я несколько раз мысленно повторила его имя, чтобы запомнить: Маркус.
Через какое-то время барабаны затихли. Нейт смотрел на меня вопросительным взглядом. Остальные инструменты продолжали звучать, но по очереди затихали и они, и в конце концов на меня смотрели уже все участники группы.
– Это закрытая репетиция, – сказал мне Маркус. Если он и знал, кто я такая – девушка, косвенно оскорбившая его группу пару месяцев назад, – то этого не выдал.
